Бандеровские "летописцы" Оригинал взят у moukhtar в БАНДЕРОВСКИЕ "ЛЕТОПИСЦЫ"
Опубликованные varjag_2007 документы о том, что так называемый «акт 30 червня» 1941 года в оккупированном Львове, который провозгласил «украинскую самостийность» (
http://varjag-2007.livejournal.com/4837259.html), готовился с ведома немцев, некоторые френды назвали «сенсацией». На самом деле, сенсации здесь нет. Этот документ был известен научной общественности еще в советское время. Впервые его ввел в научный оборот украинский советский историк Виталий Чередниченко в своей монографии «Анатомия предательства», опубликованной еще в 1983 г. [В. Чередниченко. Анатомия предательства. - К., 1983, с. 94-95. Автор сослался на Партархив Института истории партии при ЦК Компартии Украины (ПА ИИП при ЦК Компартии Украины, Ф. 1, оп. 9а, д. 243, л. д. 32. Сейчас - Центральний державний архів громадських об'єднань України (ЦДАГО України)].
Документ, процитированный уважаемой varjag_2007, был опубликован во втором томе недавно вышедшего в Москве двухтомника документов (Украинские националистические организации в годы Второй Мировой войны. Документы: в 2 т. Т 2: 1944-1945 /под ред. А. Н. Артизова. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2012. – с. 534-546.)
По нашим сведениям, документ в оригинале и заверенных копиях находится в настоящее время в трех архивохранилищах:
1) ГАРФ, Ф. Р-9478. Оп. 1. Д. 399. Л. 21-37. Заверенная копия.
2) ЦДАГО, как правопреемнике истпарта при ЦК КПУ (ПА ИИП Ф. 1, оп. 9а, д. 243, л. 32.)
3) ГДА СБ України, ф. 5, спр. 67424, арк. 7-16.
О последнем архиве следует сказать особо.
Как известно, до недавнего времени им руководил Владимир Вьятрович, националистический историк, о научной недобросовестности которого уже было сказано предостаточно, в том числе и в блогофере. На страницах различного рода изданий он всячески пропагандирует идею о том, что многие документы КГБ по украинским националистам якобы фабриковались с целью их дискредитации. Дискредитация такого рода документов, прежде всего протоколов допросов руководителей националистических организаций идет по довольно примитивной схеме. Те из них, где приводятся объективные сведения о структуре, деятельности и персоналиях ОУН, объявляются подлинными. В отношении других протоколов, где содержатся изобличающие националистов сведения об их сотрудничестве с немцами, употребляется либо фигура умолчания, либо они объявляются фальшивками КГБ. Так было в отношении “Життєписа” Ярослава Стецько, в котором речь шла идет о программных установках ОУН по уничтожению евреев и других “чужінців”. Так, отвечая на основательно документированную статью известных западных авторов Марка Царинника и Карела Бергкофа о Я. Стецько, националистический историк Тарас Гунчак, объявил весь “ Життєпис” фальсификацией КГБ.
Что же касается самого Вьятровича, то он судя по его заявлениям, хорошо знаком с протоколами допросов Стельмащука, прежде всего потому, что там содержатся сведения об приказах ОУН(б) об уничтожении поляков на Волыни в 1943 году. Вьятрович утверждает, что некоторые из протоколов Стельмащука, в особенности с упоминанием резни поляков, были сфабрикованы.
Здесь необходимо сделать небольшое отступление от темы для прояснения некоторых методологических вопросов. После ретрансплантации бандеровской мифологии на Украину в конце 80-х – начале 1990-х годов, с благословления Л. Кравчука, Л. Кучмы и в особенности В. Ющенко, академическая историческая наука получила задание найти “героев”, имидж которых можно было бы использовать при конструировании “украинской идентичности”, сознательно противопоставляемой единству советских народов во времена СССР. Естественно, таких героев со знаком минус можно было найти только в одном месте - на мусорнике истории. Знак минус поменяли на плюс и закипела работа по академическому обоснованию бандеровских мифов в украинской историографии. Разного рода мемуары, “документы”, сфабрикованные бандеровцами уже после войны, и прочие сконструированные публикации, подтягивались академической наукой “новой” Украины до уровню подлинных документов в украинских архивах. Это делалось прежде всего через сотни академических статей и монографий, в которых указанным бандеровским «документам» придавался статус первичных источников и истине в последней инстанции. Одним из таких проектов легализации УПА в академических изданиях была новая серия “Летописи УПА”, совместно финансируемая украинским самостийным государством и финансовыми учреждениями украинской диаспоры в Северной Америке, как например «Федеральна Кредитова Кооператива Самопомiч” в Нью-Йорке.
По вполне понятными причинам, составители и редакторы новой серии “Летописи УПА” продолжали использовать не научные, а политические критерии отбора и публикации документов.
Об этом прямо пишут составители и редакторы “Летописи УПА”:
“...вмiщенi у книзi документи вiдбивають специфiку свого створення - певну одностороннiсть у вiдборi iсторичних фактiв, викривально-обвинувальну - щодо ОУН i УПА – спрямованiсть у викладi цих фактiв i подiй, iнодi навмисне перекручення причинно-наслiдкових зв'язкiв мiж ними. Водночас зазначенi документи мiстять чимало цiнної iнформацiї про творення i дiяльнiсть УПА в перiод 1942-1946 рокiв. Вони характеризують ставлення до органiзацiї УПА рiзних керiвникiв ОУН, розкривають загальнi засади та конкретнi напрями дiяльностi повстанцiв пiд час Другої свiтової вiйни та у повоенну добу.
