Friday, October 19th, 2012

Time	Event
10:18a	Чтобы помнили. А.И.Соколов Автор этого доклада http://yadocent.livejournal.com/185086.html Фронт без линии фронта 12 апреля 1944 года части Красной Армии ворвались в центральную часть города Тернополя, завершив разгром крупного гарнизона фашистов. А несколькими днями ранее начальником отделения по борьбе с бандитизмом управления НКВД Тернопольской области был назначен капитан госбезопасности Алексей Соколов. Началась очередная полоса его игры со смертью, давно начатая жизнь на острие клинка, продолжалась. Алексей Иванович родился в 1906 г. в Воронежской губернии, рано остался без родителей. В 13 лет добровольно вступил в Красную Армию, воевал с деникинцами. Был ранен и тогда же заболел тифом. С 1921 года бился с басмачами в Средней Азии и если ранее был то кашеваром, то коногоном, то тут уже стал конным разведчиком, затем пулеметчиком на тачанке. В середине 20-х годов его назначили оперуполномоченным по борьбе с бандитизмом ОГПУ Воронежской области. Позже был старшим агентом уголовного розыска милиции в той же области. Это были годы, наполненные борьбой с бандами самого разного толка. Он специализировался как «внутренник» и зарекомендовал себя отчаянным, смелым и храбрым сотрудником. Он внедрялся под видом бандита и либо сам обезглавливал шайки, либо они уничтожались по его "наводке". Его дважды жестоко били колхозники, принимая за бандита, но при этом он не расшифровал себя. Его опознавали бандиты, но бесподобная выдержка, самообладание и находчивость позволяли избежать неминуемой и жестокой смерти. С новой силой политический бандитизм проявил себя с началом коллективизации – кулаки яростно сопротивлялись реформированию села. И опять Алексей Соколов внедрялся в банды то одного района, то другого обширной Центрально-Черноземной области. В схватках с бандитами он был трижды ранен, но каждый раз выходил победителем. За смелость, находчивость и умелое выполнение поручаемых заданий он был награжден полным комплектом обмундирования, маузером с монограммой «За успешную борьбу с контрреволюцией – от Коллегии ОГПУ» и представлен к награждению орденом Красного Знамени. Свой первый орден Алексей получал в Москве из рук "всесоюзного старосты" Михаила Ивановича Калинина в когорте выдающихся людей: одновременно с ним ордена Ленина получали известный полярник О.Ю. Шмидт, капитан ледокола «Сибиряков» В.И. Воронин, начальник научной экспедиции профессор В.Ю. Визе, а орден Трудового Красного Знамени – отец космонавтики К.Э. Циолковский. Весной 1932 года его откомандировали на Дальний Восток. Белогвардейские организации «Русского общевоинского союза» с резиденциями в Харбине, Дайрене, Мукдене, Тяньцзяне и Шанхае, при поддержке японцев активизировали свою деятельность против Советского Союза, создавали свои базы в глухих таежных местах, в старообрядческих поселениях, готовясь к организованному выступлению. Соколов провел несколько смертельно рискованных, но успешных операций, ликвидировав ряд «осиных гнезд». Работал он и за рубежом, причем провел дерзкий и крупный диверсионный акт на некоем железнодорожном мосте через реку (точная "география" и подробности этой акции пока не известны). За это представлялся ко второму ордену Красного Знамени, но дальше Хабаровска документы "не ушли". Летом 1938 года при попытке разоблачения польского шпиона, пробравшегося в органы НКВД и занимавшего крупный пост сначала в Москве, а потом на Дальнем Востоке (ЯМНИЦКИЙ МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ (1899, с.Славянка Екатеринославской губ. - 26.02.1939). Майор ГБ (21.09.1937). Родился в семье маслобойщика. 03.11.1927-05.11.1929 - нач. 24 Могилев-Подольского погран. отряда ОГПУ ("связан с польской разведкой и организатор повстанческой банды Чешенко" - по данным А.И. Соколова). 13.06.1938-06.11.1938 - зам. нач. УНКВД Дальневосточного края, зам. нач. ОО НКВД ОКДВА. Арестован 06.11.1938. Приговорен ВКВС СССР 26.02.1939 к ВМН. Расстрелян. В 1950-е дочери было объявлено, что он умер 09.09.1942. Не реабилитирован), его арестовали подручные того начальника. Алексея били так, что «горлом шла кровь», поломали ребра, обещали, что живым не выйдет из подвала, если не откажется от показаний, изложенных в письме Сталину. Не отказался. Того сотрудника НКВД вскоре арестовали по иным мотивам, но Алексея из тюрьмы не выпустили. Теперь его обвиняли... в пособничестве своему непосредственному начальнику, оказавшемуся «врагом народа». Уже шла Великая Отечественная война, а он все сидел во Владивостокской тюрьме без приговора. Только в сентябре 1941 года освободили Соколова "за отсутствием состава преступления", восстановив на службе в НКВД. Он просился на фронт, писал, что хорошо знает подрывное и снайперское дело, что будет полезным в партизанских отрядах, в тылу врага… Нет. Тогда его не отпустили, «так как у него очень слабое состояние здоровья». Снова занимался ликвидацией банд, готовил и забрасывал агентуру "за кордон". За успешные и смелые действия был награжден орденом Красной Звезды. И вот – Тернопольская область Западной Украины. Бандеровцы. Украинские националистические организации и воинские формирования, сотрудничая с гитлеровцами, имели значительные и хорошо обученные силы, четкую структуру и достаточное вооружение. Высока дисциплина боевиков поддерживалась страхом быть уничтоженным при малейшем подозрении на «измену», при сомнениях в целях «борьбы». Один из главарей И.А. Дьячук на совещании бандеровцев в феврале 1944 года заявил: «Всех колеблющихся лиц, которые сами лично перейдут и потянут за собой других на сторону Красной Армии, а также всех тех, которые поддадутся агитации Советов – расстреливать на месте». Как известно, на стороне нацистов воевали дивизия СС «Галичина», батальоны «Нахтигаль», «Роланд» и иные формирования. Нынешний Герой Украины Роман Шухевич был заместителем командира батальона «Нахтигаль», имел звание гауптмана войск СС (в 1942-43 - гауптштурмфюрер). С продвижением фронта на Запад бандеровцы развернули борьбу в тылу Красной Армии, повели масштабный террор против населения Западной Украины, сочувствующего Советской власти. Они нападали на мелкие отряды красноармейцев и одиночных бойцов, отставших на марше от своих частей, на офицеров связи и возвращающихся из командировок… При этом снимали обмундирование, забирали оружие, удостоверения и награды. На их кровавом счету были легендарный разведчик Николай Кузнецов, командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин, Герои Советского Союза летчик-истребитель Михаил Лиховид и пехотинец Степан Овчаров, 314 председателей колхозов, 2689 председателей сельских Советов и советских работников, 15000 колхозников и крестьян, свыше 700 рабочих, тысячи учителей, врачей, жен и детей красноармейцев. Причем, абсолютное большинство из них были украинцами по национальности. В названное число жертв не входят тысячи поляков, к которым бандеровцы также проявляли зверскую жестокость. В справке, подписанной 28 мая 1946 года министром внутренних дел Украинской ССР Т.А. Строкачем (опубликованной уже в постсоветское время) было указано, что с февраля 1944 года по 25 мая 1946 года наши потери составили 14128 человек, за это же время убито бандитов и пособников свыше 110000 человек. В других документах называется общая цифра потерь военнослужащих в 20000 человек. Это была война! Своеобразная, но война. Война без линии фронта, без тыла и даже без объявления ее. Потому участники борьбы с националистическим подпольем – пособниками фашистов - приравнены к воинам Великой Отечественной войны. Алексей Иванович Соколов был наделен широчайшими полномочиями. Ему подчинялись подразделения войск НКВД и истребительные батальоны, начальники райотделов НКВД должны были беспрекословно выполнять его указания, связанные с выполнением поставленных задач. Командиры воинских частей армии при необходимости должны были оказывать помощь войсковой силой, боеприпасами, оружием и медикаментами. Свою первую боевую операцию по разгрому групп пособников фашистов он провел в Тернополе через несколько дней после освобождения города. Поскольку войсковые силы НКВД в первое время фактически отсутствовали, то он осуществлял оперативное руководство подразделением в 100 партизан Героя Советского Союза генерал-майора А.