Жить пока интересно

Про казаков-4
ЗАПОРОЖСКОЕ КАЗАЧЕСТВО - МИФЫ И РЕАЛЬНОСТЬ

Не герои правды и воли
в камыши ховалысь
Та з татарином дружили,
з турчином едналысь.

Павлюкивци й Хмельничане,
хижаки - пьяныци
Дерлы шкуру з Украины,
як жиды з телыци

А зидравши шкуру,
мясом з турчином делились
Поки вси поля кистками
билыми покрылысь.

Пантелеймон Кулиш
(видный украинский историк, писатель,
общественный деятель XIX века)

В современной историографии Украины Запорожскому казачеству отводят центральное место. Оно настолько столбовое, что президентом "Всея Малыя Руси" подписаны указы: "О координационном совете Украинского козацтва", "О национальной программе развития Украинского козацтва на 2002-2005 гг." и, конечно же, "О дне Украинского козацтва", которое отмечается 14 октября.

Из казачества выводят все светлое, благородное, бескорыстное, что было в Малороссии в XVI-XVII веках. Наделяют сечевиков незаурядными качествами устроителей государственности в поднепровских землях, на равных разговаривающих с окружающими империями. Словом, мы являемся свидетелями интенсивной ковки по новой разнарядке очередного культа, замешанного на мифах, легендах, поверхностных исторических изысканиях, а то и просто подтасовке фактов.

Откуда пошло и что есть казачество, это бесспорно крупное социальное явление своего времени?

Истоки казачества. Толкований происхождения слова "казак" множество. Встречаются совсем уж экзотические. Например, движения казаков в набегах столь легки и бойки, что напрашивается сравнение с горными козами, непринужденно и грациозно скачущими по склонам. Наиболее часто встречающееся определение, укоренившееся даже в советских энциклопедиях, происходит якобы от тюрко-татарского - свободный, вольный человек. Несомненно, что подобное толкование явно идеологизировано и как устраивало советских историков, так устраивает и "новейших" украинских. Ведь определение "свободный, вольный человек" полностью укладывается и в марксистскую идеологему борьбы классов и социальных групп за экономические и политические свободы, и в националистическую, напирающую на то, что Украина ведет свое государственное начало от этих свободолюбивых светлых личностей. На самом деле, как аргументированно доказывал украинский историк конца XIX века П. Голубовский в работе "Печенеги, торки, половцы", слово "казак" половецкого происхождения, означающее всего лишь "страж, охранник".

Я не буду пересказывать историю возникновения Запорожской Сечи, она примерно одинаково рассказана во всяких учебниках, коснусь некоторых сторон казачества, которые намеренно скрываются или искажаются в угоду последним идеологическим установкам.

Истоки казачества берут свое начало в дикой степи эпохи хищных орд печенегов, половцев и татар. В те времена южные "украины" Руси буквально "дышали разбоем". Многочисленные ватаги "джентльменов удачи" добывали "хлеб насущный" легким промыслом - грабежами и налетами. Впоследствии часть Черных Клобуков (смешанные остатки печенегов, торков, берендеев, половцев и др.) осела в Приднепровье, смешалась с русским населением, христианизировалось, но часто по-прежнему промышляла воровством. Ведь сабля сулила больший навар, чем каждодневный, до седьмого пота, труд в крестьянском хозяйстве. Именно эта гремучая смесь народов, по мнению Костомарова, "положила начало южнорусскому казачеству". Вся терминология казачества заимствована у степных соседей. Например, слово "чабан", означающее пастуха овец и прочей крупной живности, взято у татар. "Атаман" происходит от татарского "одаман" - начальник чабанов сводного стада. Сводное стадо называлось "кхошем". Отсюда казацкое "кош" (становище, лагерь или сборное место) и "кошевой атаман". Из степного же лексикона - "курень" и "куренной атаман". Курень у тюркомонгольских народов означал кибитки, поставленные в круг. Даже внешний вид запорожских казаков: баранья шапка, вислые усы, чуб, роскошные шаровары - это стопроцентная азиатчина, унаследованная от разбойных шаек степняков. Тюрко-половецкое воздействие на формирование украинского этноса несомненно. В украинский язык вошло более 200 тюркских слов (к сведению, из польского языка заимствовано около 2 000. Если не верите, откройте польско-украинский словарь и убедитесь в этом сами). Курінь, куркуль, кавун, кош, килим, бугай, майдан, казан, кобза, козак, лелека, ненька, гаманець, тин, байрак, галаган, капщук, могорич, кохана... - все эти слова, ставшие нам родными, тюркизмы.

