CОН И КНИГА
Медвежье время, тихое, пустое
Нам в уши мягкую заталкивает вату
Рукою нашей двигая, стирает
Следы чернил с бумаги. Каждый шаг
Есть шаг назад. Чем громче говоришь
Тем меньше понимаешь: этот шёпот
Откуда взялся? Белые минуты
Крупою снежной заполняют день.

Старух с небес спускаю я на нитках,

Так было раз во сне, когда я спал
На берегу ледового залива,
Напившись ярких вин. Солнцеворот
Вращал в моём мозгу колёса механизмов,
Ответственных за мысли и за сон.
Мне снилось: я живу с одной из книг
Своей библиотеки как с женою,
И наша связь случайна, ненужна.
Мне надоело быть с ней. Я задумал
Убийство страшное. Но книгу как убить?
Насыпать яду ей? Но вин не пьёт со мною
Бумажная наложница моя.
Проткну её ножом. Но редкий нож
Согласен будет это сделать. Книга
По-видимому в связи и с ножами.
Следы я замечаю тут и там
Обрезана страница, на обложке
Царапина заметна. Прошлой ночью
Я звон и шелест услыхал на кухне,
Не обратив внимания. Сейчас
Я понимаю - Книга наущала
Столовые послушные приборы:
Ножи и вилки. Помощи искать
Средь них не стоит. Надо полагаться
На собственную силу и сноровку,
Ведь так уж было раньше. Год назад
Я сжёг в печи три старые тетради,
Сестёр трёх сжёг, и крика их не слышал
Никто. Никто не видел как горели
Сияющие записи мои.
Теперь сложнее - связь с проклятой книгой
Всем очевидна. Плюс к тому, интриги
Столового прибора вероятны.
Судьбу свою желая облегчить
Басовою струной я обвязал обузу
И в муравейник жаркий опустил.
Семь дней глодали жёлтые страницы
Кусачие лесные муравьи.
Пока не треснули суставы переплёта,
Пока полоски кожи, извиваясь,
Не сжались в усыхающий клубок.

Я поспешил домой. Там зоркие ножи
Уже шныряли, чуя преступленье
Осматривая пристально меня.
Один из них залезть пытался даже
В рабочий стол. - Ну вот что, мелюзга -
Сказал я, подбоченясь - Вон отсюда,
Лишаю вас приюта навсегда.
Ножи, столпившись недовольной кучкой,
Теснились в угол, но смирившись вдруг,
Безвольно поплелись к дверям пустой квартиры,
Похожие на маленьких собак.

На утро я проснулся полон мыслей,
Мне снилось: отвратительных старух
Спускаю я с небес на тоненьких бечёвках,
Скорей на нитках даже. Небосклон
Пестрит марионетками. Старухи
Запутались в тенетах, канители,
Визжат, барахтаясь. Мне кажется - паук
Спускает с неба эту паутину.
Ан нет. То - я. Зачем же делать мне
Всё это? Или мстительная книга
Проникла в сновидения мои,
Их населяя ужасами ада?
Старухи превратились в пауков,
И медленно спускаются. Потея,
Поглядывая вверх и надевая
Пиджак и брюки, прочь я выбегаю
Во сне из инфернального жилья.

На лестнице скопилися ножи,
Подмаргивая скверно, ухмыляясь
Как стайка хулиганов. Вот от них
Небрежно отделились хлебный нож
И рыбный - самый маленький. Вразвалку
Ко мне направились, поплёвывая на пол.
Я предпочёл вернуться. Дверь закрыв,
Стою в прихожей и оттуда слышу,
Как странный шелест населяет дом.
Я посмотрел - огромный муравейник
Стоял посреди комнаты и морды
Лесных кусачих чёрных муравьёв
Жевали медленно невкусную бумагу
Газет, журналов, книг, тетрадей. Всё
Бумажное - съедобное им было.
Пучок глухих старух упал-таки на пол
И тут же стал проворно расползаться.
От страха стало скучно. Я привстал
На ложе и воскликнул: Отрекаюсь!

Сиял, сверкая ледяной залив,
И по нему треща рыбацкий ялик
Царапал полосы. Замёрзшая трава
Ласкала стены гладкие бутылки,
Внутри блестели чёрточки вина.
И солнце синее над полем восходило.
Высвечивая снега глубину,
И трещины воды,
И белые страницы
И буквы нас, глядящих в небеса.

28.2.96. 15:02, пос. Октябрьский