Н. Сабурова. Потом Соколов сформировал полуроту из добровольно сдавшихся либо плененных бандеровцев. В июне 1944 года Соколов провел одну из самых успешных операций по разгрому «войск» трех "куренных атаманов" – «Нечая», «Лещины» и «Меча». Тогда было убито около 40, а пленено несколько сотен бандеровцев, в их числе два "атамана". В качестве трофеев только пулеметов было взято 14 штук. А потом пошла череда подобных операций то в одном районе, то в другом. «Было убито 66, сдалось 1402 бандеровца», «убито 35, сдалось 874», «убито 17, сдалось 135 человек», «окружено 1700 человек, бой продолжался 7 часов, было убито 184, отбили у бандитов оружейную мастерскую, 5 пулеметов, 4 пушки, мотоцикл с пулеметом», «ликвидирована банда «Трегуба», убито 17 человек, сам «Трегуб» раненый утонул в реке, взяли три мадьярских пулемета и 18000 патронов», «столкнулись с куренем «Быстрого», был бой в течение 11 часов, мы потеряли убитыми 9 человек и 6 ранеными, нас выручила авиация, уничтожено около 200 бандитов, взяли 12 пулеметов. Был выбит весь комсостав куреня «Быстрого», «нами убиты куренные атаманы «Подкова» и «Калина», сотники «Крым» и «Кобзарь», сотник «Камень» раненым взят в плен» – эти строки взяты лишь из нескольких донесений Соколова. А подобных было десятки. Бывало, что и сами оказывались в окружении. Так в одном из боев лишь ценою больших потерь удалось разорвать кольцо и выйти за его пределы. В схватках с бандеровцами Алексей Иванович был дважды ранен – осколками гранаты сначала в ноги, потом в голову. Это были уже шестое и седьмое ранения, не считая контузий да побоев от колхозников и коллег-чекистов. К лету 1945 года крупные банды украинско-немецких националистов, насчитывающие по 400-500 человек, были ликвидированы, а многие главари уничтожены или арестованы. Потерпев крупное поражение, бандеровцы сменили тактику. Они перешли главным образом к террору и диверсиям, стали действовать мелкими бандами, стараясь маневрировать, не принимая открытого боя. Целые группы уходили в глубокое подполье, были случаи проникновения в органы Советской власти, работали же те люди в интересах скрывающихся «собратьев». Менялась и тактика борьбы с бандеровцами. Создавались рейдирующие отряды внутренних войск с задачей отыскивать и преследовать до полной ликвидации обнаруженную банду. Рейдирующие отряды снабжались радиостанциями, необходимым количеством боеприпасов и продовольствия, не обременялись обозами, действовали днем и ночью, в любую погоду, в любых условиях местности, не связывались административными границами района или области. Сменили тактику и сотрудники НКВД-МВД. Они не только готовили, расширяли и внедряли агентуру, но и создавали группы для борьбы с бандитами из числа сдавшихся, а то и плененных участников ОУН-УПА (Организация украинских националистов – Украинской повстанческой армии). Алексей Иванович Соколов сформировал свою группу в 18 человек из бывших бандеровцев и провел с нею около десятка успешных операций. Вот несколько выдержек из донесений о деятельности этой группы: «Убито 16 человек, из которых 9 руководящего состава. Взяты продуктовый и оружейный склады», «убито 29 бандитов, взят склад с рентгеновским оборудованием», «убито до 30 бандитов, изъято два склада: один с боеприпасами, в их числе 40000 патронов, второй – с медикаментами и зимним обмундированием», «убиты сотники «Хмара» и «Матрос», задержан станичный атаман «Жубр», изъято около 50 единиц оружия». Использование спецгрупп показало их высокую эффективность, поэтому они создавались и в других западных областях Украины. Наиболее отличившиеся бывшие бандеровцы представлялись к высоким боевым наградам СССР. Так в 1945 году начальник управления НКВД Украинской ССР по борьбе с бандитизмом генерал-лейтенант Т.А. Строкач просил начальника Главного управления по борьбе с бандитизмом НКВД СССР комиссара госбезопасности 3-го ранга Леонтьева представить к наградам 11 человек, в их числе 7 человек ранее состояли в украинско-немецких националистических организациях. Среди наград значились ордена Красного Знамени, Отечественной войны II степени и Красной Звезды. В одном из сельских Советов Алексей Соколов познакомился с инспектором по сбору налогов с красивым именем Иванна и типичной в тех краях фамилией – все они были короткие и звучные: Брояк, Биляк, Костюк, Лесюк, Вовчук… Она была из бедной крестьянской семьи, как и многих сверстниц, ее угоняли в Германию, но доехала только до Львова. Заболела, вернулась в родное село, никаких связей с оккупантами не поддерживала. Молодая дивчина приглянулась зрелому, избитому и израненному, познавшего тюремные нары, но холостому капитану госбезопасности. А вскоре она стала его незаменимой помощницей. Ей выдали документы инструктора районо, занимающегося учетом детей школьного возраста, на самом же деле она вела разведку, собирала сведения о бандформированиях. По ее данным был проведен ряд успешных операций в нескольких районах области. Иванна и Алексей потом стали мужем и женой, а за заслуги в борьбе с бандитизмом она была награждена орденом «Знак Почета». В январе 1946 года уже майор госбезопасности Алексей Соколов подготовил пространный документ-отчет о деятельности своей спецгруппы. Тогда она насчитывала 27 человек при пяти ручных пулеметах, 22 автоматах и достаточном количестве гранат. Есть в отчете и строки о связной областного провода «Наталке», задержанной в Бережанском районе. Это была интересная особа. Она пыталась убежать из КПЗ, застрелив из пистолета охранявшего ее милиционера. На допросах давала свои показания так, что по ним нельзя было провести никаких мероприятий – все врала, скрывая главное. И лишь сложная, запутанная комбинация, при которой она оказалась будто бы перед службой безопасности бандеровцев, позволила узнать кто она. Это была Стефания Галушка, связная центрального провода «Белого». Показала она и хорошо замаскированный схрон в селе Августовка, в котором сидели охранники «Белого». Схрон разрыли, сидевшие там «Рыбак» застрелился, а «Чада» вытащили живым. «Белого» в то время там не было. «Чад» согласился сотрудничать с Соколовым, повел спецгруппу в село Рай возле Бережан, где была другая криевка «Белого», но и там того не оказалось. Центральный проводник «Белый» был не кто иной, как Роман Шухевич – главнокомандующий Украинской повстанческой армией. Не знал Соколов, что он со своей спецгруппой был в одном шаге от нейтрализации самого главкома. И не пришлось бы тому еще более четырех лет прятаться, бегать, как зайцу и руководить из схронов украинско-немецкими националистами – его убили в марте 1950 года при попытке взять живым. Кстати, по информации «Наталки», выданной Соколову, был обнаружен схрон шефа службы безопасности повстанческой армии Мыколы Арсенича. Блокированный в схроне, он застрелился, предварительно застрелив свою жену А. Гринько – «Веру» и С. Галушку – «Наталку». Метод легендированного допроса, использованный Алексеем Соколовым, стал активно и успешно применяться другими сотрудниками при розыске главарей националистического подполья. За успешное руководство спецгруппой в борьбе с украинскими националистами и проявленные при этом мужество и отвагу, в январе 1946 года Алексей Иванович Соколов был представлен к званию Героя Советского Союза. То представление поддержал секретарь Тернопольского обкома Компартии Украины Компанец. Но, увы, золотой звезды Героя он не получил. Хотя наградами обделен не был: на Украине он получил два ордена Красного Знамени и нагрудный знак «Почетный работник НКВД» (№ 4143). Миновали годы, сменились поколения революционеров и победителей фашизма. У власти оказались люди, предавшие завоевания отцов и дедов, развалили великую державу по имени СССР. Мало того, былые герои преданы забвению, сносятся их памятники, переименовываются улицы и города, а бывшие пособники нацистов реабилитируются, возносятся до национальных героев. На счету эсесовско-бандеровских формирований, банд западно-украинских националистов и повстанческой армии значатся тысячи преступлений, прежде всего, против украинского народа. Прибегая к массовому, жестокому и беспощадному террору, к бесчеловечным расправам, сравнимыми со средневековыми инквизициями, они пытались запугать население, сломить его волю, заставить его жить по их законам и понятиям. «Служба