Бал скотов 2
На последнем уроке Николай Николаевич с торжественным видом объявил:

– Дорогие ребята, я несказанно рад тому, что именно вам, моим любимым ученикам, я впервые, как и обещал, продемонстрирую мое изобретение, к которому я шел всю свою жизнь! Вчера ночью, накануне Нового Года и Рождества случилось настоящее чудо – моя Система Воспроизведения Яркого Тела, за которую меня в свое время изгнали из всех научных кругов – наконец заработала! Вкратце расскажу предысторию: еще лет тридцать назад возглавляемой мной лабораторией были зафиксированы два различных образа любого материального тела. Один образ был тусклым, а другой ярким. Именно поэтому родилась такая терминология, как Яркое Тело и Тусклое Тело. Лишившись, как я уже говорил, лаборатории, я продолжил эксперименты здесь, в нашей школе и с вашей помощью! Да-да, не удивляйтесь! Вы действительно очень сильно мне помогли, так как я, не имея возможности, использовал все, что меня окружает тут. Это и мыши, которых ловил в столовой школьный кот Будулай, и сам Будулай, и даже вы все. Итак, моя Система уже сейчас способна воспроизвести, пока лишь на экране, Яркое Тело каждого предмета. И это совсем не то, что мы привыкли видеть! Пройдет немного времени, я усовершенствую Систему, и она научится воспроизводить, и тусклую, плохо заметную информацию. Но пока лишь то, что есть, что удалось сделать в этих условиях. Уж не обессудьте.

А теперь – смотрите! Перед вами наш любимый, старый, драный, кривой, хромой и седой кот Будулай, которому недавно исполнилось уже семнадцать лет. Как вы знаете, школе каждый год приходится отстаивать этого монстра неизвестной породы от санэпидемстанции. Уже как минимум лет десять над ним висит смертельный приговор, благодаря тому, что его бандитская внешность никак не соответствует образу гигиенически чистого домашнего животного. И у Будулая не было никаких шансов доказать комиссии то, что он на самом деле – прекрасный, добрый кот, который честно трудится на фронте очищения столовой от мышей. Но теперь у него есть такая возможность. Благодаря моей Системе мы можем увидеть и продемонстрировать другим его настоящую сущность, образ того самого Будулая, которого знаем и любим все мы!

В это время сам Будулай, распушив остатки хвоста, степенно расхаживал по длинному преподавательскому столу, обтираясь спиной обо что-то прикрытое старой школьной шторой. Михал Михалыч сдернул ткань и класс увидел какое-то странное нагромождение деталей, компьютерных блоков, винчестеров, торчащих отовсюду плат и нескольких мониторов. Система загудела разными голосами, учитель взял в руки что-то вроде маленького фонарика и направил его на кота.

– У меня в руках сканер, считывающий Яркий образ. К сожалению, его мощность пока не позволяет считать всю информацию, как я уже говорил. Сейчас я сканирую Будулайчика, потом его изображение помещу в специальную программу, которая выдаст образ истинного кота! Вот, смотрите на большой монитор!

На экране появились сначала неясные очертания чего-то темного и светлого. Потом они все более и более концентрировались, как бы проявляясь, через минуту все увидели прекрасного, благородного кота с холеной черной шерстью и белоснежной бабочкой на шее.

– Вот истинный Будулай! – почти закричал Михал Михалыч, – смогла бы такого кота усыпить санэпидемстанция? Нет, никогда! Таким же образом я сканировал и мышей, уже придушенных Будулаем, которых он аккуратно мне приносит каждую ночь. Вы не поверите – даже самые изуродованные мышки выглядели просто замечательно! Потом я стал пробовать незаметно направлять свою Систему сначала на ваши контрольные и домашние задания, а потом и на вас самих. И ваши «контрольные», и «домашние» были идеальны! А вы сами избавились от всех недостатков! Низкие подросли, худые поправились, полные похудели, и все стали просто прекрасными! Достаточно было отсканировать чью-либо руку, как выяснялось, что передо мной гениальный художник или музыкант, несмотря на каракули в тетрадях. У кого-то открывались голоса, равные Шаляпину и Карузо, у других мышечные качества великих спортсменов! После подобных сеансов, я понял, что плохих людей нет! Что та визуальная или какая-либо другая информация, которую воспринимают наши примитивные органы чувств – совершенно ложная информация! На самом деле мы просто не видим реальность! После этого я перестал относиться плохо ко всем людям. Плохих людей – нет, поверьте мне! И я это готов доказать своей Системой Воспроизведения Яркого Тела!

