Моя изорванная семья никогда не разделяла моих убеждений, идей и поступков, но идеологические разногласия – ничто для подлинного эха крови. Семья никогда не оставляла меня без своей поддержки, не пыталась перекроить, навязать другую судьбу, жизнь, природу. Семья – это тыл, отмеченный чарами сакральной стаи; непреодолимая функция, стоящая выше взглядов. Можно понять слепоту материнского обожания – всякая мать безумна в отношении своего ребенка, что, к слову, делает это обожание исключительным и драгоценным. Мать – фигура мистическая. Мать – это врата и начало, абсолютное сердце и хранитель первичной хтонической инъекции. Отец – другое. Отец всегда проще и дальше, но мой потрясает и заинтересовывает меня даже будучи почти что черносотенцем, «правым» и религиозным, исповедующим взгляды, которые, с моей точки зрения, регрессивны. Парадокс в том, что моё «мелкое бесовство» и его «мракобесие» не способны на подлинный конфликт друг с другом, потому что кровь могущественнее идеологии – химия некоторых чувств попросту непреодолима. «Я не согласен, но действуй по-своему и не останавливайся», - говорит мой отец, и это многое проясняет в моем воспитании. Нужно ли мне говорить, что без поддержки семьи я бы сейчас не был там, где нахожусь?