безопасности бандеровцев – люди страшнее, чем гестапо и НКВД» – эти слова взяты из книги «Горькая правда. Преступления ОУН-УПА (Исповедь украинца)» Виктора Полищука. Она издана в Канаде в середине 90-х годов, и автор живет там же. В 1939 году, когда советские войска вошли в Западную Украину, его отец был арестован органами НКВД, и семья долгие годы ничего не знала о его судьбе, сама же семья была депортирована в Северный Казахстан. С 1944 года автор работал в зерносовхозе на Днепропетровщине, потом жил в Польше – обвинять его в предвзятом отношении к украинским националистам абсолютно нет никаких оснований. И в симпатиях к Советской власти его не заподозришь. Он кандидат юридических наук, доктор политологии. Им собрано огромнейшее количество документально подтвержденных фактов злодеяний «борцов за украинскую идею». Эту книгу не должны читать люди со слабыми нервами – там одни ужасы, кровь, муки и страдания. Так поступать могли только нелюди. В ответ на антипатриотические обвинения, он сказал: «Не народ свой обвиняю, а очищаю от той скверны, что собой являет ОУН-УПА». Но об этом не вспоминали в ющенковско-тимошенковской Украине. Более того, шла тотальная фальсификация исторических событий. В сознание людей вдалбливалась мысль, что бандеровцы воевали не только против Москвы, но и против гитлеровцев, хотя за время своего существования ОУН-УПА не уничтожили ни одного немецкого танка, не пустили под откос ни одного железнодорожного состава, не ликвидировали ни одного фашистского генерала-карателя. Западно-украинские националисты прошлого и настоящего устраивают свои шествия в форме и со знаками отличия времен войны, добиваются реабилитации и признания их участниками Второй мировой войны, требуют, чтобы их уравняли в правах с ветеранами Великой Отечественной войны. Роману Шухевичу не только присвоено звание "Герой Украины", его именем названы улицы в нескольких городах, ему посвящаются почтовые марки, устраиваются выставки в музеях, широко отмечалось 100-летие со дня его рождения. В Киеве создан Институт национальной памяти, а во Львове – Центр исследования освободительного движения. Под занавес своего правления президент В. Ющенко присвоил звание "Герой Украины" Степану Бандере. Все попытки депутатов и руководителей восточных областей и юга Украины воспротивиться "бандеризации" государства расценивались высшим руководством страны как проявление сепаратизма и тут же следовали массовые смещения со своих постов инакомыслящих. В мае 1946 года Алексея Ивановича Соколова откомандировали в распоряжение МВД Литовской ССР, сфера деятельности та же – борьба с бандитизмом, с пособниками фашистов, с националистическим подпольем. Откомандировали не потому, что в Западной Украине было покончено с украинско-немецкими националистами, нет. Там еще долго воевали с ними. Направили в Литву потому, что и там потребовались его опыт и знания. Еще в начале войны на территории Прибалтики гитлеровскими спецслужбами активно формировались националистические отряды для борьбы против советских войск и партизан. В Литве был сформирован 21 полицейский батальон, все они находились в ведении командования войск СС и выполняли исключительно полицейские и карательные функции. В последующем вооруженные фашистами литовские отряды не раз реформировались и использовались не только в качестве охранников и надзирателей в лагерях, для борьбы с партизанами и при усмирении деревень, но и принимали участие в боевых действиях против войск Волховского фронта, на Украине, в Белоруссии, в Латвии, в Польше, Югославии и Италии. Литовские батальоны отличались исключительной жестокостью. Только на родной земле они уничтожили около 40 тысяч евреев, на территории Белоруссии – около 50 тысяч человек. От рук карателей 2-го батальона, например, в городах Макеевка, Луцк и Варшава погибли приблизительно 5 тысяч человек, от рук 4-го и 7-го батальонов в городе Ровно – 953 человека, в других местах – 1100 человек. В Мариампольском уезде в праздник Святого Людвикаса националисты Литвы расстреляли 7700 мужчин, женщин и детей всех возрастов. Полицейский Павлайтис на допросах потом рисовал жуткую картину расстрела, он же говорил, что из-за большого количества раненых на месте расстрела земля «шевелилась» еще несколько часов. Весь состав литовских батальонов подпадал под определение военных преступников, но судить было некому. Перед вступлением Красной Армии в Литву был сформирован подпольный так называемый центр Литовской освободительной армии. Руководство ее формально декларировало отрицательное отношение к фашистам, в то же время бандитские отряды имели прямое указание не вступать с ними в конфликт. С освобождением Литвы от гитлеровцев отряды и группы «армии» ушли в подполье, подготовку для диверсионной деятельности они прошли гораздо раньше. В аттестациях того времени Алексей Иванович характеризовался добросовестным, активным, человеком разумной инициативы и чекистской изобретательности, а при проведении операций – смелым и решительным. Под его непосредственным руководством проведены десятки операций, ликвидированы многие крупные бандгруппы. Только в 1948 году в числе убитых были начальник штаба бандокруга, его заместитель, заместитель командира бригады, пять командиров рот и взводов. Шел шестой год постоянного напряжения сил. Алексей Соколов сотни раз смотрел смерти в лицо и неисчезающая, каждодневная опасность истощала силы и нервы. Позже кадровики ему насчитали 1347 дней непосредственного участия в боевых операциях! Это три года и восемь месяцев, когда в тебя стреляют, целятся, хотят убить, взорвать, уничтожить. Когда ты должен разгадать планы, мысли, опередить и определить, где засада, с какой стороны прозвучат выстрелы, упредить нападение, иначе ты не сможешь переиграть, обезвредить врага, защититься. Выдержать организм больше просто не может. Даже в отставке он спал мало – всего по пять-шесть часов в сутки. Он воевал не с народом Западной Украины или Литвы. Он воевал с недобитыми фашистами, с их пособниками. Не за то волка бьют, что он сер, а за то, что овцу съел. Потому и отдавал всего себя благому делу. В своей борьбе он обрел десятки друзей и единомышленников из местных жителей, таких же отважных, смелых и убежденных антифашистов. У него хранилось любопытное поздравление на литовском языке, в переводе гласившее: «…На длинную память по случаю праздника посылаем вам эти маленькие подарки, которые просим вас милостиво принять от нас, ваших воспитанных бойцов. 20 декабря 1948 года». Под этими словами стоит 18 подписей – 17 литовских фамилий и одна русская (по понятным причинам их нельзя назвать). И в Литве сегодня подняли головы те, кто сражался с Красной Армией на стороне фашистов, кто с одобрения нацистов истреблял тысячи и тысячи ни в чем не повинных мирных людей. Сейчас они гордятся этим, маршируя со своими знаменами, с высоко поднятыми головами. То же самое происходит в Риге и Таллинне. В Кутаиси взорвали памятник воинам Великой Отечественной войны. В Москве успешно работает компания по торговле Российской землей для мемориальных кладбищ немецко-фашистским захватчикам и их союзникам из Венгрии, Италии, Норвегии… Уже появились кладбища в пять-семь гектаров, обильно политых кровью наших солдат, под Сталинградом, под Воронежем, на Курской дуге, на Смоленской земле, под Ржевом и Ленинградом, а в Калининграде у входа в камне высечены издевательские слова «Помните о них». Предпринимаются попытки реабилитировать изменников, воевавших на стороне гитлеровцев, мракобесы из "пятой колонны" выступают с «инициативой» реабилитировать предателя Власова, делают попытки создать "для туристов" музеи его памяти. Современный отечественный кинематограф зациклился на негативных эпизодах, на ошибках и просчетах в Великой Отечественной войне, напрочь позабыв о геройстве и мужестве советских солдат, о беспримерном подвиге тружеников тыла. Активизация реакционных сил наблюдается в ряде стран Европы. Парламентская ассамблея Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ПА ОБСЕ) приняла резолюцию «О воссоединении Европы». Стремясь переписать историю, она пытается уравнять коммунизм с фашизмом, Сталина с Гитлером, советского солдата-освободителя с нацистскими палачами. Все это звенья одной цепи – идет повсеместное ползучее оправдание