В наступившей тишине раздался нерешительный голос длинного Серёни Масюнина:

– Ни фига себе…

Тут раздался звонок на перемену. Было слышно, как в коридоре перед кабинетом физики, который Николай Николаевич шутливо называл «корридором» от слова коррида, опять произошли довольно серьезные столкновения бегущих в разных направлениях учащихся. Один из них явно сбился с курса и врезался в дверь кабинета физики с такой силой, что Будулай, вздыбив шерсть, отпрыгнул в сторону прибора. На мониторе его прекрасное изображение опять расплылось, что-то щелкнуло и все погасло.

– Ну вот, Будулай спалил контроллер! Ничего страшного, завтра поставлю новый. У меня, кажется, был запасной. Приходите, кому интересно, на каникулах, будем вместе экспериментировать! Кстати, кто мне подскажет: как назвать молодого человека, который врезался в нашу дверь, с точки зрения физики?

Несколько человек подняли руки, но учитель не стал их спрашивать, как будто уже знал, как они ответят.

– Совершенно верно! Совершенно верно! Это вырвавшийся из электрического потока электрон, хаотично бомбардирующий изоляцию проводника! Между прочим, именно эти электроны составляют проблему естественных потерь при транспортировке электроэнергии на большие расстояния. Жуков! – обратился он к приходящему в себя хаотичному электрону из параллельного класса, – мы не хотим тебя потерять, вставай и беги в раздевалку, она там, справа по лестнице, вниз! Все, ребята, каникулы!


Федор с трудом дождался пяти часов, когда пора было уже бежать на школьный праздник. Честно говоря, его мало привлекала всякая там самодеятельность и танцы. Гораздо интереснее было посмотреть на разнообразные маски и костюмы, поузнавать под ними знакомых и посмеяться над ними. Но самое интересное, конечно же, было пробраться опять в кабинет физики и отсканировать еще кого-нибудь. Для этого они с Сереней прибежали гораздо раньше начала бала. Но кабинет был закрыт, и они попались на глаза Эмме Николаевне, которая заставила их носить в актовый зал стулья для родителей со всей школы. Не успели они закончить эту работу, как пришли милиционеры и стали проверять помещения на предмет всякой там безопасности. Эмма Николаевна была сильно занята организаторской работой, поэтому, улыбаясь уголками нарисованных губ не в верх, а вниз, как это делают утонченные эстеты, она вежливо устранилась от помощи милиции и предложила Федору и Серёне:

– Мальчики, вот вам настоящее мужское дело! Вы же мои главные помощники! Покажите милиционерам все уголки нашей школы!

– Вот мымра! – незаметно сплюнул в пол Федор и шепнул Сереге – недаром говорят, что ей на глаза лучше не попадаться. Кто попадется – пропал! Вот даже Тамара Падловна сегодня попалась, и нет ее!

– Эх, эти козлы вонючие, – не вовремя пришли! – поддержал разговор друг Серега. Он считался «крутым» пацаном, поэтому прекрасно апеллировал такими понятиями, но Федор не понял:

– Кто козлы вонючие?

– Кто-кто – менты, конечно! Не знал что ли? Еще они – волки позорные!

– Да ладно тебе, они хорошее дело делают – возразил было Федька.

– Дело-дело! Вовремя нужно дело делать! Пока они прошмонают всю школу весь маскарад закончится! Всех телок наших старшие классы разберут, а нам малолетки одни достанутся! Знаешь, зайки такие, с ушками, которые вокруг елки скачут!

– Куда разберут?

– Куда-куда – на танцы, кончай тормозить!

– А старшеклассницы – что будут делать?

– Старшеклассницы со своими не танцуют.

– Почему?

– Они их презирают.

– За что?

– За то, что все они бестолковые бараны. Видел, какие они мелкие? В старших классах все телки крупные, а пацаны им в подмышки не годятся. Точно – бараны. Поэтому они только с нашими телками танцуют. Но нам нужно успеть к началу!

– Тебе хорошо, ты длинный…

Их разговор прервала прискакавшая на своих ужасных ногах с толстыми выпуклыми икрами Эмма Николаевна. Она вручила милиционерам коробку с пронумерованными ключами от всех помещений школы и указала на мальчишек:

– Вот ваши проводники! Это наши лучшие, – она посмотрела на них испепеляющим взглядом, – и надежнейшие ученики. Надеюсь, что они справятся с заданием и все вам покажут. Правильно, мальчики?

– Угу…


Из актового зала уже доносись звуки праздника, когда они, наконец, добрались до кабинета физики. Но, к сожалению Николая Николаевича в школе не было, иначе он давно бы уже возился со своими железками. Тем не менее, кабинет вскрыли и начали осматривать. Милиционеры были весьма удивлены тем, что увидели. Они пришли в растерянность, так как не могли понять – как можно проверить на безопасность все эти горы приборов, деталей и систем. Поэтому они решили, что оборудование необходимо демонтировать и аккуратно сложить, проверив каждую деталь отдельно. Но Федор и Серега подняли такой шум, объясняя, что это уникальная конструкция, что милиционеры растерялись и стали связываться со своим руководством, на предмет дальнейших инструкций.

