Справка Председателя КГБ И.Серова о деле "правотроцкистского блока" Совершенно секретно
Товарищу МОЛОТОВУ В.М.
Направляю Вам справку по вопросам, изложенным в протоколе Комиссии ЦК КПСС от 2 июля 1956 г.[1]
И. СЕРОВ
7 июля 1956 г.[2]
№ 1687-С
Совершенно секретно
Справка
по материалам дела антисоветского
«право-троцкистского блока»
Возникновение дела
По делу антисоветского «право-троцкистского блока» были привлечены к уголовной ответственности и Военной Коллегией Верховного Суда СССР осуждены:
БУХАРИН Николай Николаевич[правильно Иванович]
РЫКОВ Алексей Иванович
ЯГОДА Генрих Григорьевич
КРЕСТИНСКИЙ Николай Николаевич
РОЗЕНГОЛЬЦ Аркадий Павлович
ИВАНОВ Владимир Иванович
ЧЕРНОВ Михаил Александрович
ГРИНЬКО Григорий Федорович
ЗЕЛЕНСКИЙ Исаак Абрамович
ИКРАМОВ Акмаль
ХОДЖАЕВ Файзулла
ШАРАНГОВИЧ Василий Фомич
ЗУБАРЕВ Прокопий Тимофеевич
БУЛАНОВ Павел Петрович
ЛЕВИН Лев Григорьевич
КАЗАКОВ Игнатий Николаевич
МАКСИМОВ-ДИКОВСКИЙ Вениамин Адамович (Абрамович)
КРЮЧКОВ Петр Петрович
к высшей мере уголовного наказания — расстрелу;
19. ПЛЕТНЕВ Дмитрий Дмитриевич — к 25 года тюремного заключения;
20. РАКОВСКИЙ Христиан Георгиевич — к 20 годам тюремного заключения и
21. БЕССОНОВ Сергей Алексеевич — к 15 годам тюремного заключения.
*Как видно из материалов дела, до ареста БУХАРИНА Н.И., РЫКОВА А.И., КРЕСТИНСКОГО Н.Н. и других органы НКВД и Прокуратура СССР проверенными данными об организованной деятельности названных лиц и существовании т.н. «право-троцкистского блока» не располагали[4].
Имеющиеся к тому времени показания ЗИНОВЬЕВА, КАМЕНЕВА, СОКОЛЬНИКОВА и РЕЙНГОЛЬДА о преступной деятельности БУХАРИНА и РЫКОВА были отвергнуты Прокуратурой СССР как недостоверные[5].*[6]
Прокурор СССР ВЫШИНСКИЙ А.Я., проведя специальное расследование, пришел к выводу об отсутствии доказательств вины БУХАРИНА и РЫКОВА и в связи с этим 23 сентября 1936 г. направил для согласования на имя СТАЛИНА И.В. проект постановления о прекращении уголовного преследования против БУХАРИНА и РЫКОВА, возбужденного по материалам процесса «троцкистско-зиновьевского центра»[7].
Однако после этого органы НКВД развили бурную деятельность по сбору новых «доказательств» существования организованной антисоветской деятельности правых и, в частности, БУХАРИНА, РЫКОВА и ТОМСКОГО. В декабре 1937 г. — феврале 1938 г.[8] арестовываются участники так называемой бухаринской «школки», и появляются показания АСТРОВА, ЦЕТЛИНА, АЛЕКСАНДРОВА и других, в это же время начинает давать показания на БУХАРИНА, РЫКОВА и ТОМСКОГО и ранее осужденный по другому делу РАДЕК.
*БУХАРИН и РЫКОВ, ознакомившись с предъявленными им материалами, категорически отрицали какую-либо свою вину в проведении антисоветской деятельности, они признавали лишь то, что в 1928—1929 гг. вели борьбу против генеральной линии партии, но утверждали, что в последние годы искренне поддерживали руководство партии и не имели с ним никаких принципиальных расхождений. Отрицая свою вину, БУХАРИН, в частности, указывал на действительно имевшиеся серьезные противоречия и нелепости в показаниях арестованных и просил назначить для проверки их специальную следственную комиссию.*[9]
В феврале 1937 г. после доклада ЕЖОВА Пленуму ЦК ВКП(б) БУХАРИН и РЫКОВ были арестованы[10].