нацизма, подвиг же Красной Армии-освободительницы и ее полководцев умышленно вытравливается из истории. Неонацизм расправляет плечи. Когда-то чешский антифашист, автор широко известной книги «Репортаж с петлей на шее» Юлиус Фучик бросил знаменитые слова: «Люди, будьте бдительны!». Сегодня его слова вновь актуальны, как никогда. Люди, будьте бдительны! За многие годы службы в милиции и органах госбезопасности Алексей Соколов имел множество имен и кличек, однажды обстоятельства потребовали сообщить друзьям и знакомым о его гибели! Годы он жил невидимой жизнью! И годы его жизнь была на острие клинка, который каждый миг мог пронзить сердце. Он сыграл десятки, а может сотни различных ролей. Был бандитом, сыном кулака, конокрадом, страховым агентом, беглецом с Соловков, досрочно освобожденным зеком, колхозником, придурковатым сторожем, белогвардейцем и белоэмигрантом, бандеровцем… И каждую роль сыграл безупречно. Это артистам кино и сегодняшним «звездам» эстрады можно фальшивить, можно ошибаться, петь под «фанеру», именитым футболистам можно бить мимо ворот или выше их, ему же ошибаться было нельзя. Малейшая оплошность стоила бы ему жизни. Вся его жизнь была без права на ошибку! «Выполнить задание и остаться в живых» – таков был смысл его жизни. Он выжил, значит, свои роли сыграл безупречно. Потому помимо самых высоких государственных наград, которых он удостоен, ему смело можно присваивать звание заслуженного артиста. Играя опасные роли, он среди чужих всегда оставался своим. Алексей Иванович Соколов был выдающимся советским разведчиком, хотя и не зарубежным. "Внутренником" – на языке оперативников тех лет. Летом 1950 года его направили в милицию Алтая. Здесь, учитывая огромный опыт, назначили старшим оперуполномоченным управления МВД Горно-Алтайской автономной области. Уезжал из Литвы с Почетной грамотой Верховного Совета республики, там же получил орден Отечественной войны I степени. Отдыхать не пришлось – послевоенный бандитизм еще тлел и в горах Алтая. Он оставался энергичным, деятельным и непримиримым, хотя израненные руки и ноги давали о себе знать. Беспокоило тяжелое ранение в голову. Но он работал неустанно еще пять лет. На Алтае получил звание подполковника милиции, здесь его признали инвалидом, здесь он и вышел в отставку. О нем долго не писали, его героическая жизнь много лет оставалась под завесой тайн. Первая книга о нем «Падение Улунги» появилась в Хабаровске лишь в середине 60-х годов, потом она издавалась в Москве, затем целая серия очерков о нем печаталась на "малой родине" - в Воронеже и в сборнике «Воронежские чекисты рассказывают», там же был создан документальный телефильм, получивший высокую оценку зрителей и комитета по присуждению премии им. М.С. Ольминского. В 1979 году Алтайское книжное издательство выпустило роман писателя А.М. Демченко «За незримой чертой», представляющий Алексея Соколова в ранние годы, через пять лет роман вышел вторым изданием. О нем рассказывают экспонаты музеев в Москве, Воронеже, Хабаровске и Горно-Алтайске. Летом 2007 года газета соседней республики «Звезда Алтая» в трех номерах (в каждом - на всю полосу!), печатала историко-публицистическое повествование Алексея Ивашкина о Соколове, посвященное 100-летнему юбилею со дня рождения героя. В 2008 году в Московском издательстве «Яуза» вышла книга Игоря Пыхалова и Александра Дюкова «Великая оболганная война-2. Нам не за что каяться!». В ней неоднократно упоминается имя Соколова, приведен документ-ходатайство о присвоении звания Героя Советского Союза и многостраничный рапорт Алексея Ивановича о деятельности во главе группы бывших бандеровцев в Тернопольской области. Жалко, что всюду по каким-то причинам искажен второй инициал – стоит «Н», вместо «И» (эта же ошибка многократно продублирована в многочисленных "заимствованиях" из книги в Интернете). Алексей Иванович безгранично любил охоту и рыбалку, мог по долгу бродить в лесу или сидеть на берегу с удочкой. Он имел винтовку для охоты, специально изготовленную для него на Тульском оружейном заводе. Стрелял же бесподобно. Мог метко стрелять из двух рук одновременно. Летом 1966 года, когда проходил Фестиваль советско-монгольской дружбы в Манжероке, он продемонстрировал уникальную стрельбу. Напротив чистой мишени установил армейский нож лезвием вперед, стрелял с 50 метров и свинцовая пуля была рассечена пополам, а обе ее половины попали в девятку! По мастерству стрельбы не было ему равных ни в автономной области, ни в Алтайском крае. Он прекрасно владел приемами джиу-джитсу и каратэ, обладал глазомером и реакцией дикой кошки. Не любил азартных игр - не играл ни в карты, ни в домино. Не любил ходить к врачам и не ходил. Никогда не имел сберкнижки. Никогда не употреблял бранных слов. Великий патриот, непримиримый и неустанный борец с преступностью, изумительной храбрости и отваги боец, удивительной судьбы человек Алексей Иванович Соколов скончался 16 августа 1973 года. Прожил на Алтае 23 года, и земля же алтайская приняла его бренное тело. А.Кобелев (Барнаул) (Comment on this)
10:21a	Как итальянцы Сталино брали немецкий анекдот того периода: Заходит к Гитлеру адъютант и говорит: - Мой Фюрер, Италия вступила в войну... - Хорошо, пошлите против них один пехотный полк. - Но, мой Фюрер, они вступили в войну на нашей стороне! - Это плохо, пошлите им на помощь две танковые дивизии. В последнее время стала очень популярной версия, что город Донецк (Сталино) в 1941 году штурмовали и захватили итальянские войска. Эта статья призвана внести некоторую историческую ясность в вопрос, откуда взялись в наших краях итальянские войска, и какова была их фактическая роль при захвате города. На момент вступления Италии во Вторую мировую войну, в ее армии числилось 67 дивизий: 43 — пехотные и 24 — «специальные», бронетанковые, моторизованные и «подвижные». Из них всего 16 дивизий были полностью вооружены и экипированы, хотя и не укомплектованы личным составом. Эти дивизии обычно состояли из двух полков, усиленных артиллерией и другими видами дивизионного вооружения, что затрудняло маневр в глубину и ограничивало создание эшелонированной обороны. Артиллерия итальянской армии состояла из орудий образца времен Первой мировой войны. Бронетанковые силы насчитывали 1500 танков — большей частью это были трехтонные танкетки, уязвимые для стрелкового оружия. Средних, 11-тонных танков было всего 70, а единственный образец тяжелого танка появился весной 1943 года. Авиация насчитывала 2586 самолетов различных типов, но только 1190 из них находились в состоянии боевой готовности. По своей скорости, вооружению и радиусу действий они уступали иностранным образцам. Наиболее уязвимым местом итальянской армии было отсутствие запасов сырья для военной промышленности. По расчетам итальянских военных специалистов, необходимый минимум снарядов мог быть создан только к 1944 году, запас мин для пехотных минометов — к 1947 году, а боеприпасов для стрелкового оружия — к 1949 году. Дуче видел экспедиционный корпус в следующем составе: бронетанковая дивизия, механизированная дивизия и дивизия гренадеров. Но генералы охладили его пыл, трезво рассудив, что подготовить бронетанковую дивизию, способную хоть отдаленно казаться таковой, рядом со стальными полчищами немцев, не представляется возможным, а гренадеры, отлично выглядевшие на парадах, совершенно ничего из себя не представляют в военном плане. Поэтому выбор пал на армию «По», образованную в 1938 году и называемую газетами «жемчужиной итальянской армии». Из её состава вывели две механизированные дивизии: 9-ю дивизию «Посубио Рома», 52-ю дивизию «Торино», а также 3-тью подвижную дивизию «Челере», носившую имя принца Амедео, герцога д`Аосты. На тот момент, механизированные итальянские дивизии фактически являлись автотранспортируемыми, т.