Легким дуновением его дух коснулся моей души, посе¬лив в ней смутную и туманную, но в то же время благо¬словенную и отрадную надежду, что в его невероятных словах есть правда, более того — должна быть правда.
— Неужели ты не догадывался об этом раньше. Август?
— Нет, мог ли я вообразить такое? Но если только это правда...
— Это правда.
Мне захотелось выразить переполнявшую меня благодарность, но слова вдруг застряли в горле: меня одолело сомнение.
— Но... но... мы же видели будущую жизнь,— бормотал я.— Мы видели подлинные события и потому...
— То была греза, а не реальная жизнь.
Я чуть не задохнулся от радости: великая надежда встрепенулась во мне.
— Греза? Гре...
— Жизнь сама по себе лишь греза, сон.
Я был потрясен. Боже правый, тысячу раз эта мысль впивалась в меня в часы раздумий!
— Ничего не существует, все только сон. Бог, человек, мир, солнце, луна, бесчисленные звезды, рассеянные по вселенной,— сон, всего лишь сон, они не существуют. Нет ничего, кроме безжизненного пространства — и тебя!
— Меня?
— И ты не таков, каким себя представляешь, ты лишен плоти, крови, костей, ты — всего лишь мысль. И я не существую, я лишь сон, игра твоего воображения. Как только ты осознаешь это, ты прогонишь меня из своих видений,
и я растворюсь в небытии, откуда ты меня вызвал...
Я уже исчезаю, таю, превращаюсь в ничто. Вскоре ты останешься один в бесконечном пространстве и будешь вечно бродить в одиночестве по безбрежным просторам, без друга, без близкой души, ибо ты — мысль, единственная реальность — мысль, неразрушимая, неугаси¬мая. А я, твой покорный слуга, лишь открыл тебе тайну бытия и дал волю. Да приснятся тебе другие сны, лучше прежних!..
Удивительно, что ты не догадался об этом раньше,— годы, столетия, тысячелетия, миллионы лет тому назад, ведь ты провел вечность один на один с самим собою.
Удивительно, что ты не задумался над тем, что твоя вселенная и все сущее в ней — сон, видения, греза! Удивительно, ибо она безрассудна, вопиюще безрассудна, как ночной кошмар: бог, в чьих силах сотворить и хороших детей, и плохих, предпочитает творить плохих; бог, в чьих силах осчастливить всех, не дает счастья никому; бог повелевает людям ценить их горькую жизнь, но отпускает такой короткий срок; бог одаривает ангелов вечным блаженством, но требует от других своих детей, чтобы они это блаженство заслужили; бог сделал жизнь ангелов безмятежной, но обрек других детей на страдания, телесные и душевные муки; бог проповедует справедливость и создал ад; проповедует милосердие и создал ад; проповедует золотые заповеди любви к ближнему и всепрощения — се-мижды семь раз прощай врагу своему! — и создал ад; бог проповедует нравственное чувство, а сам его лишен; осуж¬дает преступления и совершает их сам; бог сотворил человека по своей воле, а теперь сваливает ответственность за человеческие проступки на человека, вместо того чтоб честно возложить ее на того, кто должен ее нести,— на себя; и наконец, с истинно божеской навязчивостью он требует поклонения от униженного раба своего...
Теперь ты понимаешь, что такое возможно только во сне. Ты понимаешь, что все — чистое безумие, ребяческий каприз воображения, не сознающего, что оно безумно,— словом, сон, который тебе привиделся. Все признаки сна налицо— мог бы догадаться и раньше.
Истинно говорю тебе — нет ни бога, ни вселенной, ни человеческого рода, ни жизни, ни рая, ни ада. Все это — сон, глупый, нелепый сон. Нет ничего, кроме тебя, и ты — всего лишь мысль, скитающаяся, бесплодная, бесприютная мысль, заблудившаяся в мертвом пространстве и вечности.
Он исчез, навсегда смутив мой покой; я понял, что все сказанное им — правда.
(Этим у С.К. и заканчивается)