По сведениям П. Кулиша, в XVI веке национальный состав Запорожской сечи был интернациональным, собственно славянского элемента в ней набиралось не более половины, много было поляков, турок, татар, армян, черкесов, мадьяр и прочих выходцев из неправославных стран. Такая разноплеменная масса по определению не могла быть ревнителем православия. Потому так часты были союзы сечевиков с бусурманами - турками и крымскими татарами даже во времена Богдана-Зиновия Хмельницкого. Номинально казаки были православной веры, но современники усматривали в их жизни больше безверия. Православный шляхтич Адам Кисиль, бывший у казаков представителем короля, писал, что у запорожцев вообще "нет никакой веры". Петр Могила, основатель киевской духовной академии, презрительно называл их "ребелизантами" (нестойкие, скандальные люди, поднимающие шум по любому поводу. - А.Д.).

Вот описание церкви в Сечи из гоголевского "Тараса Бульбы": "Притом же у нас храм божий - грех сказать, что такое. Вот сколько лет уже, как по милости божией стоит Сеча, а до сих пор не то уже чтобы наружность церкви, но даже внутренние образа без всякого убранства. ...Они только то и получили, что отказали в духовной (завещании. - А.Д.) иные казаки. Да и даяние их было бедное, потому что они почти все еще пропили при жизни своей". Отмахиваться от классики потомка польских шляхтичей Николая Гоголя-Яновского нет оснований. Николай Васильевич глубоко изучал малороссийскую историю и карьеру свою начинал в Петербурге с преподавания истории.

Приведу еще высказывание на тему генетических корней казаков (и малороссов в целом) авторитетного для каждого украинца ревнителя и собирателя малороссийской старины М.А. Максимовича: "Массу ее (Малороссии) составляли не одни племена славянские, но и другие европейцы, а еще более, кажется, азиатцы. ... Отвага в набегах, буйная забывчивость в весельи и беспечная лень в мире; это черты диких азиатцев - жителей Кавказа, которых невольно вспомните и теперь, глядя на малороссиянина в его костюме, с его привычками". ("Малороссийские песни", собр. М.А. Максимовичем. 1827 г.)

Для проповедников теории происхождения украинцев и их "элиты", запорожских казаков, от мифических ориев (ариев) напомню слова великого Кобзаря: "Чого ж вы чванитесь, вы - сыны сердешной Украины".

Характер казачества. Многие авторитетные украинские историки и историки-украинофилы конца XIX века, такие, как П. Кулиш, Н. Костомаров, М. Драгоманов, в молодости были очарованы казацкой вольницей. Молодые пылкие умы рисовали казаков "пионерами земледелия, распахивателями целины в Диком Поле". В казацком устройстве они склонны были видеть благородные, демократические начала и даже называли Сечь "коммуной". Крепко оскорблялись на тогдашний общий взгляд, усматривающий в казаках разбойничий элемент. Шло время, апологеты казатчины взрослели, набирались жизненного опыта, профессиональных знаний, расширяли свой кругозор, и их точка зрения "на романтиков с большой дороги", работников сабли и кистеня круто менялась. Рука вчерашнего казакомана уже выводила: "Не герои правды и воли в камыши ховались...". Пантелеймон Кулиш - сподвижник и друг Шевченко, в украинской иерархии "значных" людей, твердо удерживавший второе место десятилетним архивным поиском для своего капитального труда "Польская колонизация юго-западной Руси" - опрокинул украинскую общественность в состояние прострации. Ведь от него ждали совершенно другого. Но пан Кулиш, посыпав голову пеплом, публично отрекся от заблуждений молодости, обозвав свои ранние работы "компиляцией тех шкодливых для нашего разума выдумок, которые наши летописцы выдумывали про ляхов, да тех, что наши кобзари сочиняли про жидов, для возбуждения или забавы казакам пьяницам...". Мало того, разочаровавшийся Пантелеймон Александрович подверг сомнению значение творчества самого Кобзаря, не без основания утверждая, что все его поэмы псевдонародны и явно подражательны.

