|
|
Пишет dersay (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} dersay)@ 2008-11-04 21:22:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О крестных ходах и их инсценировках
Итак, подведем итоги.
Я весьма серьезно отношусь к силе молитвы, тем более совместной, соборной. Лично для меня САМОЕ яркое душевное, религиозное и патриотическое потрясение случилось на крестном ходе, когда Москва встречала Тихвинскую икону Божией Матери. Когда колонна в 150 000(!) русских человек под рев колоколов прошла от ХХС на Красную площадь к Казанскому собору.
Вот где был русский марш!
Тысячи епископов, священников, клириков, ангельское сестричество, чернецы, старцы-схимники, огромные волны поющих, ликующих людей - все смешались в радостном шествии.
У многих слезы на глазах. Я иду и отворачиваюсь в сторону, чтобы дети не заметили, как я моргаю и сглатываю ком в горле.
А там - строители на лесах падают на колени. Народ на прогулочном пароходике крестится, капитан в рубке снял фуражку и тоже бухнулся на колении. Ненавистные участникам сегодняшних беспорядков менты весело смеялись: нас не затопчите, православные! И тоже крестились.
Так почему же в одном случае русский народ многими тысячами валит на крестный ход - семьями, с женами и детьми, приезжая из дальних мест, бросая дачи в выходной, и никакой власти не приходит в голову защищать Кремль от такой армии? Как вы думаете?
А в другом случае русские менты охраняет его, как от нашествия бусурман?
Потому что в одном случае - истина, и народ ее чувствует, а в другом подмена.
В одном случае Богородица и Христос присутствуют реально, а в другом - пустота.
В одном случае небесная радость, которая всегда сопровождает все истинное, в другом - уныние, досада, тоска и обида.
А потому что в одном случае молитва, а в другом диссидентский протест против властей, инородцев и ментов.
Вот настоящий русский марш в Москве
Вот так это было в Питере
В заключение выдержка из моего репортажика с того крестного хода
Сколько в России Бога?
Великий еженедельный исход миллионов москвичей из столицы опустошил улицы и проспекты. Они схлынули, как морской отлив, обнажив тротуары и дороги, остановки и переходы. Огромный город будто вымер, покинутый жителями. Сутолока, шум и суета откочевала ревущим стадом тысяч автомобилей и свистящих электричек в Подмосковье и визжит где-то там – в мутных речках и вытоптанных полях.
А в Москве этого не слышно. В Москве тихо и непривычно синее небо, оттого, что на улицах нет машин, нет смога, и наконец-то яркое солнце.
Начало лета 2004 года было на редкость пасмурным. Весь май и июнь бесконечно лили дожди. Огромные очереди зонтов четыре дня опоясывали Храм Христа Спасителя, куда привезли чудотворную икону Тихвинской Божьей Матери. В воскресенье, когда в Москве нет ни людей, ни машин, власти разрешили провести крестный ход по набережной от Храма, до Казанского собора на Красной площади.
И дождь прошел.
Не понятно, откуда в Центр съехались тысячи и тысячи людей, которых не пускали к Храму многочисленные кордоны милиции, солдат и ОМОНа. Народу пришлось забить все переулки, улицы и бульвары. Он толпился везде, терпеливо ожидая выноса святыни.
Как всегда в ожидающей чего-то толпе происходят разговоры, собираются кружки вокруг каких-то рассказчиков. У одного чудесным образом исцелился безнадежный родственник, другой получил квартиру, чуть только научившись молиться, которую не мог получить тридцать лет и уже ни на что не надеялся. Кто-то, чудом уцелел, кто-то родил, кто-то нашел, кто-то избавился, поступил, обрел, утешился, отмучился… Чего только у людей не происходит!
Бродя и прислушиваясь к разговорам, я вдруг поймал себя на мысли, что нахожусь в плотном окружении свидетелей Бога! И их столько, что невозможно даже усомниться в том, что все эти рассказы могут быть заблуждением или досужими выдумками. Сколько же, Господи, Тебя среди нас! Сколько непоколебимой уверенности в Тебе в этой огромной толпе молодых и старых, бедных и богатых, мужчин и женщин!
Люди запросто, как кулинарными рецептами, делились своим незамысловатым духовным опытом, рассказывали о чудесах, как будто о погоде. Иной специалист по Богу, может быть, и за голову бы схватился, от таких разговоров. Как-то все тут примитивно, слишком просто, без духовных подвигов и многолетней практики. Какие-то посторонние Церкви люди, без длинных бород и юбок, вчерашние атеисты и коммунисты так самоуверенно берут от Бога все, чего захотят! Этого не может быть!
Но, это есть. И есть в потрясающем количестве.