Воспользовавшись замешательством, Федор позвонил с мобильного телефона Николаю Николаевичу, который тоже перепугался не на шутку и несколько минут кряду что-то пытался объяснить милиции. Но те стояли на своем: у них приказ и четкая инструкция о том, что может, а что не может находиться в школьном кабинете. Тогда Николай Николаевич стал просить повременить с демонтажем, что он в течении часа приедет и сам разберет Систему! Но милиционеры и тут были непреклонны, объясняя это тем, что праздничное мероприятие буквально под кабинетом физики уже началось и времени ждать – нет!

Серега дернул Федора за рукав:

– Говорил я, что менты – козлы!

– Да ладно! Не о них нужно думать! Как бы Систему спасти?

Тут на мобильный позвонил сам Михал Михалыч. Очень встревоженным голосом он просил:

– Ребята, постарайтесь осторожно снять блок, детали, помеченные красным маркером и сам сканер. Они – уникальны! Их нельзя разбирать! Это не типовые детали! Постарайтесь спасти дело всей моей жизни, – задыхаясь, говорил он. – Не допустите уничтожения Системы! Все остальное можно восстановить, но эти детали необходимо спасти и спрятать!

– Задание поняли, Николай Николаевич. Попробуем! Если что – позвоним!

– Подождите, подождите, не кладите трубку! Я еще не сказал вам главного – как можно сделать так, чтобы милиционеры не смогли демонтировать Систему. Дело в том, что у нее есть еще кое-какие малоизученные мной функции, но сейчас, в критической ситуации их можно попробовать!

– Говорите – как? Мы все сделаем!

– Вначале подойдите к моему столу и откройте правый ящик. Там увидите клавиатуру, на которой активируются значки загрузки Системы. Пока она загружается, один из вас должен отвлечь милиционеров, чтобы они не успели ее отключить! Поняли?

– Да, поняли! Бежим включать!

– Стойте, стойте! Не торопитесь, дослушайте до конца! После загрузки нужно быстро успеть отсканировать их с параметрами, сохраненными в настройках сканера, как «Медленный анализ». Запомните – «Медленный анализ»! Это позволит на какое-то время затормозить их жизненные функции и сделать милиционеров идеальными и добрыми, как Будулай на картинке! За это время я успею приехать и сам займусь общением с ними! Понятно?

– Понятно, Михал Михалыч! Они приближаются с отвертками и пассатижами!

– Быстрее, мальчики!

Федор подбежал к милиционерам и, схватив их за руки, поволок в дальний угол кабинета.

– Эй, мальчик, ты – чего!? – сопротивлялись они.

– Там в шкафу опасные реагенты, нужно их обезвредить!

– Какие еще реагенты, мы осмотрели шкаф, там халаты для опытов.

– Нет, нет! Там еще реагенты!

– Не морочь нам голову, пацан, у нас приказ заниматься железками, а не реагентами!

– Но они же опасны! – взывал как перед гибелью цивилизации Федор. – Вы должны нас спасти!

Серега почему-то долго возился с Системой. Федька старался кричать как можно громче, чтобы милиционеры не услышали звук десятков загудевших винчестеров и вентиляторов охлаждения. Но было поздно, один из проверяющих уже увидел Серегу, судорожно скачущего за учительским столом, и закричал, вынимая пистолет из кобуры:

– Стоять! Руки в гору, щенок! Что ты там прыгаешь!

Но Серега на долю секунды успел опередить милиционера и врезал по нему световым лучом сканера:

– На, получи, ментовская морда! Дырка от бублика тебе, а не Система!

Второй милиционер попытался отшвырнуть Федора, но тот крепко вцепился в его руку и не дал сразу достать пистолет. Тогда крупный и упитанный сержант одним рывком отбросил Причудина под стол, ринулся к Сереге, но тот успел и по нему полоснуть голубым лучом.

– Вот вам, козлы!

Милиционеры замерли и стали медленно оседать на корточки. Федор, роняя стулья, выполз из-под стола и, тяжело дыша, подошел к Сереге.

– Ну что, успел!

– Вроде успел. Присмирели, волки позорные…

– Уф, ну и клевый аппарат у Михалыча!

– Супер! Это тебе не ментовская пукалка!

– Ну и чего дальше делать будем?

– Ждать Михалыча, чего еще? Жаль, что маскарад без нас идет. Телки уже танцуют…

– Наука – дороже телок.