Сходная эволюция произошла с Николаем Костомаровым. Николай Иванович искренне любил Малороссию и себя считал малороссом (мать его была крепостная украинка, на которой женился воронежский помещик Иван Костомаров). Этот крупный историк, уже в зрелые годы работая над эпопеей "Богдан Хмельницкий", был ошеломлен, когда ненароком натолкнулся в архивах на две турецкие грамоты Мехмет-султана к Хмельницкому. Из них явствовало, что славный гетман с 1650 года являлся данником "турчина", т.е. был подданным османской империи. В тот год султан послал Хмельницкому "штуку златоглавую" в придачу к расшитому золотом кафтану, "чтобы вы с уверенностью возложили на себя этот кафтан, в том смысле, что вы теперь стали нашим верным данником". Шаткость, непостоянность, переметчивость во взглядах и поступках были природными свойствами неспокойного воинства. Постоянным и неизменным у вольной орды было одно - хапнуть как можно больше "привелеев". Ради этого казак готов был "служить на все четыре стороны" (по меткому выражению историка Ключевского).

В 23-х Переяславских статьях речь идет почти исключительно о корыстных интересах казаков. "Пашенному крестьянину" (вынесшего основные тяготы освободительной войны) определялось тянуть и дальше лямку панщины: "...а кто пашенный крестьянин, тот будет должность обыклую его царскому величеству отдавать, как и прежде сего" (ст. 17). Эти хищники в "красных революционных шароварах" даже не оговаривают снижение "тягла" барщины с 4-5 дней, как было при панах, до 2 дней, как повелось в землях царя Алексея Михайловича, под руку которого они просились. Казаки лихо перехватили у польской шляхты все ее права, в короткое время сделавшись крупнейшими помещиками-крепостниками России. Помните у Пушкина: "Богат и славен Кочубей. Его поля необозримы; / Там табуны его коней пасутся вольны, не хранимы". Гетьманы строго следили, чтобы крестьяне не имели вольного перемещения. В частности, по приказу Мазепы полтавский полковник всех уходящих из Малороссии (в основном от казацкой неволи бежали в Россию на слобожанщину) "не только переймал, грабил, забурал, вязеннем мордовал, киями бил, леч безпощадення вешати расказовал" (Лазаревский, украинский историк XIX века). "Насилие, захват, обман, вымогательство, взяточничество - вот содержание того волшебного котла, в котором перекипела более удачливая часть казачества, превращаясь в благородное дворянство" (Я. Ефименко. Укр. историк XIX века). Одним словом, как заметил Михайло Драгоманов: "Переяславские статьи писали казаки и думали про самих казаков". Вот откуда тянется шлейф крепостного права на Украине и матушка Екатерина здесь ни при чем. Она своим указом лишь застолбила то, чем более ста лет крутила туземная казацкая старшина. Да и в добывании дворянского звания казачки выказали хищную хватку. Если царю Алексею Михайловичу присягали едва ли больше трех сотен шляхтичей, то уже при Екатерине Великой 100 тысяч соискателей звания "дворянин" из Малороссии завалили императорскую комиссию документами, выправленными в славном городе Бердичеве, удостоверяющие их родовитое панство. И что бы вы думали - императрица махнула рукой на эту хищную орду и большинству подмахнула их шляхетское происхождение. Кстати, поиски родовитых предков продолжаются и по сей день. Услужливые исследователи накопали, что Виктор Ющенко - потомок последнего кошевого атамана Запорожской Сечи Петра Кальнишевского. А как же иначе. Не может такой высокий человек быть "подлого" происхождения (так в старину называли простолюдинов).

