латынь (о моем поколении): Запад
Для поколения 30-летних 9 ноября 1989 года одна из дат, которым суждено было запомниться. Конечно, не все что суждено сбывается, и многие, надо думать, с трудом припоминают, что именно в этот день была разрушена Берлинская стена, но все "тридцатники" пережили и до сих пор переживают последствия этого события. За упавшими кирпичами и осевшей пылью им открылся Запад.

Это потом многие будут воротить нос, а то и поплевывать в сторону Запада, но тогда-то все пережили одно: наконец-то! Наконец пошли программы об Америке по тв, а следом дали течь ОВИРы, до этого стоявшие на пути на Запад все той же стеной, а тут прохудившиеся и пропустившие тех, кто хотел не только видеть, но и быть за границей. Трудно сказать, чего тут было больше: тяги к запретному плоду, действию этих самых фильмов про Америку, уж конечно рисовавших ее такой, какой нигде и никогда не было (это потом стало известно, что рекламировать можно не только прокладки, но и целые страны) или вещей гораздо более серьезных. Таких, например, как несомненная тяга русских к колонизации новых земель.

Как бы там ни было на самом деле, люди поехали.

Снимались неожиданно, безо всякой подготовки, часто вовсе без языка ехали по туристическим визам, отвечая при этом на закономерный вопрос знакомых о времени возвращения что-то неопределенное. Мол, там поглядим. Или: как получится. Эта неопределенность и выдавала истинное желание: при случае остаться на Западе, то есть если дадут остаться. С этой надеждой и парой полупустых чемоданов и ехали. Как в рай.

Дальше пути расходились. Кто-то забывал надежды и сводил свою жизнь к формулам "колбасной эмиграции". Из них мало кто устроился на Западе. Сказалось все то же незнание языка и дикие представления о западной жизни, которые с самого начала посылали людей по проигрышной траектории. Но были и те, кто нашел, а вернее - отвоевал свое место. Другие, особенно люди гуманитарного склада и те, кто чувсвует тоньше других, вернулись обратно в Россию. "Воздух не тот". "Улыбаться надоело". Так они объясняют возвращение, часто добавляя и об "американских дебилах" и "гребаных немцах", "роботах" и мало ли еще о чем. Однако как бы там ни сложилось в зависимости от склада характера, профессии и везения, ни у одного из рванувшихся на Запад русского не осталось представления о Западе как о рае. В конечном счете каждый так или иначе осознал, что Запад вообще говоря чужое для русского общество и выжить и преуспеть там он может в той мере, в какой согласен идти на компромиссы.

Поэтому разговоры либерал-революционеров о том, что де "дикий народ" и "отсталая страна" (это о России) и что вот у них там Паворотти поет в Central Park, а у нас бомжы на баяне наяривают - эти заезженные уже формулы у тех, кто на Западе пожил и знает что это такое, вызывают усмешку. Этих болтунов об отсталой стране и диком народе прямиком бы на Запад. И стране было бы легче и они бы авось поняли бы пару вещей. А то легко говорить из проплаченного московского офиса о преимуществах Запада и поплевывать в окошко на головы "совков" внизу. Отправить их самих в самом деле на годик на подножные корма того же Нью Йорка. Hic Rhodus - hic salta!

(посвящается горячему челябинскому парню Диме Бавильскому)