Несколько ранее был привлечен к уголовной ответственности РАКОВСКИЙ Х.Г.
НКВД СССР в спецсообщении на имя СТАЛИНА И.В., испрашивая согласие на арест РАКОВСКОГО, указывал, что последний показаниями ПЯТАКОВА, КАСПАРОВОЙ, НИКОЛАЕВА, ТЕР-ВАГАНЯНА и других, а также агентурными материалами изобличается как один из активных участников троцкистско-зиновьевской террористической организации.
*В действительности никаких агентурных материалов о преступной деятельности РАКОВСКОГО в органах НКВД не имелось, а показания названных выше лиц были неконкретны и сомнительны в своей достоверности.*[11]
Так, ТЕР-ВАГАНЯН, ссылаясь на СМИРНОВА И.Н., показал о том, что РАКОВСКИМ в 1932 г. был «написан новый контрреволюционный документ». Показаний же СМИРНОВА по этому поводу не имелось.
Арестованный НИКОЛАЕВ дал неконкретные показания о принадлежности РАКОВСКОГО к запасному «особо законспирированному центру» в составе ПЯТАКОВА, СОКОЛЬНИКОВА и РАДЕКА, о чем ему якобы стало известно со слов ДРЕЙЦЕРА. Однако никто из указанных НИКОЛАЕВЫМ лиц таких показаний не давал.
КАСПАРОВА показала, что РАКОВСКИЙ в двурушнических целях заявил о своем отходе от оппозиции, а в действительности не порывал с ней и в 1933 г., излагая свои антисоветские суждения, в письмах сообщал ей о создании троцкистско-зиновьевского блока на террористической основе.
К делу на РАКОВСКОГО была также приобщена выписка из показаний ПЯТАКОВА, в которой указывается, что «у РАКОВСКОГО существует какая-то своя линия связи с ТРОЦКИМ». В действительности же ПЯТАКОВ таких показаний не давал.
В марте—мае 1937 г. были арестованы БЕССОНОВ С.А., ЗУБАРЕВ П.Т., ЯГОДА Г.Г., БУЛАНОВ П.П. и КРЕСТИНСКИЙ Н.Н.
На БЕССОНОВА имелись показания БУХАРЦЕВА о том, что БЕССОНОВ им был завербован в 1936 г. в троцкистскую организацию, а также показания КУШНЕРА, характеризовавшего БЕССОНОВА как «неразоблаченного врага партии», допускавшего клевету на руководителей ВКП(б).
На ЗУБАРЕВА до его ареста, как видно из приобщенной к делу справки, имелись показания ЮЛИНА, МЕДНИКОВА и ЕЛЬКОВИЧ. Они назвали его в числе руководителей контрреволюционной организации на Урале.
*Какие материалы послужили основанием к аресту КРЕСТИНСКОГО, БУЛАНОВА и ЯГОДЫ, из дела установить не представляется возможным[12].*[13]
В октябре—декабре 1937 г. по показаниям ЯГОДЫ были арестованы КРЮЧКОВ и ЛЕВИН, а на основании показаний ЛЕВИНА тогда же арестованы ПЛЕТНЕВ, КАЗАКОВ и МАКСИМОВ-ДИКОВСКИЙ, обвинявшиеся в злодейском умерщвлении В.В. КУЙБЫШЕВА, В.Р. МЕНЖИНСКОГО, М. ГОРЬКОГО и его сына М.А. ПЕШКОВА.
Проходящие по настоящему делу ЗЕЛЕНСКИЙ И.А., ШАРАНГОВИЧ В.Ф., ГРИНЬКО Г.Ф., ИКРАМОВ А. и ХОДЖАЕВ Ф. были арестованы в июле-сентябре 1937 г.
Основанием к аресту ЗЕЛЕНСКОГО послужили показания обвиняемых ЛОБОВА и КОМАРОВА (в настоящее время оба реабилитированы) о том, что он присутствовал на антисоветских сборищах участников организации правых.
В отношении ШАРАНГОВИЧА фактически имелись показания только одного РАЧИЦКОГО, назвавшего его в числе участников антисоветской организации.
