вашингтонские сценки
Во вновь открывшемся кафе вентиляция затягивает воздух из "ванной", как здесь называют почему-то туалеты. Периодически посетители начинают подозрительно посматривать друг на друга.

Англосакс 45-ти лет, объясняя другому, почему русские спортсмены берут первый призы: им все давалось там тяжелее. Не знает, что я русский. Я спрашиваю: почему так говорите? Он, помедлив полсекунды: потому что последние двадцать лет там было плохо с экономикой. Выкрутился. На самом деле он скорее всего считает, что в России все ходят с автоматами Калашникова, чтобы защищаться от медведей, пьют водку из ушанок, потому что нет стаканов (экономика!) и изо всех сил таинственной русской души жаждут "настоящую свободу и демократию".

Официантка в кафе: сахар хотели бы? Я отвечаю "нет", прошу сливки. Она приносит сливки, спрашивает: сахар хотели бы? Нет, не хотел бы.

За соседним столом в ресторане сидит семья. Отец американский негр, мать, судя по виду, вьетнамка. Двое детей промежуточного типажа: черная кожа, узкие глаза, толстые губы, волосы толстые черные, но вьются слегка. Подходит официантка (кореянка) и начинает веселить детей: ой какой! А у меня там клубника, хочешь клубнику? Отец смотрит одобрительно, патриарх, мать идет за клубникой (шведский стол).

Боснийский серб, мусульманин: у нас боснийский язык. Я интересуюсь, похож ли он на сербский. Интересно, что он скажет, раньше этот язык назывался сербо-хорватский, это один и тот же язык. Он отвечает, что язык похож на сербский и что он славянский. Я сообщаю, что из России. Он тут же: нас заставляли учить русский. Я срезаю: а здесь тебя не заставляют учить английский? Он в ответ мычит что-то невнятное. Я поворачиваюсь к нему спиной. От сербов из Сербии я такого никогда не слышал. Они как правило гордятся тем, что знают немного русский.