На Пасху 2004
Любителям Ивана Шмелева в этом году было бы скучновато. Впрочем не только им. Я, если чему-то и радовался естественно, а не казенным образом, так это ленинградской погоде: дождичек такой сквозь мелкое сито, облака в три слоя, все очень уютно для человека, выросшего на чухонском болоте. Осталось, однако, в голове замечание одного знакомого о том, что на празднике видно то, на что сам настроен (он жаловался на всякие трудности в своей жизни и объяснял свое не слишком радостное настроение), я же возразил в том смысле, что есть т.с. общий градус и он-то как раз на эту Пасху низок, ниже точки кипения, продолжая всю ту же аналогию, и вот вода не превращаяется в пар, а борющиеся с друг другом инидвидуумы не превращаются даже в толпу, не говоря об обществе.

Доказательством тому хотя бы то, что не было пьяных. Вообще ни одного. Не было водочных трехсотргаммовок, брошеных в траву у церкви, не было пьяного духа у притвора, а сам крестный ход мне почему-то напомнил похороны. Хоругви и хор обогнали всех и ушли за угол церкви и вот люди шли в тишине, ни один не решился запеть или даже открыть рот, чтобы пошептаться с соседями. Идут тихо, смотрят в землю, свечки. Страшно, особенно на Пасху. В церковной жизни, как и вообще во всякой нематериальной деятельности, самое страшное это утрата естественности. Ее и хоронили. Ритуал в таком случае начинает работать не на людей, а против, и те, кто в этом виноват, конечно хорошо знают, отчего так, но большинство людей не знает и не понимает, они приходят погреться, приходят за тем самым общим градусом, в том числе.