Гультяйство казаков не имело границ. Им было глубоко безразлично, где "добывать жупаны" - у бусурман или у православных. Сечевики лихо "розбивали по Черному морю христианске купецтво заодно с бусерменским, а дома плиндрували руськи свои городи татарским робом" (П. Кулиш). Известен анекдотичный случай, который приводят многие историки. В 1581 году в Сечь заявился "замотавшийся польский шляхтич" Самуил Зборовский. Дела его были плохи, имение свое промотал, кредиторы взяли за горло, ничего не оставалось, как двигать в казаки. Явившись в Сечь, подбил скучающих от безделья "лыцарей" махнуть в московские земли и там славно показаковать. И уговаривать не надо, лихая братва, утомленная от беспробудного пьянства, дружно заголосила: "В гетманы пана Зборовского!" И, натянув на тощие животы дырявые шаровары, тотчас выступила в поход. Но только подошли к границе, словно стукнуло что-то новоизбранного гетьмана. Скорее всего он не ко времени вспомнил, что совсем недавно Иван Васильевич Грозный бойко переловил и без проволочек перевешал (а кого и на кол посадил) несколько сотен новгородских ушкуйников, промышлявших разбоем на Каме и Волге. Сердце авантюриста ойкнуло, живо представилось, как осиновое острие царского кола с неумолимой точностью входит в дупу. Оглянувшись на свою расхристанную бригаду и почесав в потылице, предложил забыть о Москве и двигать в Персию. Обескураженная неожиданным поворотом дел, казацкая общественность стала мусолить белое лицо демократично избранного гетьмана увесистыми кулаками, пропахшими табаком и сивухой. Скорее всего, по привычке забили бы насмерть, не окажись пан Зборовский на удивление вертким и велеречивым. Дело кончилось выбитыми зубами и помятыми боками. Казачки тряхнули чубами и повернули в прикаспийские степи, согласившись с доводами атамана, что для казацких задниц это будет безопасней.

Сохранились любопытные воспоминания московского попа, посетившего в начале XVIII века стан знаменитого фастовского полковника Палия: "Вал земляной, по виду не крепок добре, да сидельцами крепок, а люди в нем что звери. По земляному валу ворота частыя, а во всяких воротах копаны ямы. Там Палиевщина лежит человек по двадцати, по тридцати; голы что бубны, без рубах нагие страшны зело. А когда мы приехали и стали на площади, а того дня у них случилось много свадеб, так нас обступили, как есть около медведя; все казаки палиевщина, и свадьбы покинули; а все голудьба беспорточная, а на ином и клочка рубахи нет; страшны зело, черны, что арапы и лихи, что собаки: из рук рвут. Они на нас стоя дивятся, а мы им втрое, что таких уродов мы отроду не видали. У нас на Москве и Петровском кружале не скоро сыщешь такого хоть одного".

Доставалось от казачков не только имевшим несчастье попасться на их пути, но и старшине с отцами-гетманами. Что не так, запросто хватали, сыпали песок за пазуху - и в воду. Гетманы предусмотрительно держали подле себя многочисленную наемную охрану из инородцев. Как отмечал летописец, Мазепа "силен был сердюками" сначала из стрельцов, позже из поляков. Но это не всегда спасало, мало кто из них умирал в своей постели. Заступивший на место растерзанного толпой казаков гетмана Брюховецкого Демьян Многогрешный со слезой в голосе признавался: "Желаю прежде смерти сдать гетманство. Если мне смерть приключится, то у казаков такой обычай: гетманские пожитки все разнесут, жену, детей и родственников моих нищими сделают; ...когда я лежал болен, то казаки собирались все пожитки мои рознести по себе" (С.М. Соловьев).

