| |
[Sep. 18th, 2006|08:41 am] |
В Москве говорят так: "Станция Нагорная". Затем, выдержав подходящую к случаю паузу: "Осторожно, двери закрываются. Следующая станция - Нагатинская".
В Петербурге же говорят: "Пионерская. Следующая станция - Удельная". После этого тоже делают паузу и говорят "осторожно, двери закрываются".
Тот человек, который не заметил, в чём тут разница, он может и дальше её не замечать. |
|
|
| |
[Sep. 18th, 2006|09:22 am] |
Да, а визит в Москву был очень удачный.
Во-первых я напиздил полный карман разноцветных зажигалок и одну фиолетовую шариковую ручку.
Во-вторых, мы со Славой (малсинком) после продолжительной беседы, в которой самым приличным словосочетанием был "пиздец кровавый", кажется договорились, что следующим летом совершаем тур Киев-Львов-Одесса-Николаев. Последовательность, продолжительность и состав участников - произвольные. |
|
|
| |
[Sep. 18th, 2006|04:19 pm] |
У меня уже всё давным-давно получилось.
"Приват-доцент, а отчего же мне так грустно?".
Полез искать эту цитату в интернете, а её, оказывается, никто никогда и не говорил. |
|
|
| Из неопубликованного |
[Sep. 18th, 2006|11:18 pm] |
Последний день фестиваля юмористических писателей Балтийского моря в городе Юрбаркас заканчивался моим выступлением. Было воскресенье, местным жителям было абсолютно нехуем заняться, так что на выступление пришёл весь город (десять тысяч человек).
По счастью организаторы заранее меня предупредили, что собственной персоной я читаю только первый абзац по-русски, чтобы зрители оценили мелодический рисунок чуждой речи, а затем в дело вступит переводчик на литовский язык (рижский еврей).
Я, слегка трясясь от чувства ответственности прочёл абзац из рассказа про айкидо и сел на лавку возле камина. Далее читал Еугенас или не помню как его там звали. Из его речи я понял только "трикратос нахуйос" (перевод, похоже был правильный). Публика смотрела на меня прищурившись, вспоминая, где она меня уже встречала за последние три дня.
Я незаметно вышел на лужайку.
Изнутри бывшей церкви, где я только что выступал, раздавались взрывы литовского хохота (читали рассказ про влюблённых).
"Водки можно?" - спросил я у суровой блондинки за стойкой передвижной палатки и вынул из штанины два лита. Блондинка утвердительно кивнула головой и налила пятьдесят. В плазменном телевизоре по евроньюз показывали осаду школы в Беслане. "Родина" - подумал я с нежностью. Ветер носил по лужайке использованные одноразовые пакеты от гамбургеров.
Через некоторое время публика стала расходиться по домам, ну и я тоже пошёл, хотя в тех местах у меня никакого дома не было.
До обитаемых районов идти было довольно далеко - минут сорок наверное. Ну и чтобы было не скучно, со мной всю дорогу пиздел американский литовец: русского языка он никогда не знал, но зато и того литовского, которому его научили родители в Америке, никто тут в бывшей колонии не понимал, так что проще всего ему было разговаривать со мной: я всё же когда-то проработал пять лет в американском офисе в Казахстане.
Ну пришли мы в ночной бар (у них там на десять тысяч жителей есть ночной бар - европа, хули там) и сели бухать. Они, значит, все бухают, а я один сел сбоку и не то чтобы затосковал, а просто взял сразу двести и задумался.
"Господи! - задумался я. - Господи, Боже ж ты мой. Ну сделай, пожалуйста, какое-нибудь чудо, что-нибудь прекрасное, потому что иначе это ведь жопа какая-то! Пожалуйста!"
Ну и что происходит? Нихуя ничего не происходит: просто подсаживается к моему столу блондинка, уже вторая в этом небольшом тексте (блондинок в Литве ровно столько же, сколько не блондинок, на них никто не обращает внимания) и говорит: "А вы разговариваете по-русски?" Это я?! Разговариваю ли я блядь по-русски?!
Ну ладно, потом как-нибудь потом допишу, в следующий раз - история довольно длинная (но ебаться там никто так и не будет). |
|
|