Вынужденная решительность наших средств борьбы не должна ни от кого заслонять истину: сильнее, чем кто бы то ни было, мы во всеуслышанье порицаем, как это всегда делали наши героические предшественники "Народной Воли", террор, как тактическую систему в свободных странах. Но в России, где деспотизм исключает всякую открытую политическую борьбу и знает только один произвол, где нет спасения от безответственной власти, самодержавной на всех ступенях бюрократической лестницы, - мы вынуждены противопоставить насилию тирании силу революционного права.
из прокламации центрального комитета эсеров, изданной на французском языке в Париже после 15-ого июля 904-ого года (убийство фонПлеве).

Цит. по изд. Борис Савинков, Воспоминания террориста. Автобиографическая проза. Захаров, Москва 2002. стр. 78

Тут надо отметить, что после манифеста 17-ого октября 05-ого года, вводившего парламентскую систему в России, террор отнюдь не прекратился, а то что они называют "насилием власти" на деле выглядело так: убийца фонПлеве Сазонов получил пожизненную каторгу, а его соучастник Сикорски (еврей из Белостока) 20 лет. Обоим приговор был вскоре смягчен. Ободренные этим и получившие новые деньги, убийцы составили заговор на трех русских губернаторов: петербургского, московского и киевского. Это делалось уже после начала войны с Японией (и как я уверен - в качестве одного из звеньев плана по уничтожению Россию путем внешней и внутренней войны, эти же методы с усилением применялись в 14-18-ый годы).

Если вы будете читать эту книгу Савинкова, надо иметь в виду, что многое из того что он пишет скорее всего ложь и уж точно не полная правда. Но картина становится во многих пунктах ясна, если сопоставлять его сведения с другими мемуарными источниками.