Запорожская Сечь знала только два состояния: набег в окрестные страны, включая свое государство, и широкая, без конца и края, веселая всеохватная гульба, пока в карманах шаровар от удачного грабежа "звенела возможность". В этой вольнице не могло зародиться ни гражданское чувство, ни государственное начало, подразумевающее повседневную дисциплину, субординацию, ответственность и чувство долга перед окружающими. Вся философия казацкого бытия укладывалась в первобытное: "Пока жита, поты быта" (живи пока живется). На все вокруг бродячая, беспокойная масса смотрела как на потенциальную добычу - "казацкий хлеб". Европой, римской культурой и правом здесь не пахло, поэтому приравнивать казацкие ватаги к европейским рыцарским орденам - явная натяжка. Казацкое братство было классическим образчиком охлократии (власть толпы).

Но в любой, даже черной душе теплится искра, зажженная Создателем, так и в загибах дремучей казацкой души, наверняка, скреблась мысль, что набеги ради наживы не есть праведное, богоугодное дело. Потому, когда в Запорожье приехал обиженный неправдой коронный сотник Богдан Хмельницкий (его малолетнего сына запорол насмерть польский шляхтич Чаплинский) и бросил лозунг: "Будем защищать церковь православную и Землю Русскую!", - казацкая совесть была приободрена. Появилась высокая идея, оправдывающая погром польской шляхты. Призыв Хмельницкого горячо поддержали. Однако очередной бунт, несомненно, завершился бы эшафотами и кострами на Варшавских площадях, если бы на выступление казаков не откликнулось малороссийское крестьянство. Именно оно перевело очередной казацкий бунт в русло народно-освободительной войны, не дало верхушке казаков ограничиться собственными привилегиями, отобранными у польского короля. Прежде всего, малороссийский (украинский) народ заставил идти корыстолюбивых старшин и гетманов до конца, до полного воссоединения с "единокровной и единоверной" Россией. Время подтвердило правильность исторического выбора. Шансов у миллионного народа отстоять в одиночку право на существование в изнурительной войне с 11-миллионной Польшей не было совсем. Все бы завершилось окончательной, бесповоротной полонизацией и превращением Поднепровья в одну из провинций Великой Польши. Не было бы сегодня повода с пафосом говорить, что Украина - крупнейшее европейское государство.

А. ДАЛЬСКИЙ

«Дуэль» №26 – 2007

Про казаков-5
КАК КАЗАКИ КРЫМСКОМУ ХАНУ СЛУЖИЛИ

Об этой позорной странице в истории Запорожской Сечи у нас очень не любят вспоминать. Еще бы! Славные «лыцари», защитники Украины и православия, оказались «подножками» даже не Москвы или Варшавы, а какого-то Бахчисарая – грязной деревни с полудиким ханом, курившим кальян и лапавшим немытых девок из своего гарема на засаленных подушках. Как же так вышло, что наследники бесстрашного Ивана Сирко, оказались в рабстве у этого, говоря современным языком, третьеразрядного рэкетира?