– Я знаю, только все равно жаль. Праздник не удался…

Тем временем милиционеры совсем опустились на четвереньки и стали как-то непонятно топтаться. Серега заметил:

– Что-то они не очень симпатичные какие-то. Николаич говорил, что после сканера все светлые, талантливые, да красивые. А эти какие-то не такие…

– Может они – исключение? Бывают же исключения из правил. Ник-Ник, наверное, просто не встречался еще с ними, поэтому утверждает, что все люди хорошие. Система-то – новая! Давай выключим свет, что ли. Чтобы на них не смотреть. А то мне чего-то не по себе. Кажется, что мы им все-таки не очень нравимся…

– Это не страшно. Они же заморожены! Пусть постоят, отдохнут… Учитель приедет, все им объяснит! Впрочем, давай свет выключим, мне тоже не нравится, как они на нас смотрят. Да и свет Эмма заметит, прибежит.

Они выключили свет и уселись в темноте на парты. Кое-где мерцали огоньки системы, да за окном от декабрьского ветра покачивался уличный фонарь.

– Где Михалыч живет, не знаешь? – Спросил Федор.

– Нет, не знаю. Но какая разница, он сказал, что через час будет. Значит будет!

– А сколько уже прошло?

– Минут пять всего. Долго еще ждать.

– А что нам мешает, ключи же у нас! Давай закроем кабинет и пойдем на бал! Чего целый час тут околачиваться?

– Достойная мысль, – оценил Серега, – только вдруг менты очухаются до приезда Михалыча?

– А мы будем проверять их через каждые пятнадцать минут. Если появятся признаки активности, мы их еще отсканируем!

Друзья, хлопнув ладонями, закрыли кабинет и пустились в актовый зал.


+++

В полумраке стояла наряженная елка, по стенам висело множество всего блестящего, от чего казалось, что все вокруг переливается тысячью огоньков. После жутковатого общества со стоящими на четвереньках милиционерами в темноте кабинета физики, актовый зал показался просто чудом. Кое-как найдя своих одноклассников, Серега с досадой крикнул Федору:

– Ну, что я говорил, смотри, все старшеклассники за нашими телками отарами ходят, а их кобылы стоят по стеночкам! Эх, так я и знал – не успели! Все наши заняты!

– Не все, вон Настька Василькова стоит в стороне…

– Она еще не выросла, задержалась в развитии.

– Это как?

– Как-как, не видишь сам, что ли?

– Зато она – своя девчонка. Не выступает никогда.

– Что да, то да, я и не спорю! – со знанием дела сказал Серега, – но все-таки она еще не телка! Вон Катька Малинина – другое дело. Телка – хоть куда!

И действительно Малинина выглядела ничуть не хуже девочек из любого телешоу или поп-группы. Она легко и артистично двигалась в танце, окруженная десятком довольно неуклюжих старшеклассников. Настька же сидела скромно в углу и грустно смотрела, как танцуют ее одноклассницы. А напротив сидели крупные девочки из десятых и одиннадцатых классов, которые пренебрежительно косились и на Настьку, и на ее сверстниц, мельтешащих перед мальчиками, и на самих неуклюжих мальчиков. Но особенно колкими взглядами они жгли саму Катьку Малинину. После чего, кривя губы и в негодовании закатывая глаза, о чем-то шептались.

Вдруг Катька стала изящно, под музыку клониться к полу. Такой неожиданный и смелый танец приковал к ней всеобщее внимание. И вот она уже стоит на коленях, окруженная изумленными и восхищенными взглядами. Остальные, менее популярные девицы, почувствовав, что лишаются последнего внимания, заметно активировались, явно подражая ослепительной Катьке. Они тоже стали припадать к полу, все более и более становясь на четвереньки. Катька Малинина к этому времени уже просто ходила по кругу, ритмично раскачивая головой и задом. Надменные старшеклассницы от удивления так вытянули шеи так, что казалось, что они действительно стали значительно длинней.

Музыка продолжала играть, школьники танцевать. Не мешающие веселью детей учителя и родители стояли в сторонке и мило беседовали, до тех пор, пока Эмма Николаевна со своего огромного роста не заметила какие-то непонятные изменения в поведении группы танцующих слева от елки.

Направившись к этому месту, как к очагу ее профессиональной обеспокоенности, она, было, приступила к немедленному реагированию. Но, подойдя поближе, ее увеличенные до размеров лампочки глаза, на мгновение сузились до нормального размера, подчинившись соответствующей празднику протокольной улыбке. Дело в том, что ее мимика поначалу среагировала на зрелище, которое предстало перед ней. Она увидела группу молодых коров, мирно танцующих в окружении крупных баранов, а по стенке сидели и наблюдали за этим… кобылы! Придя в себя, Эмма Николаевна подумала, что такого просто не может быть, тем более в ее школе! Это совсем не то, что ей показалось. Это просто маскарад! Нужно привести выпученные глаза в нормальное состояние, чтобы не выглядеть тем самым чучелом коровы тридцать второго года, которым ее обозвала сегодня Тамара Павловна. Конечно же – это маскарад! Это современные сценические технологии, которых, увы, не было в ее молодости! Но ее, завуча школы, так просто не удивишь техническими новшествами. Она в курсе всех достижений науки!