И мне подумалось – вот если бы поместить сюда любого, самого оголтелого атеиста, неужели бы он не уверовал? Неужели бы и тут не поверил? Да не может этого быть! Находясь среди ТАКОГО количества свидетелей, которых никто не заставляет свидетельствовать, никто не сгоняет на площадь перед Храмом Христа Спасителя, никто не учит, что и как говорить, просто невозможно не поверить!
Наверное, так и распространялось христианство по земле в древности – от дома к дому, от человека к человеку. Не могли же сорок апостолов рассказать лично каждому из миллионов крестившихся Благую Весть? Нет, Благая Весть сама распространялась как эпидемия, неслась подобно ветру из уст в уста, подтверждая свою истинность молниеносными доказательствами и конкретной помощью людям. И люди верили. Верили чисто, как голуби!
Вот где – истинное миссионерство, истинная, действенная проповедь. Она в массах простых людей, в самых повседневных условиях, в самых обычных ситуациях. Без экзальтированной медитации и мистических ощущений. Без главенства знаний и прочитанного материала. Бог в скромной одежде плотника, пришел к рыбакам, к пастухам, к земледельцам и запросто встал между ними и стал говорить, точно так же, как и сейчас все эти люди стоят и разговаривают. Сила нашего Господа в том, что он понятен, доступен всем без исключения! Он говорил на самом простом языке. Он подбирал образы, доступные, понятные Его собеседникам, чтобы они ясно представили – о чем идет речь.
Пастухам он говорил о потерявшейся овце, о пастыре, о стаде, и пастухи понимали Его! Рыбакам говорил о сетях и ловцах, и рыбаки тоже понимали Его! А в Храме спорил Он с большими учеными на их языке. Он стремился всем быть понятным, как хороший педагог, никогда не станет сыпать известными ему терминами в младших классах.
Какова же должна быть современная проповедь, чтобы Благая Весть опять, как в апостольские времена, сама по себе разошлась по миллионам сердец? Ведь к каждому не приставишь священника. Как запустить эту необратимую цепную реакцию в нашем народе? А запустить очень нужно, иначе – гибель!
Может быть, нам попробовать взять с самого Христа пример и поговорить о Нем так же просто и понятно? Всем нам, не взирая на положение, пол, возраст, рост, вес и еще кучу самых разных параметров. Мы все должны стать светильниками, о которых говорил Господь, должны стать маленькими и большими огоньками, у кого как получится, в меру сил и способностей зажигать других, только тогда засияет Православие и Русь на всю вселенную!
Внезапно асфальт под ногами вздрогнул от удара главного колокола Храма. Толпа выдохнула: «Выходят!».
Итак, подведем итоги.
Я весьма серьезно отношусь к силе молитвы, тем более совместной, соборной. Лично для меня САМОЕ яркое душевное, религиозное и патриотическое потрясение случилось на крестном ходе, когда Москва встречала Тихвинскую икону Божией Матери. Когда колонна в 150 000(!) русских человек под рев колоколов прошла от ХХС на Красную площадь к Казанскому собору.
Вот где был русский марш!
Тысячи епископов, священников, клириков, ангельское сестричество, чернецы, старцы-схимники, огромные волны поющих, ликующих людей - все смешались в радостном шествии.
У многих слезы на глазах. Я иду и отворачиваюсь в сторону, чтобы дети не заметили, как я моргаю и сглатываю ком в горле.
А там - строители на лесах падают на колени. Народ на прогулочном пароходике крестится, капитан в рубке снял фуражку и тоже бухнулся на колении. Ненавистные участникам сегодняшних беспорядков менты весело смеялись: нас не затопчите, православные! И тоже крестились.
Так почему же в одном случае русский народ многими тысячами валит на крестный ход - семьями, с женами и детьми, приезжая из дальних мест, бросая дачи в выходной, и никакой власти не приходит в голову защищать Кремль от такой армии? Как вы думаете?
А в другом случае русские менты охраняет его, как от нашествия бусурман?
Потому что в одном случае - истина, и народ ее чувствует, а в другом подмена.
В одном случае Богородица и Христос присутствуют реально, а в другом - пустота.
В одном случае небесная радость, которая всегда сопровождает все истинное, в другом - уныние, досада, тоска и обида.
А потому что в одном случае молитва, а в другом диссидентский протест против властей, инородцев и ментов.
Вот настоящий русский марш в Москве
Вот так это было в Питере
В заключение выдержка из моего репортажика с того крестного хода
Сколько в России Бога?
Великий еженедельный исход миллионов москвичей из столицы опустошил улицы и проспекты. Они схлынули, как морской отлив, обнажив тротуары и дороги, остановки и переходы. Огромный город будто вымер, покинутый жителями. Сутолока, шум и суета откочевала ревущим стадом тысяч автомобилей и свистящих электричек в Подмосковье и визжит где-то там – в мутных речках и вытоптанных полях.
А в Москве этого не слышно. В Москве тихо и непривычно синее небо, оттого, что на улицах нет машин, нет смога, и наконец-то яркое солнце.