ХОТЕЛИ ПОД ШВЕЦИЮ. А спасибо нужно сказать Мазепе и Орлику! И еще одному проходимцу – кошевому атаману Гордиенко! Это они подбили чубатых сечевиков, не шибко разбиравшихся в тонкостях международной политики, перекинуться на сторону шведского короля. Хватит, мол, служить Петру I – под Карлом XII будет веселей! Это уже в XX веке наши продажные историки придумали миф, будто бы Мазепа боролся за независимость Украины. А документы, вышедшие из-под пера самого гетмана-изменника и его прихлебателей, рисуют совсем другую картину. Взять хотя бы так называемую «конституцию» Пилипа Орлика. Во-первых, никакая не конституция. Официально эта «бумажка» называется «Договор и постановление между гетманом Орликом и войском Запорожским». «Найяснейшим Протектором Нашим» она признает «Его Королевское Величество Шведское». Причем, на вечные времена! То есть, до сих пор! Так и написано: «Короли Шведские вечными протекторами Украины титуловалися для большой крепости отчизны нашой». Если сейчас по этой, с позволения сказать, проститутской «конституции» жить, то нужно срочно сдать независимость и поступить в подданство шведскому королю – благо, его приемники до сих пор сидят в Стокгольме! Хорошо было бы! И флаг у нас похожий – тоже сине-желтый.Но в XVIII веке Украина не поддержала этот прогрессивный предательский курс. Карл XII, как известно, дал драла из-под Полтавы. А за ним только сверкали пятками Орлик с Мазепой и то ли десять, то ли, по другим данным, восемь тысяч запорожцев. В сражении они не участвовали, так как постоянно валялись пьяными. Как пишет французский историк Вольтер, «с трудом можно было от них добиться, чтобы они не напивались, ибо этим начинали они день». Зато пьянчуги протрезвели к бегству. По уверению пастора Крмана, путешествовавшего вместе с Карлом XII, запорожцы беззастенчиво грабили своих союзников-шведов, когда вместе наперегонки неслись к Днепру. Только швед замешкается, а казачок сразу у него что-нибудь и стырит!

А ЛЕГЛИ ПОД ХАНА! Большинство шведов на переправе капитулировало. А большинство запорожцев, хорошо знавших эти места, наоборот спаслось и переплыло на турецкую сторону. Мазепа вскоре умер, а казаки избрали своим гетманом Орлика и заключили с ним ту самую пресловутую «конституцию».Главным другом Украины этот договор называл хана и требовал, «абы ни в чом з Панством Крымским приязнь и побратимство не нарушилося через своевольных и легкомысленных з нашей стороны людей». Во исполнение этой программы уже в январе 1711 года, когда замерзли реки, запорожцы вместе с татарами пошли в набег на… Украину! Беззащитных крестьян на продажу похватали без счета. Но города не сдавались. Под Белой Церковью войска хана и Орлика застряли до весны, а потом, так и не взяв ее, повернули назад. План предателей провалился. Нужно было как-то обживаться на чужой земле. В XVIII веке территория нынешних Одесской, Николаевской, Херсонской и Донецкой областей принадлежали Крымскому ханству. Тут кочевали татарские орды. По соседству с ними в Алешках на левом берегу Днепра разбили свою Сечь и запорожцы. Она находилась в восемнадцати верстах от того места, где впоследствии Екатерина II заложит Херсон. Но до Екатерины и ее славных войн было еще далеко. А пока казаки признали своим «батюшкой-царем» хана-басурмана. Из «друга» он неожиданно стал хозяином.

КРЫМСКИЙ ОТПУСК. Жилось под ханом запорожцам отвратительно. Татары запретили им строить вокруг Сечи укрепления. Все пушки отобрали. Когда к кошевому атаману хан посылал с инспекцией своего представителя, с ним являлось не меньше двух сотен свиты. «Все сие многолюдство, -- писал историк Аполлон Скальковский, -- должны были казаки содержать на своем коште, кормить их лошадей и при том еще богато дарить сих гостей при их отъезде».Запорожцев заставляли без всякого вознаграждения ремонтировать укрепления на Перекопе. Посылали их в походы на черкесов и молдаван. Не давали бесплатно добывать соль в прибрежных лиманах, обвиняя в спекуляции. За набеги на польские владения крымская власть казаков нещадно штрафовала и приказывала возмещать ущерб. Когда часть татар восстала против хана Менгли-Гирея по кличке Кара (Черный), запорожцы выступили на их стороне. Бунт подавили. Но отношение к бунтовщикам было разным. Всех татар помиловали, а полторы тысячи запорожцев продали на галеры.