Но все-таки она в какой-то момент позавидовала нынешнему поколению, которые так вот просто могут принять образ хоть коровы, хоть лошади. И через некоторое время ее женское любопытство активировалось до такой степени, что она все же решила вмешаться в происходящее. Ведь если можно принять столь реалистичный образ коровы, значит и ей можно принять образ Элизабет Тейлор в роли Клеопатры?

– Что вы тут такое устроили??? Как это называется??? Какой класс???

Но танцующие, вернее ходящие все менее и менее ритмично под музыку животные, не обращали на нее ни какого внимания.

+++

При первых же признаках произошедшей с Катькой Малининой метаморфозы, Федора и Серегу осенило – это действие Системы! Она вышла из строя и работает неадекватно, больше причины нет! Пока они пробивались сквозь толпу танцующих к выходу, Серега сказал:

– Я не выключил сканер, а положил его прямо на стол, лампой вниз!

– Ты хочешь сказать, что он пробился сквозь потолок со второго этажа?

– Конечно! Кабинет физики находится как раз над тем местом, где танцевала Катька!

– Значит, на нее и на старшеклассников пришлось самое мощное излучение?

– Наверное!

– Ничего страшного, сейчас добежим и отключим всю Систему! К тому же скоро приедет Михал Михалыч!

– Звони ему срочно, расскажи про все, а я пока отключу оборудование!

Но как только Серега попытался открыть дверь в кабинет, из темноты на него с ревом набросились огромные темные звери. Он едва-едва успел захлопнуть дверь опять, как на нее изнутри обрушились сокрушительные удары.

– Это козлы! Это менты превратились в козлов! Нам не попасть в кабинет! – закрывая дверь опять на ключ, кричал Серега. – Сейчас они разнесут дверь в щепки, звони быстрее Михалычу!

– Он не отвечает, абонент недоступен! Может он в метро?! – чуть не плакал от страха и бессилия Федор.

Дверь трещала по швам и уже сорвалась с верхней петли. Козлам оставалось нанести по ней несколько ударов и она разлетится!

– Бежим вниз! – заорал Серега, и они бросились к актовому залу.

Когда они вбежали в зал, перед ними предстала ужасная картина. Вокруг елки кругами ходило огромное множество разного скота и домашней птицы – надутых индюков, петухов и общипанных кур. Кое-где даже летали вороны и сороки, а по стенам и шторам метались обезумевшие драные кошки. Стоял невообразимый шум и рев сотен животных, смешанный с популярной музыкой, как ни странно еще звучавшей в этом огромном хлеву. Животные вели себя самым непринужденным образом, поднимая в любом месте хвосты и справляя естественные нужды на более мелких представителей фауны – коз, овец и баранов. Было видно, что пол уже был покрыт слоем чавкающего навоза. Стоял резкий запах нечистот.

Вдруг елку кто-то потянул за провод гирлянды, она накренилась и упала, посеяв в стаде неимоверную панику, сопровождающуюся оглушительным ревом. Животные взбесились от страха и ломонулись друг по другу из школы, вынося на улицу двери и окна. Федор и Сергей едва успели отбежать от дверей актового зала и спрятаться в нишу пожарного гидранта. Обезумевшие лошади, коровы, свиньи и бараны носились по всем этажам, ища выхода и спасения от всеобщей паники. Сшибая их, в сторону зала пробивались два чудовищных размеров козла, сокрушая ударами огромных рогов все на своем пути. Серега и Федор сжались в комок, боясь дышать, в надежде, что козлы их не заметят. Но вдруг с ужасом они почувствовали, что кроме них в нише кто-то есть еще. Потом они поняли, что этот кто-то сам неимоверно напуган и дрожит от страха, а самое главное, что это не скотина, а человек!

– Ты кто? – дрожащим шепотом спросил Федор.

– Я – Настя Василькова…

– Настька, ты?! – Обрадовались мальчишки. – Что ты тут делаешь?

– Тоже, что и вы – прячусь. – Всхлипнула она.

– А почему ты не превратилась в какую-нибудь скотину, как и все?

– Я не знаю. Когда это началось, я убежала и спряталась сюда.

– Значит не нее не действует сканер, – предположил Федор.

– А почему же на всех действует, а на нее не действует? – задумался Серега.

– Ник-Ник нужен! Без него мы не поймем!

