| 4:35p |
В общем, текущая ситуация такова: 38,0 держится три недели. Утро начинаем с 37,3-37,8, а заканчиваем день с 38,4-38,7. Наш семейный лекарь в отпуске, ездил в райцентр — послали на "отъебись". Ну, хотя бы ломота уменьшилась, и почти прошла. Вот, когда я выпиливаться собирался, вот, как раз тогда и ломало ггг
Зато кашель усилился пиздец! Эти дни хоть жара была под 40, а вчера похолодало до 16 ночью, душит я ебу.
В общем, если в мае у меня рили был ковидла, то сейчас те самые эпичные осложнения. Тогда мне еще дет пара недель вот такого, а потом тоже нихуя не однозначно: либо пиздец, либо полгода вот так вот, либо не пиздец.
Либо же в мае было хуй знает что, а вот сейчас реальная ковидла. Хуй знает, короче, в понедельник на приедет, буду звонить, спрашивать.
Антитромбонные я пью стабильно — они в послеинфарктный курс входят.
Зато обдумал маленькую сценку для рассказа:
Сижу на лавочке у соседнего с Середкиными подъезда спиной к окнам. Подъезжает семейный минивэн Середкиных-Скорик. Выходят Максим и Настя. Максим открывает задние двери и начинает вытаскивать детей из детских кресел. Подхожу на 5-6 метров, поднимаю дробовик, окликиваю Настю: "Настя! Пора платить". Максим, до этого нагнувшийся в салон, выпрямляется, после миллисекундного непонимания пытается броситься на меня. Стреляю ему в голову, жбан от выстрела разлетается на мелкие кусочки как спелый арбуз. Делаю еще 2 шага. Настя кричит, делает движение то ли в мою сторону, то ли в сторону детей, пытаясь их закрыть. Стреляю ей в лицо. Вместо левой глазницы и изрядного куска черепа образуется пустота. Слышу сзади крики и грохот подъездных дверей. Разворачиваюсь, одновременно припадая на колено. Из подъезда как вихрь вылетают старый Середкин, Лана и Середкина. Успеваю испугаться лица Середкина, стреляю с колена настилом в пасть Лане, затем в грудь Середкину, бью подбежавшую Середкину в рыло рукояткой дробовика, разряжаю дробовик упавшему Середкину в затылок, перехватываю его за ствол и начинаю изо всех сил бить Середкину по телу и ногам, стараясь гарантированно сделать ее тяжелым инвалидом на остаток жизни.
Довольно быстро утомившись — в отличии от покойных спортсменов Середкиных-Скорик я всегда был слаб физически, а после перенесенных болезней так и вовсе стал инвалидом — бросаю дробовик на ее жирную свиную тушу и присаживаюсь на лавочку у подъезда, закуривая самокрутку с "дурью" в ожидании приезда полиции.
На суде на вопрос "Раскаивается ли подсудимый" отвечаю "Ну, что вы?! Я сожалею, очень, очень сожалею! Сожалею о том, что не могу вас всех, тут присутствующих, а также всех, в этой стране живущих, напалмом выжечь, включая почтенный суд. Вы поколениями мою семью со всех сторон по разными лозунгами, ингода, причем, прямо противоположными, убивали и уничтожали, издевались и измывались надо мной, как хотели, поэтому я могу лишь только сожалеть о слишком малом воздаянии. По хорошему, вас бы всех сжечь живьем нахуй надо было бы, пидорасов!"
Через 2 месяца умираю в тюремной больнице от остановки сердца.
P.S. Всю свидомую мишпуху хохлоинцев, как и вообще всех граждна Помойной Хохлоины с доходами меньше $10000 в месяц поздравляю с новым, теперь уже официальным статусом парашных петухов и всемирных опущей. Ну, КАК ПОСКАКАЛИ, МРАЗИ ЁБАНЫЁ? ггг
СКУКУВАТЫ НА МУДАНАХ ГОП! ГОП! ГОП! ГОП! |