ПРОСТИТЕ, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО! Всего через несколько лет крымского «курорта» казаки уже снова просились в подданство русскому царю! В 1716 году они направили «нижайшую челобитную» гетману Скоропадскому, правившему на Украине, чтобы он ходатайствовал за них перед Петром I. Но справедливый царь, больше всего не любивший разномастных иуд, даже с элегантными оселедцами на макушках, постановил: для полного исправления запорожцам следует еще немножко отдохнуть «в гостях» у хана. Особенно интенсивно процесс перевоспитания пошел, когда уже после смерти Петра ханом стал энергичный Каплан-Гирей. Этот вообще ни с кем не любил церемониться и после очередной жалобы поляков прислал на Сечь ярлык с такими словами: «Если и в дальнейшем будете какое-нибудь воровство и насилие кому-либо причинять, то уже только штрафом не отделаетесь, а всех вас, атаманов и стариков, истребить и разогнать велю. И ты, пан кошевой, если не будешь своих полковников от своеволия удерживать и нас, Панство Крымское, срамом покрывать не перестанешь, то и сам смертной казни дожидайся… В дальнейшем, если какая-нибудь жалоба до нас дойдет, то не будь я ханом, если всех вас не истреблю».Казаки поняли: под царем все-таки вольготнее! Письма с просьбами о прощении посыпались в Петербург мешками! Только император проснется, а ему в Зимний дворец опять очередную порцию казачьих «слез и соплей» несут – от раскаявшихся бывших подданных. Но в столице не спешили прощать негодяев, запятнавших себя сотрудничеством с врагами отечества. И лишь в 1733 году императрица Анна Иоанновна, племянница Петра, направила в Сечь грамоту, в отличие от сочинения Каплан-Гирея, по-бабьи милостивую: «Мы вам прегрешения ваши всемилостивейшее отпускаем в той надежде, что вы те свои прегрешения искупите и в наилучшей и полной верности к Нам будете».В марте следующего 1734 года запорожцы, выстроившись в походный табор, двинулись домой, рассказывая по дороге татарам, что ищут «более спокойных мест». Четверть века бестолковой «эмиграции» закончилось. Только Орлик со своей брехливой «конституцией» подмышкой бегал кругами и умолял вернуться под хана. Но его уже никто не слушал. Что такое басурманская милость, осознали даже самые тупые сечевики.

ЧИСТОПЛОТНЫЕ ТУРКИ И ГРЯЗНЫЕ ТАТАРЫ Для характеристики цивилизации, частью которой оказались запорожские казаки, поступив на службу хану, лучше всего подходят мемуары современников. Уже упомянутый мною пастор Даниель Крман, находившийся в обозе Карла XII, добежал вместе со шведами и мазепинцами до Очакова. Тогда это был провинциальный турецкий город. Чистоплотность турок поразила европейца. Он пишет, что турки раз или дважды в неделю посещают баню, а выбривают не только головы, но и грудь, затылок и даже подмышки. «Сколько раз мусульмане опорожняют пузырь или желудок, -- пишет Крман, -- столько же раз моют срамное место и руки». Но в качестве общественной уборной очаковцы использовали обычный ров вокруг крепостной стены: «Ров наполняется водой из моря. Сюда приходят жители опорожнять свой желудок, не имея другого места, которое бы служило для этой цели. В Очакове проживают волохи, татары, греки и особенно турки, которые продают разный товар, главным образом, имбирь, специи, фиги, инжир, табак и турецкое льняное полотно». Зато кочевые татары Крману не понравились: «Миски и горшки они никогда не моют, грязью и нечистотами не брезгуют. Жен, пока те не родили, законными не признают. Татарские женщины весьма омерзительны, похожи на цыганок». К сожалению, перевод дневника этого путешественника вышел в Украине крошечным тиражом. У нас о нем почти не знают.

