Что раскрыл Сноуден Стало, наконец, понятно, почему такое внимание Сноудену и его файлам уделяют именно британские спецслужбы.
Оказывается, в документах, которые он скачал и передал прессе, есть информация о секретной британской станции слежения, используемой для перехвата коммуникаций ближневосточных стран и раннего оповещения о готовящихся в этом регионе террористических атаках.
Некоторое время назад британские спецслужбы
предприняли массированный наезд на Guardian, пытаясь воспрепятствовать публикации этих данных, а сегодня
они уже обнародованы газетой The Independent. По данным газеты, в задачи станции слежения, созданной после атак 11 сентября, входило отслеживание сообщений, связанных с деятельностью террористических организаций, оборотом и производством оружия, вербовкой наёмников и крупным финансовым мошенничеством в странах Ближнего Востока.
Редакция пишет в статье, что воздержалась от разглашения сведений о точных координатах расположения секретной базы. Из чего нетрудно догадаться, что сам Сноуден эти сведения редакциям газет всё же передал. Какая-то часть сведений оказалась в распоряжении бразильца Давида Миранды, официальная должность которого — любовник корреспондента Guardian Гленна Гринвальда, отвечающего в редакции за файлы Сноудена. Во время перелёта из Берлина в Бразилию Миранда был задержан в аэропорту Хитроу британскими властями, и все цифровые носители, которые у него были с собой, оказались изъяты контртеррористическим подразделением Скотленд-Ярда.
Похоже, теперь мы всё-таки знаем истинную причину, по которой архивы Сноудена вызывают такое беспокойство американских и британских властей. До тех пор, покуда речь шла об американских аналогах нашего СОРМ2, вся история выглядела местью спецслужб и их попыткой избежать огласки своих неконституционных проделок на территории США. А суета Скотленд-Ярда вообще удивляла. Но если на самом деле утечка ставит под угрозу всю систему слежения за коммуникациями в ближневосточном регионе, выстроенную за последние 10 лет, то стремление Штатов и Великобритании ограничить распространение данных выглядит куда более прагматичным.