е. попросту пехотными, личный состав которых был обучен передвижению на автомобилях. Эта ошибка в названиях, сыграла с итальянцами не одну злую шутку и постоянно ставила их в дурацкое положение в глазах немцев, долго считавших, что итальянские дивизии являются механизированными. Необходимо заметить, что для того, чтобы укомплектовать войска уходящих в Россию, автомобильный транспорт пришлось реквизировать по всей Италии, но и в этом случае, набралось всего 5500 машин, чего едва хватало для одной дивизии. Итальянские стратеги нехватку транспорта попытались решить хитрым маневром, при котором пока одна дивизия будет сражаться, её автомобили будут перебрасывать в другую. При этом совершенно не бралась в расчет необходимость тылового снабжения, громадные расстояния и неприспособленность изъятого транспорта к суровым реалиям СССР. 3-я подвижная дивизия «Челере» состояла из трех полков берсальеров – элитных, высокомобильных стрелков, передвигавшихся на мотоциклах или лошадях. Из всего экспедиционного корпуса это была самая боеспособная часть. Эти три дивизии, с приданной авиационной группой, составили основу Итальянского Экспедиционного корпуса в России (сокращенно КСИР от итальянского C.S.I.R). Впоследствии, его планировали расширить до размеров полноценной армии. Выдвижение итальянцев началось с большой помпой 10 июля 1941 года, но прежде, чем они достигли фронта, у корпуса уже сменился командующий – вместо заболевшего генерала Дзингалеса назначили генерала Джованни Мессе (командовал КСИР с июля 1941 по октябрь 1942). В 1947 году он один из первых опубликует воспоминания о русском фронте. Весь начальный период действия итальянских войск на восточном фронте можно охарактеризовать одним словом – чехарда. Немецкие генералы отдавали корпусу приказания, но никак не могли добиться их выполнения. Итальянцы физически не успевали за своими союзниками. Их пешие колонны растянулись на многие сотни километров, утратили связь с командованием и мало что представляли в военном плане. Каким-то чудом им удалось поучаствовать в окружении советских войск между Днестром и Бугом, но по большей части, итальянцам поручали функции охранных подразделений. В начале августа КСИР передают из 11 армии в танковую группу Клейста, и к 3 сентября он выходит к Днепру, где используется в обороне, позволяя выделить немецкие войска для наступления под Киевом. К этому моменту войска итальянцев настолько истрепаны дорогой и постоянными перебоями со снабжением, что даже приезд на фронт Муссолини и последовавший за этим парад не мог вернуть им бравый вид. Здесь же, на Днепровском плацдарме, итальянцы провели свой первый самостоятельный бой за деревню Петриковка. 26 сентября окончилась Киевская стратегическая оборонительная операция, стоившая Советской армии более 700 тысяч человек. Впереди лежали вожделенные земли Донбасса и Кавказа. И немцам казалось, что никто их уже не остановит. Донбасс прикрывал Южный фронт под командованием генерал-лейтенанта Д.И Рябышева (20 августа-5 октября), которого впоследствии сменил Я.Т.Черевиченко, и части Юго-Западного фронта под командованием маршала С.К.Тимошенко. Рубеж обороны проходил по Днепру, который после разгрома советских войск под Киевом сделался чрезвычайно опасным в плане окружения. Его прикрывали 9,18, 12 армии. Им противостояли 11 немецкая, 3-я румынская армии и 1-я танковая группа Клейста. Севернее Днепропетровска оборонялась 6 армия Юго-Западного фронта, которой противостояла 17 полевая армия. Не стоит думать, что противники пассивно стояли на занимаемом рубеже или, что советскую армию охватил шок после разгрома под Киевом. 18 и 9 армии, одни из самых мощных на южном театре боевых действий, сумели в течение летних месяцев отступления сохранить свою структуру и личный состав. До 29 сентября они успешно отражают атаки 11 армии и даже проводят контратаку, призванную окружить немецкие части, рвущиеся к крымскому перешейку. На их стороне численный перевес в авиации и артиллерии. За их спиной Донбасс ощущал себя защищенным. Однако 29 сентября немцы начинают атаку в районе Ново-Московска, на правом фланге 12 армии. Оттесняют её к Павлограду и Синельниково и поворачивают на юго-восток. Одновременно с этим 11 немецкая и 3 румынская армия прорывают оборону 9 армии и устремляются вдоль Азовского побережья к Бердянску (тогда Осипенко). 5 октября они встречаются с войсками 1 танковой группы Клейста (с 6 октября - 1 танковой армией) в районе поселка Черниговка, Запорожской области и замыкают кольцо окружения. В нем фактически гибнет 18 армия вместе со своим командующим А.К.Смирновым. Остатки частей, под командованием начальника штаба армии генерал-майора Колпакчи, с трудом пробиваются из окружения. 8 октября 1941 года советское правительство понимает, что сил на оборону Донбасса не осталось. В бой бросаются последние резервы - 383, 395 стрелковые и 38 кавалерийские дивизии, сформированные в Донбассе и приданные 9 армии. Немцев, ворвавшихся к Мариуполю, постоянно контратакует моторизованная группа полковника Колосова. Тогда же выходит постановление наркома черной металлургии Тевосяна об эвакуации Сталинского металлургического завода. Однако 9 армия выходит из окружения более или менее удачно. 10 октября на её основе формируют оборонный рубеж Солнцевка-Павловка-Златоустовка-Чердаклы-восточная окраина Мариуполя. (Сейчас Солнцевка - это село Красное Красноармейского района, примерно километрах в 45 от центра тогдашнего Сталино.) Тогда же, в подчинение 9 армии вводят 30 полк НКВД, с приказом занять и оборонять станции Мандрыкино и Караванная. Станции расположены в тылу, но бравые чекисты не скучают – проводят расстрелы на Рутченковском поле чуждых советской власти элементов. В число последних попали не только заключенные враги народа, но и их дети, учащиеся ФЗУ и раненные красноармейцы из госпиталя, располагавшегося в больнице №24. 11 числа из вышедших из окружения войск начинают заново восстанавливать 18 армию. В её состав вошли 383, 99, остатки 96, 164, 4 стрелковых дивизий, 38 кавалерийская дивизия и 30 полк НКВД. Для обороны выделялся рубеж в стороне от главного удара: Солнцевка-Васильевка-Волноваха. 9-й армии предстояло бодаться с 1 танковой армией до самого Ростова, прикрывая на первом этапе Сталино с юга. С севера, на так называемом Макеевском направлении, оборонялась 12 армия, против которой интенсивных боевых действий не велось. 13 октября 18 армия, с вошедшими в неё 383, 395 стрелковыми и 38 кавалерийской дивизиями, должна была занять линию обороны Солнцевка-Успеновка-Васильевка-Валерьяновка- Волноваха, но в результате немецкого наступления была вынуждена отвести свой левый фланг на линию Солнцевка-Успеновка-Константиновка-Александринка (Докучаевск)-Стыла-станция Войково, в 35 км от Сталино. При этом не стоит обманываться. Фактически наш город обороняла не армия, а стрелковый корпус, с резервом в виде одного полка НКВД. Теперь самое время вернуться к итальянцам. В наступлении им отводилась второстепенная роль по защите левого фланга войск, рвущихся к Таганрогу. Но выполнить свою задачу в полной мере они не могли, по уже известной причине ограниченной подвижности. К тому же, с севера над фронтом итальянцев нависала 12 армия, и командующий КСИР постоянно опасался их удара. Только подход 17 немецкой армии и отступление советской, наконец, сдвинуло итальянские войска с мертвой точки, а тем временем 14 механизированный корпус немцев постоянно подвергался контратакам во фланг. 16 октября передовые отряды итальянского корпуса достигли города Большая Янисоль (сейчас Великая Новоселовка) где встретились с частями 49 горнострелкового корпуса, в составе 1 и 4 горнострелковой дивизии немцев, а также словацких частей. В тот же день кавалерийские части дивизии «Челере» и горные стрелки вступили в бой с частями 383 стрелковой дивизии в районе поселка Елизоветовка. К 14.30 поселок был захвачен неприятелем, но линия обороны выдержала. Отмечая в приказе умелые действия 383 дивизии, командующий южным фронтом писал: «Молодая, недавно сформированная из горняков Донбасса 383 сд, в бою 16.10.41 года при отражении наступления противника проявила образцы стойкости и мужества. Отразив неоднократные атаки противника и нанеся ему значительные потери в этом бою, дивизией захвачены трофеи: одно орудие, несколько пулеметов, мотоциклов и взяты пленные, в том числе и офицеры». Трезво оценивая свои силы, зная, что войск в резерве почти нет, штаб Южного фронта издает 16 октября Директиву № 00206/ОП «На отвод войск правого крыла фронта на рубеж Красный Лиман-Артемовск-Горловка-Иловайская». По этой директиве Сталино предполагалось оставить 25 октября. Однако, уже 17 октября, в связи с неблагоприятной обстановкой на левом фланге фронта, у Таганрога, командование вынуждено отвести 18 армию на новый оборонительный рубеж: Солнцевка-Максимилиановка-ст. Мандрикино-Ст. Бешево. В современном понимании он проходил по окраине Петровского района. Рубеж рассматривался как промежуточный, а конечный намечался по линии Буряновка (в то время поселок в районе современного поселка Пески)-Сталино-ст. Караванная-Ст. Бешево. Его предполагалось удерживать до исхода 23.10.41. 