АНТИСЕМИТСКАЯ «КОНСТИТУЦИЯ» ОРЛИКА ПРЕСЛЕДОВАЛА «ЗЛОВЕРИЕ ЖИДОВСКОЕ» Авторы современных украинских учебников всю правду о так называемой «конституции» Орлика скрывают. Например, в «Истории Украины» для 8-го класса Виталия Власова написано, что государственной религией она объявляла православие, но ни слова не говорится, что на самом деле документ, сочиненный Орликом, разжигал межнациональную и религиозную рознь. Это был дикий средневековый акт, не имеющий ничего общего ни с гуманизмом, ни с правами человека. Псевдоконституция требовала, чтобы гетман, прежде всего, следил, «абы жадное иноверие в Малую Россию, отчизну нашу, не от кого не было впроваджено». Поэтому иноверцам запрещалась не только проповедь, но даже «сожитие на Украине, а найбарзей зловерию Жидовскому». На то, чтобы не допустить любую веру, кроме православия, гетман должен был «все старанья ложити». Можно только представить, какая резня началась бы, если бы Орлик и его компания захватили власть над гетманщиной! Под управлением веротерпимого и прагматичного Петра I и гетмана Скоропадского, избранного с его подачи, на Украине существовал достаточно разумный режим. Тут спокойно уживались представители различных этнических групп. Никто никого не преследовал по национальному или религиозному признаку. Царь нуждался, прежде всего, в толковых специалистах и ценил их по способностям, а не по происхождению. Ему было не важно, кто из них католик, православный, еврей или малорос. Но отсталому, набитому предрассудками Орлику это не нравилось. Будь его воля, он устроил бы на Украине новую Варфоломеевскую ночь. Но история распорядилась иначе.

ВОЛЬТЕР НАЗЫВАЛ ЗАПОРОЖЦЕВ «ШАЙКОЙ РУССКИХ, ПОЛЯКОВ И ТАТАР»Но и для того, чтобы представить, как воспринимал Запад запорожских казаков, лучше всего дать слово тогдашним европейцам. Венецианский посол Альберто Вимина, ездивший в Украину при Богдане Хмельницком, писал о нашей земле так: «Казаки не заботятся о фабричном деле не по селам, не в городах. На столь обширном протяжении страны не видно каменных домов, исключая Киева: все это плохие хаты… Живут тесно, и зимою в одной и той же комнате помещаются люди и скот. Плохая домашняя утварь гармонирует с постройками, потому что, кроме ножа и горшка, все в доме деревянное. Лишь весьма немногие употребляют простыни; в многочисленной семье разве что на единственной кровати хозяина есть простыня; прочие спят на лавках, на соломе или на какой-нибудь шерстяной тряпке… Казаки если не пьянствуют, то развлекаются лишь танцами, охотой, стрельбой из лука или ружья».К XVIII веку мало что изменилось. Эпоху Мазепы и Орлика описал в «Истории Карла XII» выдающийся французский просветитель Вольтер. Об Украине он пишет: «Это земля запорожцев – самого странного народа на свете. Это шайка русских, поляков и татар, исповедывающих нечто вроде христианства и занимающихся разбойничеством; они похожи на флибустьеров… Летом они всегда в походе, а зимой спят в обширных сараях, в которых помещается четыреста-пятьсот человек. Царь раздал им 60 тысяч флоринов в надежде привлечь их на свою сторону. Они взяли деньги, но, благодаря влиянию Мазепы, объявили себя сторонниками Карла XII. Но они мало служили ему, так как считают смешным сражаться иначе, как ради грабежа».Вольтеру же принадлежит и характеристика Украины, которая справедлива до сих пор: «Плохое управление погубило здесь то добро, которое природа пыталась дать людям».

Олесь Бузина

«Сегодня» 5.03.2007

(примечание составителя: вообще-то у Бузины полно таких сюжетов, но я решил ограничиться одним этим, который показался наиболее ярким)