В это время со стороны уличного входа раздался шум новой суматохи. Животные, только что рвавшиеся на улицу, сейчас бросились обратно в школу, преследуемые стаей волков очень неопрятного вида.

Но волки на самом деле вовсе не гнали скот, а пробивались сквозь него на второй этаж. На лестнице несколько обезумевших коров устроили отвратительную давку, но волки пронеслись прямо по ним в сторону кабинета физики.

– Это же менты – волки позорные! – осенило Федора.

– Точно! Наверное, они ищут тех двух козлов! – поддержал Серега. – А козлы ищут нас. Сейчас они найдут друг друга и нам – капут!

– Что же делать?

– Ноги нужно делать! Бежим!

– Но куда? Везде давка скота!

– Давай наверх, на крышу. Там нас заметят с улицы и вызовут каких-нибудь спасателей!

Они уже собрались рвануть из своего убежища, как услышали низкое хриплое блеяние. Это были разъяренные козлы, которые носились по школе, опустив кривые рога, в поисках Федора и Сереги, которые так неучтиво с ними обошлись. Их грязная длинная шерсть развивалась, как лохмотья, а глаза выражали самые недобрые намерения.

Настька Василькова вцепилась в ребят:

– Я никуда не побегу! Я боюсь!

– Здесь нас рано или поздно найдут! Видишь, они рыщут по всем углам! – неуверенно пробормотал Федор. Ему тоже было страшно высовывать нос из пожарного шкафа.

Но Серега твердо сказал:

– Нужно драпать! Сейчас козлы забегут за угол и – ноги в руки!

Как раз в это время в холле перед актовым залом почти не осталось животных. Они все куда-то разбежались, напуганные волками и свирепыми козлами. Школьники осторожно вышли из укрытия и понеслись в сторону второй лестницы, опасаясь встретиться с волками. Но для этого нужно было пробежать по длинному коридору, через всю школу. Схватив Настьку за руки, Федор и Серега рванули так, что засвистело в ушах. Они уже почти добежали до двери, ведущей на лестницу, как она с грохотом распахнулась, стукнувшись о стену так, что посыпались стекла, и из нее вырвались три толстенных хряка и огромная розовая свинья. Это было так неожиданно, что ребята, буксуя на месте, развернулись и понеслись, что есть духа, в обратную сторону.

Свиньи, отвратительно хрюкая и громко дыша, скакали за ними. Добежав опять до холла, беглецам ничего не оставалось кроме как попытаться спастись на втором этаже, где был кабинет физики. Они влетели на лестницу, на ходу закрыв за собой дверь, преодолели первый пролет, развернулись на второй и… нос к носу столкнулись с волками!

Волки опешили. Даже не все волки опешили, а только самый большой и противный. Остальные уткнулись носами вниз, где пытаясь, что-то разнюхать на загаженных ступенях лестницы. Видимо они хотели взять след. Большой волк открыл от удивления пасть с желтыми клыками, хотел что-то сказать, но видимо, не смог от растерянности и только толкнул других в бока, указывая взглядом на ребят.

Ситуация была критической. Волки явно обрадовались такой неожиданной встрече, жадно залязгали зубами, завиляли драными хвостами и танцующей походкой, говорившей всем своим видом: «Куда бежим, голубчики?», направились к ним. Они не спешили, наслаждаясь беспомощным положением своих жертв. Но все равно расстояние между ними сокращалось и сокращалось. Федор почувствовал, что ноги перестают держать его молодое тело и оно вот-вот обмякнет. Настька закатила глаза и возможно находилась в глубоком обмороке. Впрочем, было не до нее. Серега окаменел с открытым ртом и выпученными глазами. Вдруг, когда самый большой волк уже ронял липкую слюну с длинного, похожего на шмат ветчины языка, над самой головой Федора, двери сзади с треском распахнулись и на лестницу влетела кампания свиней, которая бежала сзади. Машинально ребята влипли в стену, так как они уже имели опыт столкновения с толстяками из десятого «в» и Светкой Колобковой. Это были болиды, которых остановить могла только стена. Поэтому они успели от них увернуться. Но волки-то не имели такого опыта и познали всю мощь свиных туш своими костлявыми организмами.