18 октября командование КСИР и 49 горно-стрелкового корпуса утвердило окончательный план атаки на Сталино. Предполагалось, что итальянские войска нанесут удар с запада на северо-восток и займут железнодорожную станцию Сталино. Немецким войскам предстояло атаковать город с юга в стык 383 стрелковой и 38 кавалерийской дивизий. Основная роль в итальянских планах отводилась дивизии «Челере». Дивизия «Пасубио» должна была выполнять вспомогательную роль - закрепившись на реке Волчьей между Новоселовкой и Алексеевкой, обеспечивать оборону флангов. Дивизия «Торино» занимала оборону в районе Мокрых Ялов, на высоте Васильевка. Операцию назначили на 20 октября 1941 года. К вечеру 19 октября немецкие войска 4-й горнострелковой дивизии прорвали оборону 383 стрелковой дивизии в районе Марьинки - Александровки и захватили Рутченково, облегчив итальянцам выполнение поставленной задачи. Командир дивизии «Челере» организовал атаку двумя колоннами. Третий берсальерский полк совершил обходной маневр у Софьи и нанес удар по железнодорожной станции Сталино. Полк «Новара» действовал на участке от станции Роя до Кураховки, оказывая поддержку берсальерам с флангов. Несмотря на отчаянное сопротивление советских частей и отвратительные погодные условия, итальянцы с поставленной задачей справились. Станция «Сталино» была захвачена, поддержка немцам оказана. Без передышек и праздничных митингов, итальянцы в тот же день повернули на Красноармейское, нанеся мощный удар по советским войскам в районе Гришино. Собственно на этом участие итальянских войск в захвате Сталино закончилось, (им еще предстояло отличиться под Горловкой и Рыково, но это другая история). Немецкое командование не смогло отказать себе в удовольствии, присвоить лавры единоличных покорителей города с именем Сталина. 20 числа арьергард 49 горнострелкового корпуса с боем ворвался на южную окраину города, а 21 октября оказалось, что противника нет – советские войска ночью покинули город. Не встречая сопротивления, немцы к 15.00 прошли через Сталино и вышли к восточной окраине Макеевки. Однако, итальянцы не собирались упускать такую возможность и широко раздули события под городом Сталино в своей пропаганде, скромно умалчивая, что станция «Сталино» - всего лишь крохотный поселок, отделенный от центра города бесконечными степями. Вот так в нашем городе появились чернявые парни из далекой Италии. Бородатые, грязные и оборванные, с перьями на касках они напоминали скорее цыган, чем представителей высшей расы. В отличие от других оккупантов у них сразу установились довольно теплые отношения с местным населением. Возможно поэтому, наши современники охотно передали им право считаться захватчиками города Сталино, отодвинув на задворки истории немцев. 0тсюдa (Comment on this)
10:24a	Антиуниатский ликбез В первой части ликбеза мы рассказали о видной деятельнице УПЦ МП игуменье Серафиме Шевчик (которая отчего-то пытается пробудить особо нежные чувства к украинским униатам, якобы испытавшим просто таки невиданные гонения от советских репрессивных органов), но забывает рассказать, как успешно глава УГКЦ Андрей Шептицкий сотрудничал с этими самыми органами. Здесь возникает резонный вопрос — почему успешные контакты тогдашнего руководителя греко-католиков с чекистами закончились тем, что УГКЦ все же ликвидировали? Впрочем, мы уже знаем, что руководство НКГБ не разделяло оптимизм львовских оперативников, докладывавших об успехах на ниве дефашизации УГКЦ. Постепенно накапливалось все больше фактов продолжающегося сотрудничества значительной части униатского клира как с гитлеровцами (напомню, Шептицкий умер за полгода до Победы) и бандеровцами, так и с новыми опекунами последних — спецслужбами США и Великобритании. Кто подставил униатов... В ноябре 1944 г., после того как новоназначенный глава УГКЦ Иосиф Слипый чуть ли не с похорон Шептицкого послал Сталину «приветствие и поклон от себя, духовенства и верующих» и пожелание одержать победу в войне, его посетили члены Чрезвычайной государственной комиссии по расследованию нацистских преступлений. Слипому было предложено поставить и свою подпись под заключением о зверствах гитлеровцев во Львове. Однако тот ответил отказом (Боцюркiв Б. Українська Греко-Католицька Церква i Радяньска держава (1939-1950). Львов, 2005. С. 75-76.). Чего он боялся? Ведь немцы к тому времени уж с месяц как были изгнаны из Галиции. «Мы умалчивали о своем отношении к оккупантам по той причине, что боялись навлечь репрессии на... священников греко-католической Церкви и верующих, находящихся на территории, занятой немцами», — выкручивался Слипый. «А Вы не боитесь, что ваше молчание в вопросе отношения к оккупантам мы вправе расценить как солидарность с ними и начать репрессии против представителей греко-католической Церкви, находящихся на нашей территории, — спросил его уже известный нам подполковник ГБ Даниленко. — Выходит, что, боясь репрессий немцев против представителей греко-католической Церкви.., Вы фактически солидаризовались если не с самими немцами, то с их пособниками, ибо какое духовенство очутилось на территории, занятой немцами? Все это священнослужители.., которые активно помогали немцам... Так рассматривать их нужно с точки зрения и гражданской, и с точки зрения церковной. Ведь по церковным канонам как должны рассматриваться священники, сбежавшие из своих приходов? Они должны быть запрещены в священнослужении, лишены сана, если сбежали без разрешения епископов. А вы не только не сделали этого, но еще боитесь, чтобы немцы их не арестовали из-за того, что Вы, сидя на советской территории, выявите свое отношение к тем злодеяниям, которые творились в период оккупации на Украине» (ГАСБУ, ф. 65, д. С-9113, т. 19, л. 342-371). Но если уж «светлую память» своих недавних, но далёких теперь покровителей Слипый предпочел не пятнать, то, естественно, отказался и от обсуждения путей прекращения деятельности профашистских вооруженных формирований, остававшихся на территории Галиции (ГАСБУ, ф. 65, д. С-9113, т. 19, л. 342-371). Руководство УГКЦ не предприняло мер по осуждению бандеровцев даже после довольно прозрачного предупреждения Слипому, сделанного подполковником Даниленко: «Получается, что Вы фактически солидаризируетесь с бандеровским злом. Больше того, потворствуете этому злу, тем более, если принять во внимание десятки случаев активного пособничества служителей культа украинско-немецким националистам из ОУН и УПА, агентам немецкой разведки и гестапо». При этом по свидетельству историка унии Владислав Петрушко, подполковник привел главе УГКЦ несколько вопиющих случаев активного содействия бандеровцам со стороны парохов (так украинские униаты называют настоятелей своих храмов). Когда же Даниленко напомнил Слипому, что при немцах тот входил в «Национальную раду» и «Раду сеньоров», претендовавших на роль украинского правительства, и в качестве члена этих органов вел переговоры о примирении между бандеровцами и мельниковцами, последний ответил, что не помнит, с кем вел переговоры (ГАСБУ, ф. 65, д. С-9113, т. 19). В то же самое время, когда ГБ безуспешно пыталось убедить новое униатское руководство поспособствовать прекращению вооруженной «борьбы» ОУН-УПА, УГКЦ подыскивало для бандеровских головорезов новых заказчиков. Капеллан батальона «Нахтигаль», а затем — дивизии СС «Галичина» Иван Гриньох в июле 1945 г. был дважды принят командующим американскими оккупационными войсками в Европе Эйзенхауэром. Стороны (а Гриньох был ко всему прочему вторым вице-президентом Украинского Главного Освободительного Совета) договорились о сотрудничестве. Простыми словами — о проведении силами ОУН и средствами бывших союзников СССР шпионской деятельности на территории последнего (ГАСБУ, д.