читая ленту: о лит. кабаре
Уважаемый chuprinin@lj подстилает коврик для акробатов:

По словам Данилы Давыдова, «новая устность – это поэзия, рассчитанная на устное и даже эстрадное предъявление, иногда и с музыкальным или видеоприложением (в том числе так называя слэм-поэзия)». Среди авторов, в большей или меньшей степени увлеченных этим потоком, чаще всего упоминают имена Шиша Брянского, Андрея Родионова, Германа Лукомникова, Веры Сажиной, Германа Виноградова. Что же касается новой песенности, то этим термином характеризуется особый литературно-музыкальный жанр, представленный по преимуществу творчеством Псоя Короленко, а также его последователей, и принадлежащий, с одной стороны, к сфере новой устности, а с другой, к университетской, филологической поэзии.

Зачем ходить вокруг да около, ведь есть же термин "кабаре" и ничего нового в нем нет. А вот настоящее contradictio in adjecto

Такая масочность, разумеется, обеспечивает новым устным и новым песенным авторам популярность в клубном и университетском пространстве, делает их культовыми фигурами для определенной части квалифицированного читательского меньшинства.

Подразумевается эстетствующее площадное искусство, которого по определению быть не может. На гоголевский карнавал в Италии пожаловала лягушка, взобралася на ходули и сверху вещает Бахтина во французском переводе. У Куприна описан персонаж, шутовской король, но у Куприна этим персонажем развлекаются люмпены, разбухшие от пива. Но тогда русский писатель ездил знакомиться с Европой, а теперь Европа вставила зубы, сточившиеся о вечные камни и сама пожаловала к нам. Вместе с ней, конечно, и квалифицированное читательское меньшинство, куда без него. На пару они качают шутовского короля на руках и лепят из него штучку для курсисток РГГУ, которые, насмотревшись, убегают в коридор сосать травищу для аппетита.

В то же время, курицынские слэмы под эту гребенку не зачесываются. Площадь есть площать, и у Курицына орут. Чистота жанра, пусть и площадного. Вот это-то и не умеет квалифицированное меньшинство, ни читательское, ни писательское.