И те, и другие пролетели куда-то на второй этаж и смешались где-то там в визжащую и рычащую массу. На лестнице остались только Федор, Серега и Настька Василькова, которую пришлось приводить в себя единственным действенным во всех случаях методом – щекоткой. После того как она смогла навести резкость на носу Федора, они спустились обратно в холл и побежали – куда глаза глядят. Расталкивая сбившихся в суетливую кучу овец и баранов, приводя в истерическое состояние бестолково кричащих и норовящих попасть непременно под ноги кур, они оказались в физкультурном зале. Света не было. Поэтому показалось, что он был пуст. Но это была ошибка! В темноте, в глубине зала они услышали цокот десятков копыт. Присмотревшись, привыкнув к темноте, они увидели приготовленного к занятиям гимнастического «коня», вокруг которого топтались несколько настоящих кобыл. Одни гарцевали разными аллюрами, терлись об «коня» мордами, даже нежно покусывали его. Другие весело крутили хвостами, пряли ушами и, радостно взвизгивая, топтались, высоко поднимая ноги. Было видно, что все они очень хотели обратить на себя внимание набитого соломой физкультурного снаряда. Время от времени они мешали друг другу выделываться перед «конем», тогда они, высоко задрав мощные зады, лягались.

– Это же старшеклассницы! – догадалась Настька.

– Точно! Они наконец-то нашли себе достойного кавалера!

– Да уж – настоящий конь! Это вам не бараны какие-нибудь! Смотрите – как оживились! А на балу стояли как истуканы!

Неожиданно все кобылы остановились и замерли в той позе, в которой застигла их последняя фраза Настьки.

– Ой… Чего это они? Может, испугались кого? – заволновалась она.

– У лошадей обостренное чутье и слух. Наверное, они и правда кого-то почуяли. Уж не волков ли? – прошептал Серега.

– Не нравится мне все это, – занервничал Федор. Тут и бежать-то некуда! Даже окна все в решетках от мячей! Давайте отсюда сваливать!

– А мне кажется, что они просто окаменели – прошептала в ужасе Настька.

– Тебе не кажется, что они действительно стали истуканами?

Они осторожно вышли из зала и оказались в предбаннике, где были двери в раздевалки, женскую и мужскую, и кабинет неутомимого физкультурника, который на занятиях так их изматывал и сам был таким фанатиком бодибилдинга, что получил прозвище Шварц Дибилдинг, по аналогии со Шварцнегером. Он постоянно ели и тягал железо, наращивая мышечную массу, а в перерывах любил преследовать прогульщиков, вытаскивая их за шиворот из самых потаенных мест.

Неожиданно дверь в его кабинет открылась и перед ними предстал сам Дибилдинг с шестиствольным крупнокалиберным пулеметом наперевес. Он был практически голым, осмотрел их с высоты своего роста и пророкотал металлическим голосом:

– Мне нужно это!

– Фердинанд Браниславович! – так звали учителя – Фердинанд Брани… – замямлила опешившая Настька.

– Повторяю последний раз: мне нужны ваши – это!

Он взял побелевшего Серегу за шкирку, осмотрел его и ткнул в его куртку стволом пулемета.

– Как это называется?

– Куртка… курточка. – Заикаясь, выдавил он.

– Кур-точ-ка, – повторил он по слогам. – Мне нужна твоя курточка!

– Возьмите, возьмите! Мне не жалко…

– Дибилдинг поставил Серегу на пол, и пока тот снимал куртку, поднял перед собой Настьку.

– Как это называется? – указал он на ее маскарадную длинную юбку, которая была сшита ей из бабушкиных тюлевых занавесок.

– Это юбочка.

– Ю-боч-ка – опять повторил он, как бы запоминая. – Мне нужна твоя юбочка!

– Возьмите, конечно! – болтаясь на вытянутой руке физкультурника, мямлила Настька. Хорошо, что под юбкой у нее были брючки «стрейч», поэтому она не стала долго спорить и тут же в воздухе сняла занавеску с себя и протянула Дибилдингу. Тот натянул ее на свой могучий торс. Штора затрещала, разошлась по швам, но кое-как закрепилась на поясе учителя, прикрыв его ноги повыше коленей. Потом он напялил трикотажную куртку Сереги, которая превратилась при этом в жилетку. Рукава застряли на запястьях и оторвались. В довершении всего он снял с Федора бейсболку и нахлобучил козырьком назад. Осмотрев себя в зеркале, он остался, видимо, доволен своим видом. Поднял опять Настьку за шкирку и спросил:

– Какой сейчас год?

Настька ответила, и он отшвырнул ее в сторону, как котенка, потеряв к ней всякий интерес. Хорошо, что в углу были сложены маты, и Настька, кувыркнувшись через худенькие ножки, не ударилась больно. Дрожащий Серега спросил:

– Фердинанд Браниславович, так мы пойдем, да?

Дибилдинг посмотрел на него отсутствующим взглядом.

– Где Сарра Конер?

– Я, я не знаю… Наверное, там. – Он указал на дверь.