№ 372, т. 42). Сотрудничество это продолжалось на протяжении всех 1950-х. Как пишет исследователь ОУН Мирослава Бердник, в начале 1946 года секретарь Священной конгрегации по делам Восточной церкви кардинал Тиссеран познакомил Гриньоха с сотрудником американской политической разведки Новаком. Последнему были переданы шпионские материалы, добытые осенью 1945 г. бандеровским подпольем (Лесь Топольчук, «За фальшивим мандатом», Политиздат, К., 1972, стр. 16). В общем, позиция нового руководства УГКЦ (особенно на фоне уже имевшейся у НКГБ информации о деятельности Слипого при немцах и участия парохов в бандеровском движении) указывала на, как минимум, нежелание участвовать в нормализации обстановки в Галиции. Я ни в коей мере не желаю сейчас представить СССР раем на земле, а сталинский режим — воплощением высшей справедливости. Но, скажите, долго ли даже самая демократическая страна в мире терпела бы организацию, «прославившуюся» борьбой против этой страны на стороне беспощадного захватчика, и, по сути, продолжающую эту борьбу? Вспомним лишь некоторые вехи «героїчного шляху незламної церкви». 30 июня 1941 г. во Львов, покинутый советскими войсками, вошёл батальон «Нахтигаль». Вечером на т. н. «Народном собрании» (в котором приняли участие никем на то не уполномоченные 100 человек) был провозглашен акт о восстановлении украинской государственности. В нем, в частности, говорилось «Восстановленная Украинская Держава будет тесно сотрудничать с Национал-Социалистической Велико-Германией, которая под руководством Адольфа Гитлера создает новый порядок в Европе и мире... Украинская Национально-Революционная Армия... в дальнейшем будет бороться совместно с союзной немецкой армией... за Суверенную Соборную Украинскую Державу и новый порядок во всем мире» (ЦГАВО Украины, ф. 3833, оп.1, дело 5, лист 3). Участники собрания (в котором приняли активное участие униатские парохи), направили приветствия Степану Бандере, «Творцу и Вождю Великой Германии» Адольфу Гитлеру и Андрею Шептицкому. Последнего представлял его коадъютор Иосиф Слипый. От лица своего начальника он выразил полную солидарность с происходящим и призвал к тому весь народ (ЦГАВО Украины, ф. 3833, оп.1). На следующий день Шептицкий и сам обратился к народу с пастырским посланием: «По воле Всемогущего и Всемилостивейшего Бога в Троице Единого началась новая эпоха в жизни Державной Соборной Самостийной Украины... Жертвы, которые, конечно, необходимы для достижения нашей цели, заключаются, прежде всего, в послушном исполнении справедливых Божьих законов, которые не противоречат распоряжениям Власти... Победоносную Немецкую Армию приветствуем как освободительницу... Установленной власти отдаем должное послушание. Признаем Главой Краевого Правления Западных Областей Украины Пана Ярослава Стецько. От правительства, Им призванного к жизни, ожидаем мудрого, справедливого управления гражданами, которое учитывало бы потребности и нужды всех проживающих в Нашем Крае граждан, невзирая на то, к какому вероисповеданию, народности и социальному слою они принадлежат». (ЦГИАЛ, ф.358, оп.1, д.11, лист 17а (Опубликовано в газетах: «Сурма», Львов, 02.07.1941; «Самостiйна Україна», Станислав, 10.07.1941). Как показала практика, последний абзац был типично иезуитским ходом (а отцами украинской унии были именно иезуиты), призванным скрыть истинные средства, оправданные целями. «Жертвами, которые, конечно, необходимы» оказались до 5 тыс. человек зверски убитых с 1 по 6 июля (в том числе свыше десятки профессоров Львовского университета польского и еврейского происхождения). «Праведник мира» Шептицкий, однако, вместо вразумления и призыва к прекращению кровопролития обращается в эти дни к клиру и мирянам с очередным посланием: «... победоносную немецкую армию приветствуем с радостью и благодарностью за освобождение от врага... Каждый душпастырь совершит в ближайшее воскресение благодарственное Богослужение и...вознесет многолетие победоносной немецкой армии и украинскому народу» (ЦГИАЛ, ф.358, оп.1, д.11). Поддержка «украинского Моисея» «победоносной армии» была отнюдь не только молитвенной. Как свидетельствовал взятый в плен советскими войсками штурмбанфюрер СС, начотдела Главного управления имперской безопасности Нейгауз, «в течение всей войны германские правительственные органы имели тесный контакт и полную поддержку со стороны униатской церкви в Польше и на Украине... Униатское духовенство с первого дня нападения на Советский Союз, полностью включившись в гитлеровскую военную политику, оказывало немцам всяческую поддержку и получало от них за это соответствующее вознаграждение... Шептицкий и его ближайшие сотрудники... играли активную роль в создании... дивизии СС „Галиция“. В состав этой дивизии СС включились многие... униатские священники. Это был один из редких случаев, когда представители церкви добровольно, непосредственно участвовали в эсэсовской организации» (Откровения бывшего штурмбанфюрера СС... // Наука и религия. 1995. № 8. С. 15-16). Можно в этой связи вспомнить и послание Шептицкого от августа 1942 г., где паства благословляется на труд во благо Рейха в воскресные и даже праздничные дни, и даже январь 44-го, когда накануне вступления Красной Армии в Галицию, главу УГКЦ угораздило распорядиться сдать колокола на переплавку для нужд фронта (соответствующий документ хранится во Львове в частной коллекции, ксерокопия — у Владислава Петрушко). Даже главнокомандующий УПА Шухевич засомневался тогда в целесообразности продолжения сопротивления, но услышал «пастырское наставление» искать союза с Великобританией и США, не прекращая военные действия: «... запомните сын мой... Всякие переговоры УПА с Советами — это предательство наших националистических идеалов. Напомните нашим людям: верность до последнего!» (Кентий А. В., Масловский В. И., Помогаев В.В. Обвиняет земля. Организация украинских националистов: документы и материалы. — Универсум, 1991). А что же наш Слипый (которого позже нарекут мучеником советского режима)? 29 мая 1942 г. на встрече с руководителем отдела Главного управления имперской безопасности штурмбанфюрером Вандеслебеном он последнего в своей «верности фюреру и Великогермании, в готовности греко-католической церкви и впредь оказывать всестороннюю помощь немецкой администрации». В апреле 1943 г. заместитель Шептицкого принимает самое непосредственное участие в формировании дивизии «Галичина» — в помещении возглавляемой им семинарии был оборудован вербовочный пункт. И уже на следующий день Слипый правит торжественную службу в честь создания данного войскового соединения СС. На должность капелланов в состав «Галичины» было поставлено полтора десятка парохов. Они-то и привели «дивізійників» к присяге, текст которой гласил: «Я служу тебе, Адольф Гитлер, как фюреру и канцлеру Германского рейха, верностью и отвагой. Я клянусь тебе и буду покоряться до смерти. Да поможет мне Бог» («Український історик», Нью-Йорк — Торонто — Мюнхен, 1981, № 1, с. 163). Неудивительно, что в 1946 г. Слипый, упорствующий в своих предпочтениях, был осужден к 8 годам заключения за сотрудничество с нацистами. Вслед за ним закрыли и УГКЦ. ... и кто подставил Слипого Хотя, как мы знаем, первоначально у руководства СССР не было намерения упразднять данную структуру. Авторитет Шептицкого среди населения Галиции и лояльность к советской власти позволяли надеяться, что УГКЦ окажет существенную помощь в прекращении деятельности вооруженного подполья. После смерти Шептицкого ставка в этом вопросе была сделана на клирика Гавриила Костельника, чей авторитет в церковных кругах был также значителен, и кто также недвусмысленно выражал лояльность к советскому режиму. При этом новый глава униатов, явный антисоветчик Слипый имел очень слабое влияние среди клира и мирян. Владислав Петрушко, ссылаясь на архив СБУ (ф. 65, д. С-9113, т. 19.) приводит целый ряд авторитетных (среди галичан) источников, указывающих на просто таки нелюбовь как клира, так общества в целом к Слипому. Сам Шептицкий незадолго до своей кончины сказал: «Кандидатура Иосифа в такое время, как сейчас, для Церкви недостаточна». Несмотря на то, что Слипого поставил Ватикан, в оперативное сообщение 5-го отдела 2-го управления НКГБ УССР отмечалось: «...