ХОДЖАЕВ был подвергнут аресту на основании показаний РЫСКУЛОВА и РЫКОВА.
РЫСКУЛОВ показал, что ХОДЖАЕВ вместе с ним в 1930 г. вошел в состав антисоветского пантюркистского центра, который впоследствии установил связь с организацией правых и одобрил их террористические планы. А РЫКОВ о ХОДЖАЕВЕ сказал, что он «в той или иной степени» сочувствовал правым.
К моменту ареста ИКРАМОВА имелись показания АНТИПОВА, РУМЯНЦЕВА (оба реабилитированы), БУХАРИНА, ИРМАТОВА и БАЛТАБАЕВА о том, что он являлся одним из руководителей антисоветской националистической организации в Узбекистане.
Кроме того, арестованный АПРЕСОВ показал, что ему, как агенту английской разведки, в 1932 г. стало известно о причастности ИКРАМОВА к английским разведорганам.
В октябре—ноябре 1937 г. были арестованы РОЗЕНГОЛЬЦ А.П., ЧЕРНОВ М.А. и ИВАНОВ В.И.
О РОЗЕНГОЛЬЦЕ до его ареста показали ЛОГАНОВСКИЙ и РАКОВСКИЙ.
ЛОГАНОВСКИЙ утверждал, что РОЗЕНГОЛЬЦ, будучи наркомом внешней торговли, поддерживал подозрительные связи с представителями польского посольства в Москве и проводил вредительскую деятельность в области внешней торговли.
По показаниям РАКОВСКОГО РОЗЕНГОЛЬЦ проходит как агент английской разведки.
Арест ЧЕРНОВА был произведен на основании показаний РАДЧЕНКО о том, что он с 1931 г. «был организационно связан с центром правых»и проводил вредительскую деятельность, и утверждений ГАЛЕВИУСА и ГАЙСТЕРА о том, что ЧЕРНОВ, как нарком земледелия, покровительствовал участникам вредительской организации в сельском хозяйстве.
В отношении ИВАНОВА имелись показания арестованных по другим делам КАМИНСКОГО и ГОРОХОВА о том, что они со слов других лиц знали о его принадлежности к антисоветской организации правых, и показание СОБОЛЕВА, что в его присутствии ИВАНОВ высказывал антисоветские суждения.
II. Сущность обвинения
*БУХАРИН Н.И., РЫКОВ А.И., ЯГОДА Г.Г. и другие привлеченные по настоящему делу лица были признаны виновными в том, что они:
1. по заданию иностранных разведок организовали заговорщическую группу под названием «право-троцкистский блок», ставившую своей целью свержение существующего в СССР социалистического общественного и государственного строя, восстановление в СССР капитализма и власти буржуазии, расчленение СССР и отторжение от него в пользу иностранных государств Украины, Белоруссии, Средне-Азиатских республик, Грузии, Армении, Азербайджана и Приморья;
2. систематически занимались шпионажем в пользу иностранных государств, снабжая их разведки важнейшими государственными секретными сведениями.*[14]
В частности, КРЕСТИНСКИЙ и ЧЕРНОВ обвинялись в принадлежности к германским разведорганам, РОЗЕНГОЛЬЦ — германским и английским разведорганам, РАКОВСКИЙ — английским и японским разведорганам, ШАРАНГОВИЧ — польским разведорганам и ГРИНЬКО — польским и германским разведорганам;
3. систематически организовывали и осуществляли вредительские и диверсионные акты в различных отраслях промышленности, сельского хозяйства и транспорта;
*4. организовали террористические акты против С.М. КИРОВА, В.В. КУЙБЫШЕВА, В.Р. МЕНЖИНСКОГО, А.М. ГОРЬКОГО, его сына М.А. ПЕШКОВА[15], а также пытались совершить отравление ЕЖОВА[16].*[17]
БУХАРИН, кроме того, был признан виновным в том, что в период заключения Брестского мира возглавлявшаяся им группа т.н. «левых» коммунистов вместе с группой ТРОЦКОГО и «левыми» эсерами пыталась сорвать заключение мирного договора, арестовать В.И. ЛЕНИНА, Я.М. СВЕРДЛОВА и И.В. СТАЛИНА и сформировать новое правительство из бухаринцев, троцкистов и «левых» эсеров.