Сподiваемося, що опублiкованi документи стануть у нагодi iсторикам-дослiдникам УПА, допоможе їм повнiше i глибше висвiтлити сповненi драматизму сторiнки вiтчизняної icтopiї.”
Обратимся к конкретному примеру.
В 9-том томе “Летописи УПА”, который вышел в Киеве и Торонто в 2007 году, в седьмом разделе приводятся протоколы допросов командира военного округа УПА "Турiв" и соединения групп УПА "Завихост" Ю. Стельмащука советскими органами госбезопасности. Он был захвачен в плен 26 января 1945 года.
Оглавление тома гласит:
VII. Документи з архівної кримінальної справи Ю. Стельмащука
№ 1. Витяг з протоколу допиту Ю. Стельмащука. 9 лютого 1945 р.
№ 2. Протокол допиту Ю. Стельмащука. 20 лютого 1945 р .
№ 3. Протокол допиту Ю. Стельмащука. 22 лютого 1945 р .
№ 4. Витяг з протоколу до питу Ю. Стельмащука. 25 лютого 1945 р.
№ 5. Витяг з протоколу допиту Ю. Стельмащука. 20 червня 1945 р.
№ 6. Протокол допиту А. Гаврилюка. 28 червня 1945 р.
№ 7. Протокол допиту Ф. Столярчука. 28 червня 1945 р.
№ 8. Протокол допиту Я. Шевчука. 28 червня 1945 р.
№ 9. Протокол до питу Д. Нестерука. 29 червня 1945 р.
№ 10. Протокол допиту С. Музийчука. 29 червня 1945 р.
№ 11. Протокол допиту Т. Карпука. 30 червня 1945 р.
№ 12. Протокол допиту А. Ткачука. 1 липня 1945 р.
№ 13. Протокол допиту А. Савосюка. 1 липня 1945 р.
Сразу же обращаем внимание читателей, что в бандеровской “летописи” из пяти приведенных протоколов допроса Стельмащука три приводятся в купированной форме.
Первый допрос состоялся 8 февраля 1945 года, когда медицинское состояние Ю. Стельмащука, больного тифом на момент захвата, позволило это сделать. Именно в этом документе и содержится важная информация о сотрудничестве с немцами и о том, что текст “акта 30 червня” был немцам известен заранее и именно этот документ опубликовала варяг.
Примечательно то, что редакция и составители 9-го тома “Летописи УПА” опускают этот протокол, как несущественный и начинают публикацию протоколов допроса Стельмащука не с 8 февраля, а с последующего дня, 9 февраля 1945 года. О том, что в распоряжении составителей был протокол от 8 февраля 1945 года свидетельствует текст вводной статьи, где в довольно вольном пересказе без “лишних” для бандеровцев деталей он характеризуется следующим образом:
“14-16 червня Ю. Стельмащук та iншi оунiвцi, отримавши вiдповiднi завдання вiд нiмецької вiйськової розвiдки i ОУН, були переправленi в Ужгород, а звiдти перекинутi через кордон на територiю СРСР (в Славський район Дрогобицької областi) для проведення розвiдувально-диверсiйної роботи. Нiмцi видали їм зброю, фальшивi радянськi паспорти, вибухiвку. Кiлька днiв диверсанти пересувалися потаемно вночi. Початок вiйни застав їх в лici бiля с. Труханiв Сколiвського району Дрогобицько'i областi, де вони були помiченi колоною радянських вiйськ i обстрiлянi. Втiкаючи, диверсанти загубили свое спорядження i знай шли притулок у с. Труханiв. Там вони перебували до приходу нiмцiв 2 липня 1941 р., а потiм вирушили до Львова, де зустрiлися з М. Лебедем. Вiн вислухав їx звiт i наказав йти на мiсця призначення i включатись в роботу оунiвських органiзацiй.33” (Протокол допроса обвиняемого Стельмащук Юрия Александровича ... от 8-го февраля 1945 года// ГДА СБ України, ф. 5, спр. 67424, арк. 7-16.). Приведено по: Лiтопис Укpaїнcькoї Повстанської Apмїї, том 9 (Нова серiя). Боротьба проти повстанського руху i нацiоналiстичного пiдпiлля: протоколи допитiв заарештованих радянськими органами державної безпеки керiвникiв ОУН i УПА, 1944-1945. Київ - Торонто, 2007, с. 31-32.))
Обращаем вниманием читателей на документированную выше ссылку за номером 33 на архив СБУ Украины. Составители прекрасно знали о чем идет речь в указанном протоколе допроса. Знали и «убрали» компромат на бандеровцев. Опять заметим – речь идет об издании, которое претендует на академичность. Таким образом обществоведческие институты Украины вновь продемонстрировали свою ангажированность и степень научной деградации в деле «державотворення».
Теперь настало время назвать имена бандеровских летописцев:
Нацiональна Академiя наук України, lнститут української археографії та джерелознавства iм. М. С. Грушевського НАН України, Видавництво "Лiтопис УПА", Державний комiтет архiвiв України, Державний архiв Служби Безпеки України.
Редакцiйна рада: П. СОХАНЬ (спiвголова), П. ПОТIЧНИЙ (спiвголова), С. БОГУНОВ, Г. БОРЯК, Я. ДАШКЕВИЧ, В. ЛОЗИЦЬКИЙ, Р. ПИРIГ, Л. ФУТАЛА, Ю. ШАПОВАЛ.