Как я не убил своего брата...
Однажды, как обычно, по праздникам - Новый Год, Первое мая и т.д. - родители сидели за столом внизу, а мы дети, отвалившись от стола ушли наверх, играть в свои игры. О, что это были за игры! В 10-12 лет - жмурки, фантики, бутылочка и много других, доставлявших сладкое удовольствие своей эротической подоплекой, возможно, большее, чем все остальные радости в последующие годы. Главное, мы были практически бесконтрольны! У глупых-мудрых родителей были свои игры и свои радости. В военных городках было принято праздники отмечать с близкими друзьями, сослуживцами, семьями. А дети - были все одна большая семья. И вот в разгар наших бесноватых игр, когда мы раскрасневшиеся разгоряченные присели на секунду отдохнуть, я замечаю в углу комнаты ружье. Я беру его, наставляю на брата, сидящего напротив на диване среди девочек, и произношу что-то вроде "Готовься! С мертный час настал!" под всеобщий хохот. И вот тут, прежде чем нажать на спусковой крючок, я в мгновение вспомнил про дураков, которые случайно нажимали на курки и убивали друзей, родных и просто посторонних. Недаром читал "Пионерскую правду", слушал радио и хорошо учился. Я в мгновенье отвел ствол вправо и нажал на крючок - раздался выстрел, и дым заполнил всю комнату. Наступила гробовая тишина, и ничего не было видно. Дым как-то быстро рассеялся я увидел на противоположной стене в сантиметрах от брата изрешеченную дробью стену и черный круг гари. Когда шок прошел, раздался наш дикий смех, я ржал вместе со всеми, но ужас тех неясных мгновений в дыму жив во мне до сих пор. И до сих пор не понимаю, как бы я жил - и жил ли бы? - если бы убил своего любимого единственного брата, который ныне остался у меня один на всей земле, и всегда был, не считая папы, самым дорогим существом на земле. Это не Господь меня сохнанил, это я сам спас себя и брата - ибо уже тогда был разумнее взрослых, оставляющих заряженные ружья в комнате, где играют дети, разумнее тупых ментов, солдат и офицеров шутливо целящихся и шутливо нажимающих на курок, - а убивающих всерьез и навсегда. Вот какой я был разумный в свои 10-11 лет. Конечно, потому прибежали побледневшие взрослые, что-то квохтали, ругали хозяина за ружье, но нас не трогали - все были счастливы, что все обошлось. Взрослые, возможно, потом почти забыли об этом. Мы с братом помним до сих пор, как я не убил его.