*На предварительном следствии и при рассмотрении дела в Военной Коллегии Верховного Суда СССР все арестованные признали[18] себя виновными в предъявленном им обвинении.*[19]
III. [Анализ следственных и агентурных материалов]
В ходе проверки дела на участников т.н. «антисоветского право-троцкистского блока» были изучены относящиеся к ним следственные материалы, а также агентурные разработки, хранящиеся в КГБ при СМ СССР. Одновременно все обвиняемые, привлеченные к ответственности по настоящему делу, были проверены по государственному историческому и особому архивам, где хранятся материалы царской охранки и трофейные фонды германских, польских и французских разведывательных и контрразведывательных органов.
*Все обвиняемые, привлеченные к ответственности по настоящему делу, признали себя виновными в предъявленных им обвинениях. Однако в ходе проверки выяснилось, что в большей своей части эти признания были вынужденными[20] и не отражали истины.*[21]
*Так, РАКОВСКИЙ Х.Г., показав о своем активном участии в «правотроцкистском блоке» и сотрудничестве с японскими и английскими разведорганами, после суда неоднократно заявлял о своей невиновности и утверждал, что на следствии его принудили дать заведомо ложные показания.*[22]
[Агент «Анри»], содержащийся вместе с РАКОВСКИМ в Орловской тюрьме, 17 марта 1940 г. доносил, что РАКОВСКИЙ:
«целиком опровергает свою вину, считая все, что было на процессе и следствии, сплошной комедией. Иногда вскользь он утверждал, что все свои показания он дал под давлением», (арх. дело № 300956, т. 9, л.д. 181)
Другой /агент «Дима»/, также находившийся с РАКОВСКИМ в одной камере, 2 апреля 1941 г. сообщил, что РАКОВСКИЙ в беседах с ним категорически отрицал свою причастность к право-троцкистскому блоку, говорил, что протоколы его допроса фальсифицировались и при этом заявлял:
«Я возмущался, когда АРОНСОН (следователь) написал протокол, в котором говорилось, что мы хотели восстановить капитализм. «Слушайте, — сказал я ему, — ведь это безграмотно». Он бросил скомканный протокол в лицо. Вообще, когда я писал не так, как им хотелось, то они всегда делали так...» (там же, л.д. 322)
*Допрошенный 3 июля 1956 г.[23] бывший сотрудник НКВД СССР АРОНСОН Я.А. подтвердил, что следствие в отношении РАКОВСКОГО действительно проводилось в обстановке грубого нарушения норм[24] социалистической законности.*[25]
После суда РАКОВСКИЙ, ссылаясь на свой преклонный возраст и болезненное состояние, неоднократно подавал заявления, в которых ходатайствовал о помиловании. Однако просьбы РАКОВСКОГО оставались без удовлетворения.
В связи с этим 17 мая 1941 г. [агенту «Финну»] РАКОВСКИЙ говорил:
«Я решил изменить свою тактику: до сих пор я просил лишь о помиловании, но не писал о самом моем деле. Теперь я напишу заявление с требованием о пересмотре моего дела, с описанием всех “тайн Мадридского двора” — советского следствия. Пусть хоть народ, через чьи руки проходят всякие заявления, знает, как у нас “стряпают” дутые дела и процессы из-за личной политической мести. Пусть я скоро умру, пусть я труп, но помните... когда-нибудь и трупы заговорят», (арх. дело № 300956, т. 9, стр. 239—240)
Показания РАКОВСКОГО о якобы проводившейся им преступной деятельности опровергаются также и тем, что названные им на допросах, как его сообщники, ГВАХАРИЯ, БАБАЯН и САБАНИН в настоящее время реабилитированы и дела на них прекращены. БОГОМОЛОВ, о котором РАКОВСКИЙ говорил как об участнике контрреволюционной организации, в суде виновным себя не признал.
