СУД НАД ХРИСТОМ - Закон и беззаконие
СУД НАД ХРИСТОМ - Закон и беззаконие

Интересно, что прочитав статью, я немного по-другому взглянул на слова Христа: "Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? Спроси слышавших, что Я говорил им." (Ин. 18:21)
Христос, будучи Истиной, в ответ на ложь, на беззаконное обвинение - беззаконное даже по законам самих же иудеев, снова утверждает Истину, перед которой любые человеческие выдумки правды ради своей "Правды" непременно обращаются в ложь. Что мы видим сразу же в следующих словах "обвинения".
Перед Истиной не может устоять никакая полупрадва, никакая правда, даже если бы она на 99% состояла из настоящей правды. Перед человеком, таким образом, чтобы он ни делал всегда стоит альтернатива - быть с Истиной, либо же отвернуться от неё совсем. В пол оборота человек быть не может, потому, что если он считает, что он может быть на стороне Истины, смотреть Ей в глаза, и при этом совершает "маленькое беззаконие" (даже по-человеческим меркам, но беззаконие), то он просто унизил Истину, следовательно истина, которой человек, в этом случае, смотрит в лицо - есть его личный карманный компас. У нас у каждого по такому компасу, правда показывают они, как ни странно, в разные стороны. При этом советь, как память об утерянной праведности, нам изредка напоминает об этом парадоксе: когда творим правду, мы не стесняемся, чтобы Бог в эту минуту видел нас, чтобы мы были вместе с ним одним целым, а когда творим "правду", а ещё хуже неправду, мы об этом даже не задумываемся, в нас тогда нету радости соТворения дела с Богом, мы просто забываем об утраченной праведности, мы убиваем в себе окончательно совесть, мы её приручаем. Поэтому довольно просто сказать: "я жил по совести". Это может сказать и разбойник и убийца, но я буду не меньшим разбойником, если вменю ему в вину эти слова или решусь на те же слова.
Чего стоит моя совесть, чтоб мерять другого?
Осмелюсь ли сказать: "Христос во мне"?
Принял ли Его? Не принял ли иного?
А сужу - в осуждение мне.
Правда в том, что наша правда, какой бы высокой она не была, не стоит и слезинки ребенка, которую тот проливает за нашу "правду".
Дела наши на столько плохи, что Бог сам вочеловечился, но мы не хотим видеть Истины - она нам неприятна, она нас судит, она являет нам карикатурность своей правды. Что мы тогда делаем? Безумно кричим в себе: "Распни его! Распни!"