между тем подавляющее большинство духовенства преемником митрополита Шептицкого хочет видеть Костельника». Однако продвинуть Костельника на место Слипого не представлялось возможным не только потому, что последний был утвержден высшей латинской властью — первый был женат. Это не позволяло занять епископскую должность. Выход подсказал... сам папа Римский. В декабре 1944 г., за год с лишним до фултоновской речи Уинстона Черчилля (обозначившей начало «холодной войны), Пий XII выступил с откровенно антисоветским рождественским посланием. На этом фоне чуть ли не вызовом воспринимались претензии Слипого на включение в свой титул наименования «митрополита Киевского» под тем предлогом, что возможно воссоединение православных и униатов, но «только и только под главенством папы Римского». На вопрос Даниленко потерявшему чувство главе УГКЦ, в том роде, что, почему бы в таком случае условием воссоединения не может быть «возвращение к тому периоду положения Церкви, какое было до 1596 года, т. е. до заключения Брестской унии», Слипый ответил: «Нет, объединение на такой базе никогда не состоится» (ГАСБУ, ф. 65, д. С-9113, т. 19, л. 342-371). В то же время Костельник в кругу униатского клира выражал совершенно противоположные мысли: «Мне кажется, что пора нам с папой порывать, нечего нам с ним возиться... Наш народ ближе к Востоку. Я по этим вопросам беседовал с покойным митрополитом. За это меня называют „восточником“, и Рим бил» (ГАСБУ, ф. 65, д. С-9113, т. 19). Петрушко подчеркивает, что «подобные убеждения отнюдь не были реакцией о. Гавриила на изменения в политической конъюнктуре: еще задолго до Второй мировой войны он призывал галицких униатов вернуться к своим православным истокам. Скорее можно говорить о том, что в новых условиях, создавшихся в униатской Церкви после установления в Галиции советского режима, Костельник наконец-то увидел возможность воплотить свои убеждения в жизнь». Итак, можно сказать, что речь папы Римского на фоне стремления Костельника вернуть униатов в православие и сыграла роковую роль в судьбе Слипого. А властям подсказало вариант упразднения УГКЦ (которую, в принципе, позволял ликвидировать и приговор Нюрнбергского трибунала). 3 февраля 1945 г., нарком госбезопасности УССР Сергей Савченко подписал директиву, где отмечалось: «... униатская Церковь в том виде, в каком она существует в настоящее время, является... легальной резидентурой Ватикана и активно действующей украинской националистической организацией на нашей территории. Исходя из этого, необходимо взять курс на полную ликвидацию униатов на нашей территории и на отрыв греко-католической Церкви от Ватикана с последующей целью воссоединения ее с православной Церковью в СССР» (ГАСБУ, ф. 65, д. С-9113). Таким образом и Русская Православная Церковь оказалась невольно вовлеченной в данный политический, но также вынужденный, проект. Москва и крокодиловы слёзы Да, это было политическое решение. Но ведь и Брестская уния была исключительно политическим актом, отменить который можно было только аналогичным политическим решением, проведенным через церковный собор. При этом, как справедливо заметил публицист Фёдор Яковлев, кровавый сталинский режим отправлял служителей-униатов в лагеря за их сотрудничество с нацистами по решениям судов, а не сжигал вместе с прихожанами в церквях, как поступали католики и униаты с православными, преданными своей вере. Потому и не была такой уж насильственной ликвидация организации, которую БЮТ и семейка Ющенко пытались безуспешно наделить статусом «репресованої церкви» (а впечатлительные дамы вроде Шевчик — выдавить слезу из общества), что многие галичане помнили — изначально они православные. Это в 2006 г. Московскому патриарху Кириллу (тогда — председателю Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата) пришлось напоминать и гражданину США Любомиру Гузару (тогда — главе УГКЦ), в ответ на... претензии к РПЦ «Послання Синоду Єпископів УГКЦ Святішому Патріарху Московському і всієї Русі Алексію Другому» в связи с 60-летием Львовского собора, на котором было объявлено о роспуске УГКЦ. «...На наш взгляд, сама постановка перед православной стороной вопроса о каноничности и благодатности Львовского Собора не совсем конструктивна, ибо мы в свою очередь можем с полным правом выражать сомнение в каноничности и благодатности Брестского Собора 1596 года, — отвечал митрополит Кирилл. — По нашему глубокому убеждению, инициаторами Львовского Собора были члены греко-католической общины, которые, получив возможность вернуться в лоно Православия, не преминули ею воспользоваться. Русская Православная Церковь не могла не принять возвратившихся к ней чад, бывших долгое время «на стране далече» (Лк. 15, 13). В истории это был далеко не первый случай воссоединения униатов с Православной Церковью... Многие жители Западной Украины, перешедшие в унию, также никогда не оставляли попыток вернуться в Православие, хотя эти попытки постоянно пресекались. Одним из наиболее ярких примеров в XX веке было массовое возвращение в Православную Церковь жителей Закарпатья. При этом характерно, что изначально русины вошли в юрисдикцию Сербской, а не Русской Православной Церкви. Еще одним примером может служить движение по возвращению в Православие лемков, имевшее место в конце 20-х годов XX века, насильственно подавленное и закончившееся массовым закрытием православных храмов. Таким образом, вся история Галиции, Закарпатья, Буковины и Волыни в первой половине XX века свидетельствует о возрождении здесь православного самосознания, несмотря на репрессии против тех, кто решался покинуть Греко-Католическую Церковь и вернуться в Православную... ... Гонения не прекращались в XX веке, который ознаменовался целым рядом страшных трагедий. Здесь необходимо упомянуть и Мармарош-Сигетские процессы, в результате которых пострадало множество карпатороссов, решивших вернуться в Православие; это и массовые гонения на православных в Галичине и на Буковине в период Первой мировой войны, завершившиеся уничтожением тысяч православных клириков и мирян в австрийских концентрационных лагерях Терезин и Талергоф. Неоспоримым историческим фактом остается то, что зачастую эти гонения инспирировались или молчаливо поддерживались греко-католическими иерархами и клириками. В годы нацистской оккупации известны факты прямого сотрудничества Греко-Католической Церкви с гитлеровскими властями. Готова ли теперь она, выражаясь словами Вашего письма, «испытав свою совесть, высказать сожаление и покаяние за акты греховного покорения тоталитарному режиму, которые травмировали саму природу Церкви»? ... Когда после окончания Великой Отечественной войны не оказалось политической силы, которая препятствовала бы возвращению в Православие, состоялся Львовский Собор, по сути исполнивший чаяния многих поколений жителей Западной Украины, которые из-за гонений и постоянного давления со стороны властей долгие годы не могли вернуться к отеческой вере. Для тех, кто участвовал в Львовском Соборе, именно Православие, а не греко-католичество в наибольшей степени символизировало страдания и даже мученичество за веру. Они знали это из истории своего народа — ведь после печально известной унии 1596 года Православие было непрестанно гонимым, страдающим и выживающим, — а также по тому, каким гонениям подвергалась Православная Церковь в Советском Союзе. Несмотря на стесненные условия, в которых Церковь жила в советское время, тысячи священнослужителей — выходцев из этого региона — получили богословское образование в духовных школах Московского Патриархата. В надлежащем порядке поддерживались храмы. Большое внимание уделялось тому, чтобы народ Божий имел возможность получать благодатное укрепление, приобщаясь к таинствам Церкви. Важно отметить, что после долгого периода господства атеизма религиозность местного населения не снизилась. И в этом мы видим плоды заботы пастырей нашей Церкви о сохранении веры и благочестия в народе«. Закончить же сию ступень ликбеза хочу свидетельством Игумена Кирилла Сахарова: «Когда в 1989 году был крестный ход в Гошевский монастырь (в Ивано-Франковской обл.), в нем приняло участие около 100 тысяч православных. Они говорили: „Мы — православные, а наши предки через насилие были униатами“. Непримиримых униатов тогда было здесь не более двух десятков». Как же так получилось, что через пару лет Галиция вновь стала почти повсеместно униатской? Об этом — в продолжении нашего ликбеза. Д.Сkвopцов (Comment on this)

<< Previous Day

2012/10/19 [Calendar]

Next Day >>