*КРЕСТИНСКИЙ в ходе следствия показал, что он являлся активным участником «антисоветского право-троцкистского блока» и в октябре 1933 г. во время пребывания в отпуске за границей, при содействии БЕССОНОВА, в городе Меране имел встречу с Л. ТРОЦКИМ и СЕДОВЫМ. Во время этой встречи ТРОЦКИЙ, по словам КРЕСТИНСКОГО, передал ему директиву о создании в Советском Союзе объединенных сил троцкистов, правых и военных заговорщиков; о необходимости применения в борьбе террора, вредительства и диверсий, а также о заключении соглашений с иностранными правительствами для свержения советского государственного строя.*[26]
** *Однако эти показания КРЕСТИНСКОГО *не*[27] находят подтверждения[28] в оперативных материалах ИНО НКВД СССР,*[29] осуществлявшего агентурное наблюдение за ТРОЦКИМ за границей. В архивных документах ИНО НКВД не имеется никаких данных о пребывании ТРОЦКОГО и СЕДОВА в Меране, нет также данных[30] и вообще об их встрече с КРЕСТИНСКИM.**[31]
Сам ТРОЦКИЙ[32] после опубликования материалов процесса корреспонденту газеты «Нью-Йорк Геральд Трибюн» заявил, что он
«...не имел никаких сношений с КРЕСТИНСКИМ, начиная с 1927 г., и не встречался, а также не переписывался с ним непосредственно или через третье лицо.
...он никогда не был в Меране и до получения информации сегодня от своего секретаря не знал, где находится это место...» (арх. дело № 13005, т. 3, л.д. 285)
БЕССОНОВ, подтвердив на допросах факт встречи КРЕСТИНСКОГО с ТРОЦКИМ и СЕДОВЫМ в 1933 г. в городе Меране, после суда заявлял, что все его показания являлись вымышленными[33].
[Агент «Благин»], содержавшийся с БЕССОНОВЫМ в Соловецкой тюрьме, 6 мая 1939 г. сообщил, что БЕССОНОВ о процессе по делу «антисоветского право-троцкистского блока» отзывался так:
«Весь процесс это сплошная выдумка НКВД, никаких истинных преступлений никто из обвиняемых не совершал ...» (арх. дело № 101492, т. 1, л.д. 27)
Другой [агент «Никитин»] 29 сентября 1939 г. доносил:
«БЕССОНОВ о процессе право-троцкистского центра (1938 г.) говорил, что весь он представляет из себя сплошное надувательство[34], очень грубую фальсификацию. Что, например, КРЕСТИНСКИЙ действительно еще в 1922 г. и последующих годах принимал деньги от германского правительства и передавал ТРОЦКОМУ, но что все это не представляет из себя ничего контрреволюционного, так как по Версальскому договору Германия не могла обучать на своей территории военные кадры, то она сговорилась с СССР об организации нескольких военных школ в Казани и других городах СССР и за это платила деньги полпреду КРЕСТИНСКОМУ для Наркомвоенмора ТРОЦКОГО. Об этом было известно в партийных и советских кругах руководителей». (арх. дело № 101492, т. 2, л.д. 83—84)
29 апреля 1939 г. [агент «Грачев»] по этому же поводу сообщал:
«Характеризуя процесс как просто «комедию», з/к БЕССОНОВ говорил, что все, что говорилось на процессе обвиняемыми — это были принужденные показания[35] и в самом деле никто не замыслил против советский власти ничего». (там же, т. 1, л.д. 22)
В ходе проверки получены и другие данные, бесспорно свидетельствующие о вымышленности показаний КРЕСТИНСКОГО и БЕССОНОВА.
На допросе 28 октября 1937 г. КРЕСТИНСКИЙ, например, показал, что участники право-троцкистского блока, подготавливая свержение советской власти, обсуждали вопрос об образовании нового правительства, в состав которого намеревались включить своих сообщников: РУДЗУТАКА, АНТИПОВА, АКУЛОВА, ЛОБОВА, УНШЛИХТА, КАМИНСКОГО, БОЛОТИНА, КАЛМАНОВИЧА, УХАНОВА и АНТОНОВА-ОВСЕЕНКО.
Эти лица в свое время были арестованы и привлечены к ответственности по обвинению в проведении организованной антисоветской деятельности. В 1955—1956 гг. дела на РУДЗУТАКА, АНТИПОВА и других названных выше лиц были проверены и Военной Коллегией Верховного Суда СССР прекращены за отсутствием в действиях обвиняемых состава преступления.
