|
|
Пишет dolboeb (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} dolboeb)@ 2008-08-21 10:14:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Танки идут по Праге
В ночь на 21 августа 1968 года войска Организации Варшавского договора вступили на территорию Чехословакии. В операции участвовали 20 советских дивизий, три польских, одна усиленная мотострелковая дивизия из Венгрии и два болгарских мотострелковых полка. Первоначальный план вторжения предусматривал также ввод двух дивизий Nationale Volksarmee (7-й танковой и 11-й мотострелковой) с территории соседней ГДР, но в последний момент решили всё же не педалировать неизбежные исторические аналогии, и ограничились их дислокацией у чешской границы. Официальных данных о численности интервентов никогда не сообщалось, оценки варьируют от 200 тысяч до полумиллиона. Как бы то ни было, повинуясь приказу министра обороны ЧССР, чехословацкая армия не оказала захватчикам никакого сопротивления. Активная фаза вторжения заняла 36 часов, а оккупация страны советскими войсками продлилась до 1991 года.
Ни малейшего военного смысла вся эта "блестящая войсковая операция" не имела. Политической целью вторжения было принуждение страны к сворачиванию демократических реформ, начатых местными коммунистами под руководством Александра Дубчека в январе 1968 года (в этом смысле задачи интервентов мало отличались от целей путчистов, захвативших власть в Москве в 1991 года, с той единственной разницей, что путчисты пытались поставить раком свою страну, а оккупанты Чехословакии — чужую). Результатом ввода войск, помимо гибели 108 гражданских лиц и тяжёлого ранения ещё 500, стала эмиграция из страны 100.000 её граждан в первые же месяцы после вторжения.
Хотя сам Дубчек долгое время об этом не догадывался, войска ОВД пожаловали в его страну не сами по себе, а по приглашению чешских товарищей. То письмо от озабоченных чешских коммунистов, требующих «братской помощи» от СССР, которое без подписей опубликовала после вторжения газета «Правда», и которое Дубчек на протяжении последующих 23 лет считал фальшивкой, действительно существовало, и под ним стояли подписи пяти из 11 членов президиума ЦК — сталинистов, ужасавшихся реформам. Самое интересное, что после ввода войск, ареста реформаторов и их тайной доставки в Москву, ни один из предателей, подписавших это письмо, не отважился занять место Дубчека. В результате, подписав 27 августа обязательства перед Советским Союзом о сворачивании демократических реформ, руководители страны не просто вернулись в Прагу свободными людьми, но и сохранили свои должности. А нескольких авторов письма 31 августа даже вывели из состава президиума ЦК.
Но дело было уже сделано, и жребий брошен. Хотя Дубчеку и удалось каким-то чудом продержаться на своём посту до апреля 1969 года, затем пришла пора реализации всех планов, ради которых осуществлялось вторжение. И тут уже не оккупанты, а местные коммунистические лидеры принялись закручивать гайки такими методами, о которых даже в СССР в те годы уже успели подзабыть. Помимо очевидных мер по приведению страны к советскому знаменателю (цензура прессы, книг и кинофильмов, слежка за гражданами, партийные и кадровые чистки, травля несогласных, полицейский контроль за всеми сферами жизни), были введены не только запреты на профессию для людей, поддержавших Пражскую весну, но и запреты для их детей на обучение в вузах. В СССР тех времён даже к евреям такие запреты применялись дозированно, с сохранением определённых лазеек. И уж точно никто в брежневском СССР не запрещал евреям работать учителями или врачами.
Впрочем, по одному пункту в ЧССР после разгрома Пражской весны осталось всё же больше свободы, чем в Советском Союзе и ГДР. Оттуда попрежнему можно было эмигрировать, не опасаясь попасть на долгие годы в "отказ", как случалось с советскими евреями, или получить пулю в затылок, как восточные немцы, пытавшиеся сбежать в Западный Берлин. И за период с 1969 по 1989 год 200.000 чешских граждан присоединились на чужбине к ста тысячам уехавших сразу после вторжения.
Режим Гусака, установившийся в результате военной оккупации Чехословакии, просуществовал 20 лет — чуть дольше, чем пиночетовский. К 1989 году события в СССР, Румынии и Польше обеспечили такой распад соцлагеря, при котором падение коммунистического режима в Праге совершилось вполне естественным порядком. 29 декабря 1989 года Федеральное собрание ЧССР единогласно провозгласило президентом страны диссидента Вацлава Гавла, недавно выпущенного из очередной тюрьмы. Он стал первым некоммунистическим президентом страны за 40 лет. А реформатор Дубчек, из-за запрета на профессию работавший в словацком лесхозе рабочим по ремонту бензопил, возглавил Федеральное собрание. После этого оккупантов попросили покинуть территорию страны. И за пару лет они оттуда ушли — так же мирно и бескровно, как коммунисты до этого.