Дибилдинг повернул голову в сторону двери, попробовал ее открыть, но она открывалась в обратную сторону. Тогда он поднял пулемет и разнес им дверь в щепки. После чего вышел походкой киборга, круша таким же образом все препятствия на своем пути. Напуганные громкими выстрелами животные опять подняли дикий рев и заметались по школе. Учитель физкультуры хватал здоровенных коров и прочую живность и одним движением отбрасывал их в сторону, продвигаясь по прямой линии точно в ту сторону, куда показал ему Серега. Вскоре он уперся лбом в кирпичную стену и начал буксовать на одном месте. Пробуксовав так какое-то время, он отошел от стены на несколько шагов, одной рукой направил огромный шестиствольный пулемет в нее и длинными очередями поднял облака пыли штукатурки и кирпича. Со страшным грохотом он продолжал стрелять в стену до тех пор, пока не образовался сквозной проем в форме силуэта учителя прямо на улицу. Он толкнул этот силуэт и тот упал в сугроб. Дибилдинг, не оборачиваясь, вышел вон. Тюль трепыхалась от морозного ветра на его литых бедрах, и он, поскрипывая снегом, удалился куда-то в темноту.

Когда пыль осела, ребята увидели, что в холле никого не осталось. Все разбежались. Поэтому они осторожно вышли и направились в сторону пролома в стене, чтобы покинуть через него школу. Под ногами звенели гильзы и скрипела кирпичная крошка. Они спокойно вышли наружу и пустились бежать.

Но далеко они убежать не смогли, потому что вокруг школы тоже было очень много всего непонятного. Из нескольких десятков машин скорой помощи, которые стояли во всех близлежащих дворах выползали большие черепахи, вокруг милицейских машин происходила битва между волками и легавыми собаками. Они грызлись так, что клочки летели во все стороны, а визг стоял такой, что заглушал рев многочисленных автомобильных сигналов. Дело в том, что на всех улицах вокруг образовались автомобильные пробки. Но в самих автомобилях почему-то сидели не люди, а ослы, верблюды и даже жирафы. Хотя и люди тоже попадались, но в основном врожденные идиоты, кретины с тупыми и одинаковыми лицами страдающих болезнью Дауна. А вокруг множества установленных телекамер сновали десятки суетливых шакалов.

Школьники испугались такой страшной картины, спрятались в какой-то подъезд и стали наблюдать из окна, стараясь никому не попасться на глаза. Прежде всего, необходимо было обдумать ситуацию и разработать хоть какой-нибудь план действий. Настька стала ныть:

– Я домой хочу, к маме!

– А как ты пойдешь домой, посмотри – что на улицах-то творится! Мы бы тоже с удовольствием оказались дома, только как? – убеждали ее мальчики.

В это время где-то наверху, этажей через пять открылась квартирная дверь они услышали ругань. Скандалили. Раздраженный голос кричал:

– Ну, ты, урод ненормальный, сколько, сколько можно тебе говорить, а?!

Другой голос отвечал:

– Достала ты меня уже, гадина! Достала, понимаешь?! Ты же меня уже всего сожрала!

Хлопнула дверь и кто-то стал быстро спускаться.

– Стой, куда поперся! Шапку хоть возьми, у тебя и так голова куриная!

– Я тебе когда-нибудь твой змеиный язык-то прищемлю, чтоб не высовывала так далеко!

Мимо перепуганных школьников, которые стояли у окна на лестничной площадке, проходило жуткое существо. Его тело было обезображено, как будто кем-то обкусано. А из воротника торчала сморщенная куриная голова. Ребята онемели от страха. Существо посмотрело на них и заорало:

– Ну, что уставились, щенки! Не видели, как люди ругаются? У самих-то родители поди тоже как собаки грызутся, да?

Сверху сбежало второе существо с шапкой в лягушачьих лапах, вместо рук. Вслед за ним волочился длинный раздвоенный язык. Оно нахлобучило шапку на первого урода и возмущенно прошипело, глядя на ребят:

– Это еще что за псина тут развелась?

Федор возмутился. Он захотел, было, ответить, что на себя бы сначала посмотрели! Но вместо слов у него получился только какой-то жалкий скулеж. Он посмотрел в растерянности на своих товарищей, но (о, ужас!) вместо Сереги и Настьки рядом с ним жались в угол два щенка. Они растерянно осматривали себя и друг друга и тоже жалобно скулили. А второе существо продолжало возмущаться:

– Куда смотрит префект! Совсем уже мышей не ловит! Бездомные собаки уже в подъездах развелись. Скоро на людей кидаться начнут! И она пнула Федора так, что он полетел кубарем с лестницы. Серега и Настька, которые тоже превратились в щенков, не стали дожидаться и сами бросились в рассыпную. Вслед им летело:

– Прямо сейчас пойду и напишу письмо самому мэру на этого префектишку недоделанного! А то и мэр расслабился, народ страдает, а ему – как с гуся вода!

Продолжение ниже.