В настоящее время также реабилитированы ГАМАРНИК, КНОРИН, РУМЯНЦЕВ, ВЕГЕР и другие, о которых КРЕСТИНСКИЙ показывал как о «врагах народа».
*В свете изложенного показания РАКОВСКОГО, КРЕСТИНСКОГО и БЕССОНОВА о якобы совершенных ими преступлениях признаны быть состоятельными никак не могут.*[36]
*БУХАРИН[37], помимо участия в антисоветском право-троцкистском блоке, обвинялся в том, что в 1918 г., действуя в сговоре с ТРОЦКИМ и лидерами левых эсеров, он организовал заговор, ставивший целью сорвать Брестский мир, свергнуть советское правительство, арестовать и убить В.И. ЛЕНИНА, И.В. СТАЛИНА и Я.М. СВЕРДЛОВА. Наряду с этим, БУХАРИНУ вменялось в вину и осуществление эсеркой Ф. КАПЛАН злодейского покушения на жизнь В.И. ЛЕНИНА.*[38]
Это обвинение было основано на показаниях арестованных по другим делам МАНЦЕВА, КАРЕЛИНА, КАМКОВА, ЯКОВЛЕВОЙ и ОСИНСКОГО.
*На предварительном следствии, как это говорится в обвинительном заключении, подписанном ВЫШИНСКИМ, БУХАРИН «под тяжестью улик» показал :*[39]
*«Я должен признать, что у нас был непосредственный контакт с «левыми» эсерами[40], который базировался на платформе насильственного свержения советского правительства во главе с ЛЕНИНЫМ, СТАЛИНЫМ и СВЕРДЛОВЫМ, с последующим арестом ЛЕНИНА, СТАЛИНА и СВЕРДЛОВА и созданием нового правительства из «левых» коммунистов и «левых» эсеров»*[41] (арх. дело № 967582, т. 5, л.д. 122)
Вопрос о сговоре БУХАРИНА с «левыми» эсерами расследовался еще до ареста БУХАРИНА, причем последний категорически отрицал наличие у него когда бы то ни было преступной связи с «левыми» эсерами. На очной ставке с арестованным АСТРОВЫМ, производившейся 13 января 1937 г. в ЦК ВКП(б), БУХАРИН[42] на вопрос И.В. СТАЛИНА ответил:
*«Какой смысл мне врать насчет Брестского мира. Однажды пришли левые эсеры и сказали: “давайте создадим кабинет. Мы арестуем ЛЕНИНА и составим кабинет”[43]. Я это после рассказал Ильичу. “Дайте мне честное слово, что вы об этом никому не скажете”, — сказал Ильич. Потом, когда я дрался вместе с вами против ТРОЦКОГО, я это привел в качестве примера, вот до чего доводит фракционная борьба. Это произвело тогда взрыв бомбы».*[44]
*Существенно изменив эти показания в ходе предварительного следствия, БУХАРИН признал, что в 1918 г. состоял в сговоре в «левыми» эсерами. Однако на судебном процессе в последнем слове БУХАРИН в свои прежние показания внес такие коррективы, которые по существу свели на нет его признания[45] о намерении в блоке с «левыми» эсерами совершить арест и убийство ЛЕНИНА, СТАЛИНА и СВЕРДЛОВА. БУХАРИН, в частности, заявил:*[46]
*Я признаю тот факт, что был один разговор с КАРЕЛИНЫМ и КАМКОВЫМ, причем инициатива шла от «левых» эсеров, насчет ареста на 24 часа ЛЕНИНА и дальнейшем блоке с «левыми» эсерами. Но на первый разговор ответ был отрицательным, а насчет того, что впоследствии при посредстве ПЯТАКОВА велись переговоры с «левыми» эсерами и это можно рассматривать, как сформулировал, если не ошибаюсь, гражданин Прокурор, как попытку свержения советской власти насильственным путем — это я признаю, такой момент был. Намерение физического уничтожения — это я категорически отрицаю, и здесь никак не поможет та логика, о которой говорил гражданин государственный обвинитель ...»*[47] (арх. дело № 967582, судебный отчет стр. 684)
Показания арестованного МАНЦЕВА относительно сговора БУХАРИНА с «левыми» эсерами о свержении советской власти и аресте ЛЕНИНА, СТАЛИНА и СВЕРДЛОВА не могут быть признаны достоверными, поскольку МАНЦЕВ давал их после того, как был осужден к расстрелу. Из материалов дела на МАНЦЕВА видно, что он был арестован 22 октября 1937 г. по обвинению в принадлежности к троцкистской террористической организации. Признав себя в этом виновным, он показал, что его активной антисоветской деятельности предшествовала борьба против партии в группе т.н. «левых коммунистов», возглавлявшейся БУХАРИНЫМ. Однако о связи БУХАРИНА с «левыми» эсерами в 1918 г. МАНЦЕВ тогда ничего не показывал.