Начало лета 2004 года было на редкость пасмурным. Весь май и июнь бесконечно лили дожди. Огромные очереди зонтов четыре дня опоясывали Храм Христа Спасителя, куда привезли чудотворную икону Тихвинской Божьей Матери. В воскресенье, когда в Москве нет ни людей, ни машин, власти разрешили провести крестный ход по набережной от Храма, до Казанского собора на Красной площади.
И дождь прошел.
Не понятно, откуда в Центр съехались тысячи и тысячи людей, которых не пускали к Храму многочисленные кордоны милиции, солдат и ОМОНа. Народу пришлось забить все переулки, улицы и бульвары. Он толпился везде, терпеливо ожидая выноса святыни.
Как всегда в ожидающей чего-то толпе происходят разговоры, собираются кружки вокруг каких-то рассказчиков. У одного чудесным образом исцелился безнадежный родственник, другой получил квартиру, чуть только научившись молиться, которую не мог получить тридцать лет и уже ни на что не надеялся. Кто-то, чудом уцелел, кто-то родил, кто-то нашел, кто-то избавился, поступил, обрел, утешился, отмучился… Чего только у людей не происходит!
Бродя и прислушиваясь к разговорам, я вдруг поймал себя на мысли, что нахожусь в плотном окружении свидетелей Бога! И их столько, что невозможно даже усомниться в том, что все эти рассказы могут быть заблуждением или досужими выдумками. Сколько же, Господи, Тебя среди нас! Сколько непоколебимой уверенности в Тебе в этой огромной толпе молодых и старых, бедных и богатых, мужчин и женщин!
Люди запросто, как кулинарными рецептами, делились своим незамысловатым духовным опытом, рассказывали о чудесах, как будто о погоде. Иной специалист по Богу, может быть, и за голову бы схватился, от таких разговоров. Как-то все тут примитивно, слишком просто, без духовных подвигов и многолетней практики. Какие-то посторонние Церкви люди, без длинных бород и юбок, вчерашние атеисты и коммунисты так самоуверенно берут от Бога все, чего захотят! Этого не может быть!
Но, это есть. И есть в потрясающем количестве.
И мне подумалось – вот если бы поместить сюда любого, самого оголтелого атеиста, неужели бы он не уверовал? Неужели бы и тут не поверил? Да не может этого быть! Находясь среди ТАКОГО количества свидетелей, которых никто не заставляет свидетельствовать, никто не сгоняет на площадь перед Храмом Христа Спасителя, никто не учит, что и как говорить, просто невозможно не поверить!
Наверное, так и распространялось христианство по земле в древности – от дома к дому, от человека к человеку. Не могли же сорок апостолов рассказать лично каждому из миллионов крестившихся Благую Весть? Нет, Благая Весть сама распространялась как эпидемия, неслась подобно ветру из уст в уста, подтверждая свою истинность молниеносными доказательствами и конкретной помощью людям. И люди верили. Верили чисто, как голуби!
Вот где – истинное миссионерство, истинная, действенная проповедь. Она в массах простых людей, в самых повседневных условиях, в самых обычных ситуациях. Без экзальтированной медитации и мистических ощущений. Без главенства знаний и прочитанного материала. Бог в скромной одежде плотника, пришел к рыбакам, к пастухам, к земледельцам и запросто встал между ними и стал говорить, точно так же, как и сейчас все эти люди стоят и разговаривают. Сила нашего Господа в том, что он понятен, доступен всем без исключения! Он говорил на самом простом языке. Он подбирал образы, доступные, понятные Его собеседникам, чтобы они ясно представили – о чем идет речь.
Пастухам он говорил о потерявшейся овце, о пастыре, о стаде, и пастухи понимали Его! Рыбакам говорил о сетях и ловцах, и рыбаки тоже понимали Его! А в Храме спорил Он с большими учеными на их языке. Он стремился всем быть понятным, как хороший педагог, никогда не станет сыпать известными ему терминами в младших классах.
Какова же должна быть современная проповедь, чтобы Благая Весть опять, как в апостольские времена, сама по себе разошлась по миллионам сердец? Ведь к каждому не приставишь священника. Как запустить эту необратимую цепную реакцию в нашем народе? А запустить очень нужно, иначе – гибель!
Может быть, нам попробовать взять с самого Христа пример и поговорить о Нем так же просто и понятно? Всем нам, не взирая на положение, пол, возраст, рост, вес и еще кучу самых разных параметров. Мы все должны стать светильниками, о которых говорил Господь, должны стать маленькими и большими огоньками, у кого как получится, в меру сил и способностей зажигать других, только тогда засияет Православие и Русь на всю вселенную!
Внезапно асфальт под ногами вздрогнул от удара главного колокола Храма. Толпа выдохнула: «Выходят!».
