Почему он не ушёл сам
Григорий Ревзин делится подробностями о нравах и экономике Лужкограда:

За что укоротили Дом на Мосфильмовской:

Я эту историю знаю так. В 2008 году, в начале кризиса, Дон-Строй попросил у ВТБ кредит на 500 млн. USD. И его получил. Это был первый кредит девелоперам, выданный после начала кризиса. Через месяц Батурина попросила кредит в 3 млрд. USD, и его не получила. Она не получила его у ВТБ, а потом по кругу ни у кого. Через год ВТБ всерьез вошел в Дон-Строй. Ну и Юрий Михайлович расплатился.
И к вопросу о телевизоре. Когда объявили о сносе этажей у Скуратова, я рассказывал эту историю пяти телеканалам. В один день, они приезжали с разницей в час. И это не вышло ни на одном!

Почему Лужков досиживал до последнего:

И к вопросу о том, почему он не уходил сам. Мне кажется, тут есть еще совсем простая логика. Все же в кризис Юрий Михайлович (Елена Николаевна) очень много потерял. До кризиса ИНТЕКО стоила 4 млрд. USD, а в ноябре 2008 -- уже около 700 млн. А бизнес такая вещь, что он приносит деньги не вообще, а каждый день, если экономика на подъеме. За прошлый год она официально (по налоговой декларации) заработала 1 млрд. долларов прибыли. То есть по 270 тысяч USD в день получается, или, скажем, за три недели, что длился его отказ уходить -- 5,6 млн. А если бы он все-таки досидел до 2011? При том, что сегодня рынок по недвижимости раза в полтора живей, чем в прошлом году. И весь этот бизнес немедленно встает сразу как только он уходит, точнее сразу начинает приносить одни убытки. И как? Вот так взять и уйти? Очень это дорого.

Почему-то мне это последнее объяснение кажется не в пример убедительней романтической теории Паркера про лужковский политический реванш. Тем более, что проблемы «Интеко» и впрямь не заставили себя долго ждать. А боец с режимом из Лужкова — как из говна пуля. Очень хорошо помню, как он бесстрашно боролся с ельцинской "семьёй" в 1999 году, когда шансы преемника оценивались в 2%, и как быстро и решительно он подстелился под новую власть, стоило ветру перемениться. Лужков — типичный советский аппаратчик. Поверив в слабость оппонента, он отвязно наглеет. А поняв свою ошибку, спешно начинает её исправлять.