25 декабря 1937 г. Военной Коллегией Верховного Суда СССР МАНЦЕВ был осужден к расстрелу. В соответствии с законом от 1 декабря 1934 г. приговор в отношении МАНЦЕВА подлежал немедленному исполнению, о чем имелось специальное упоминание в тексте приговора. Тем не менее этот приговор длительное время не исполнялся, а 31 января 1938 г. от МАНЦЕВА были получены показания о том, что в 1918 г. БУХАРИН вступил в сговор с «левыми» эсерами с целью свержения советской власти и ареста ЛЕНИНА, СТАЛИНА и СВЕРДЛОВА. После того как МАНЦЕВ дал такие показания, по протесту Председателя Верховного Суда СССР, приговор о его расстреле был отменен и дело направлено на доследование. Спустя четыре месяца после процесса по делу антисоветского право-троцкистского блока, на котором МАНЦЕВ выступил в качестве свидетеля, он без производства доследования был вновь осужден к высшей мере наказания и 19 августа 1938 г. расстрелян.
*Другой свидетель обвинения, выступавший на процессе по делу антисоветского блока, бывший член ЦК партии «левых» эсеров КАМКОВ Б.Д.[48], как видно из показаний арестованного БРЮХАНОВА, содержавшегося вместе с ним в одной камере, заявлял ему:*[49]
*«Все три последние процессы такой же шантаж, как и предыдущие. В них нет ни капли правды. Никакой контрреволюционной заговорщической работы не было ни у ЗИНОВЬЕВА, ни у БУХАРИНА. Шпионаж, диверсии, вредительство, террор, умерщвление — все сплошной обман, сфабрикованный НКВД.[50] Показания добыты у обвиняемых пытками, шантажом, избиениями, угрозами, угрозами расправиться с семьями, арестами жен и т.п. средствами физического и психического воздействия. Одновременно применялись средства подкупа, задабривания обвиняемых, обещалась жизнь и прочее...»*[51] (арх. дело № 967389, отдельный пакет)
После окончания процесса БУХАРИНА и других КАМКОВ был предан суду по обвинению в том, что примыкал к нелегальной террористической организации в Архангельске и распространял в тюрьме среди арестованных «гнусную клевету в связи с прошедшими судебными право-троцкистскими процессами».
29 августа 1938 г. при рассмотрении дела в Военной Коллегии Верховного Суда СССР КАМКОВ виновным себя ни в чем не признал и был приговорен к расстрелу.
*Во время пребывания БУХАРИНА под стражей к нему в камеру помещался арестованный ЗАРИЦКИЙ Н.Д., который, будучи допрошен 3 июля 1956 г., показал:*[52]
«С БУХАРИНЫМ я пробыл в течение 4—5 месяцев, до исполнения приговора в отношении его...
Еще в процессе следствия, и особенно в течение судебного процесса, БУХАРИН возмущался неправильностью предъявленных ему обвинений. Он мне говорил, что его обвиняют в подготовке к совершению террористических актов против руководителей Партии и Правительства, в попытке совершить террористический акт против ЛЕНИНА.
Он пытался убедить меня, что он все последние годы был очень близок к ЛЕНИНУ, вхож был в его семью, был по существу на положении сына, и никак не мог даже думать о совершении какого-либо акта, направленного против ЛЕНИНА.
Он также говорил мне о том, что лично хорошо относился с СТАЛИНУ, что СТАЛИН в ряде случаев оказал ему и его родственникам содействие в бытовых вопросах, и потому он никогда не мог и помышлять об его убийстве.