Update: фотографии из Праги времён оккупации
Чешский соцопрос об отношении к России
В ночь на 21 августа 1968 года войска Организации Варшавского договора вступили на территорию Чехословакии. В операции участвовали 20 советских дивизий, три польских, одна усиленная мотострелковая дивизия из Венгрии и два болгарских мотострелковых полка. Первоначальный план вторжения предусматривал также ввод двух дивизий Nationale Volksarmee (7-й танковой и 11-й мотострелковой) с территории соседней ГДР, но в последний момент решили всё же не педалировать неизбежные исторические аналогии, и ограничились их дислокацией у чешской границы. Официальных данных о численности интервентов никогда не сообщалось, оценки варьируют от 200 тысяч до полумиллиона. Как бы то ни было, повинуясь приказу министра обороны ЧССР, чехословацкая армия не оказала захватчикам никакого сопротивления. Активная фаза вторжения заняла 36 часов, а оккупация страны советскими войсками продлилась до 1991 года. Ни малейшего военного смысла вся эта "блестящая войсковая операция" не имела. Политической целью вторжения было принуждение страны к сворачиванию демократических реформ, начатых местными коммунистами под руководством Александра Дубчека в январе 1968 года (в этом смысле задачи интервентов мало отличались от целей путчистов, захвативших власть в Москве в 1991 года, с той единственной разницей, что путчисты пытались поставить раком свою страну, а оккупанты Чехословакии — чужую). Результатом ввода войск, помимо гибели 108 гражданских лиц и тяжёлого ранения ещё 500, стала эмиграция из страны 100.000 её граждан в первые же месяцы после вторжения.
Хотя сам Дубчек долгое время об этом не догадывался, войска ОВД пожаловали в его страну не сами по себе, а по приглашению чешских товарищей. То письмо от озабоченных чешских коммунистов, требующих «братской помощи» от СССР, которое без подписей опубликовала после вторжения газета «Правда», и которое Дубчек на протяжении последующих 23 лет считал фальшивкой, действительно существовало, и под ним стояли подписи пяти из 11 членов президиума ЦК — сталинистов, ужасавшихся реформам. Самое интересное, что после ввода войск, ареста реформаторов и их тайной доставки в Москву, ни один из предателей, подписавших это письмо, не отважился занять место Дубчека. В результате, подписав 27 августа обязательства перед Советским Союзом о сворачивании демократических реформ, руководители страны не просто вернулись в Прагу свободными людьми, но и сохранили свои должности. А нескольких авторов письма 31 августа даже вывели из состава президиума ЦК.
Но дело было уже сделано, и жребий брошен. Хотя Дубчеку и удалось каким-то чудом продержаться на своём посту до апреля 1969 года, затем пришла пора реализации всех планов, ради которых осуществлялось вторжение. И тут уже не оккупанты, а местные коммунистические лидеры принялись закручивать гайки такими методами, о которых даже в СССР в те годы уже успели подзабыть. Помимо очевидных мер по приведению страны к советскому знаменателю (цензура прессы, книг и кинофильмов, слежка за гражданами, партийные и кадровые чистки, травля несогласных, полицейский контроль за всеми сферами жизни), были введены не только запреты на профессию для людей, поддержавших Пражскую весну, но и запреты для их детей на обучение в вузах. В СССР тех времён даже к евреям такие запреты применялись дозированно, с сохранением определённых лазеек. И уж точно никто в брежневском СССР не запрещал евреям работать учителями или врачами.
Впрочем, по одному пункту в ЧССР после разгрома Пражской весны осталось всё же больше свободы, чем в Советском Союзе и ГДР. Оттуда попрежнему можно было эмигрировать, не опасаясь попасть на долгие годы в "отказ", как случалось с советскими евреями, или получить пулю в затылок, как восточные немцы, пытавшиеся сбежать в Западный Берлин. И за период с 1969 по 1989 год 200.000 чешских граждан присоединились на чужбине к ста тысячам уехавших сразу после вторжения.
Режим Гусака, установившийся в результате военной оккупации Чехословакии, просуществовал 20 лет — чуть дольше, чем пиночетовский. К 1989 году события в СССР, Румынии и Польше обеспечили такой распад соцлагеря, при котором падение коммунистического режима в Праге совершилось вполне естественным порядком. 29 декабря 1989 года Федеральное собрание ЧССР единогласно провозгласило президентом страны диссидента Вацлава Гавла, недавно выпущенного из очередной тюрьмы. Он стал первым некоммунистическим президентом страны за 40 лет. А реформатор Дубчек, из-за запрета на профессию работавший в словацком лесхозе рабочим по ремонту бензопил, возглавил Федеральное собрание. После этого оккупантов попросили покинуть территорию страны. И за пару лет они оттуда ушли — так же мирно и бескровно, как коммунисты до этого.
Update: фотографии из Праги времён оккупации
Чешский соцопрос об отношении к России