БУХАРИН возмущался, что его допрашивают о каких-то преступных связях с лицами, которых он вообще никогда не знал.
Когда шел судебный процесс, БУХАРИН мне заявил, что на суде люди дают вымышленные показания, говорят о существовании центра, в который якобы входил и он, хотя о существовании такого он не имеет понятия».
*До ареста и находясь под следствием, БУХАРИН длительное время не признавал себя ни в чем виновным. За это время он написал много писем и заявлений на имя И.В. СТАЛИНА, в которых доказывал свое алиби. Это, а также и приведенные выше факты свидетельствуют о том, что к последующим признаниям БУХАРИНА нельзя относится с доверием. Тем более, что в результате проверки установлено, что значительная часть его показаний, бесспорно, опровергнута, как вымышленная. В частности, полностью реабилитированы 15 партийных и советских работников, которые фигурируют в показаниях БУХАРИНА как его сообщники.*[53]
*РЫКОВ[54] на следствии и в суде признал, что являлся руководящим участником антисоветского право-троцкистского блока и проводил активную вражескую деятельность.
Проверкой, однако, установлено, что эти показания РЫКОВА в подавляющей части являются ложными[55].*[56]
9 августа 1937 г. РЫКОВ, например, заявил:
«На предыдущих допросах, давая показания о резервных кадрах нашей организации, я не сказал основного, а именно, что по директиве центра правых, в частности, по директиве, переданной мною АНТИПОВУ, был создан резервный центр организации правых. В состав этого центра вошли: АНТИПОВ, СУЛИМОВ, УХАНОВ, СЫРЦОВ и ХАЛАТОВ», (арх. дело № 967582, т. 1, л.д. 138)
*Эти показания РЫКОВА являются полностью вымышленными, ибо, как выяснилось при проверке, АНТИПОВ, СУЛИМОВ, УХАНОВ, СЫРЦОВ и ХАЛАТОВ в прошлом были арестованы по обвинению в принадлежности к контрреволюционной организации правых необоснованно, в связи с чем в 1955—1956 гг. они полностью реабилитированы.*[57]
На допросе от 23 июня 1937 г. РЫКОВ показал:
«...центральной фигурой организации правых на Урале был КАБАКОВ, которого мы тщательно законспирировали. КАБАКОВА я лично в процессе неоднократных бесед вовлек в организацию правых... КАБАКОВА, как крупнейшего члена нашей организации, я держал в курсе наших заговорщических планов. В частности, КАБАКОВ был мною посвящен в план т.н. дворцового переворота», (арх. дело № 967582, т. 1, л.д. 97—99)
КАБАКОВ в 1937 г. был арестован на основании этих показаний и осужден к расстрелу. В настоящее время КАБАКОВ реабилитирован.
*В ходе следствия РЫКОВ также показал, что с 1928 г. в Ленинграде существовал центр организации правых, в который входили АНТИПОВ, ЛОБОВ, КОМАРОВ, ЖУКОВ, УГАРОВ, КОДАЦКИЙ и ЧУДОВ.
При проверке выяснилось, что и эти показания РЫКОВА не соответствуют действительности. Все названные выше лица ныне реабилитированы.*[58]
Из показаний РЫКОВА видно, что КАРАХАН, якобы являвшийся участником организации правых, по заданию ТОМСКОГО, вел переговоры с представителями фашистской Германии, которым дал понять, что, в случае прихода право-троцкистского блока к власти, для капиталистических стран буду сделаны известные уступки.
Эти показания РЫКОВА также не находят подтверждения, поскольку КАРАХАН, привлеченный в 1937 г. к ответственности, в суде виновным себя ни в чем не признал.
*В показаниях РЫКОВА фигурирует и товарищ П. ТОЛЬЯТТИ[59], как человек, разделяющий взгляды правых и сочувственно относящийся к их борьбе против ЦК ВКП(б). Вымышленность этих показаний говорит сама за себя.*[60]
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 456. Л. 66—109. Подлинник. Машинописный текст. Правка неизвестного. Подпись И.А.Серова.
полностью
http://istmat.info/node/46740