История одной пилотки: Ганди, Неру, Навальный
Как, возможно, помнит читатель, если он наблюдает за этим блогом больше полугода, по приезде в Индию я бреюсь наголо (как правило, в парикмахерскую своего моржымского друга Дхарминдара я заезжаю прямо по дороге из аэропорта).

На моей лысой голове, естественно, не держится никакая вязаная кипа. Можно, конечно, её лепить к макушке двусторонним скотчем, и я даже пару лет так делал, покуда не обнаружил более изящное решение. По мнению Википедии, оно называется Gandhi cap, и стоит в гоанских магазинах от 15 до 20 рупий (9-12 рублей; хлопок 9 рэ, нейлон — 12). Рассказанная в Вики история этого аксессуара довольно забавна, но к моему сегодняшнему сюжету отношения не имеет.

Всякий раз, напяливая на голову эту белую пилотку и выходя на улицу, я в прежние годы слышал от встречных индийцев одно из двух стандартных приветствий: либо «Хеллоу, Ганди», либо «Хеллоу, Джавахарлал». В штате Гоа, где местное население вообще таких пилоток не носило отродясь, ни при португальцах, ни после, ассоциации были строго таковы. И, когда я уезжал отсюда в апреле, служащие местного аэропорта прощались со мной либо «Гудбай, Бапуджи», либо «Гудбай, Неру». Причём кричали они эти свои приветствия всегда дружным и весёлым хором — так, чтобы слышал не только я, но и все окрестные соотечественники.

А в декабре всё переменилось. Про Ганди и Неру все как-то дружно забыли. И стали приветствовать меня каким-то странным словосочетанием, похожим на имя предыдущего израильского посла в России, моей доброй знакомой Анны Азари. Но уже не кричали это словосочетание на всю деревню, а как-то тихо и придушенно, чтобы слышал только я.

Первый день я недоумевал, на второй прислушался, на третий — дошло.

Изделие, которое на протяжении 60 лет символизировало в Индии Махатму Ганди, Джавахарлала Неру и независимость от колониализма, в нынешнем году обрело для местных жителей совершенно иной смысл. Теперь эта пилотка — атрибут Анны Хазаре, выдающегося общественного деятели 74 лет от роду, благотворителя, ветерана индо-пакистанских войн, который недавно объявил беспощадную войну коррупции в масштабах всей страны, и получил поддержку миллионов, не состоя ни в правящем Индийском национальном конгрессе, ни в оппоцизионной БиДжейПи. Весной Анна Хазаре провёл бессрочную голодовку, потребовав от правительства принять антикоррупционный закон. Правительству потребовалась неделя, чтобы согласиться с условиями ультиматма. Спустя полгода Хазаре счёл, что правящая партия жуликов и воров (надо заметить, что она была таковой ещё при Неру) пытается заболтать достигнутые договорённости. И с сегодняшнего дня индийский Навальный начал новую голодовку.

Поддерживать Анну Хазаре в его борьбе для индийца сегодня — то же самое, что поддерживать Навального для честного налогоплательщика в России. Все понимают, что его требования справедливы. Всех достала коррупция. Всем надоели государственные чиновники, к рукам которых прилипают миллиарды в нищей стране. При этом все догадываются, что Анна Хазаре выступает против действующей власти, а она в Республике Индия шуток не любит. Механизмом смены власти в Индии являются всеобщие парламентские выборы, для штатов — местные выборы, а вот за протестную активность в остальное время можно и палкой по башке получить. Поэтому свою поддержку Анне Хазаре в сытом и благополучном штате Гоа никто особенно не афиширует. Самое смелое, что я видел — в москательной лавке в нашей деревне хозяйка прилепила на стену плакатик Хазаре размером 2х5 см. И заговорщически мне на него показала пальцем, когда я там покупал белые ленты для митинга.

История Анны Хазаре для России весьма поучительна. Он вырос в нищей семье, торговал на бомбейском вокзале цветами, обнаружил деловую хватку и открыл пару цветочных ларьков. В свободное от торговли цветами время участвовал в банде, которая вешала люлей гопникам из коллекторских агентств, когда те приходили рэкетировать бесправных жителей бомбейских трущоб, беря с них плату за "аренду". С такими навыками Хазаре пошёл в армию, отслужил 12 лет, участвовал в войнах с Пакистаном, дважды чудом уцелел, когда погибли все его товарищи. Индийские нашисты, разумеется, набрасывают, что из армии Хазаре дезертировал, но из бумаг Министерства обороны следует, что его проводили в отставку с почётом, и выплатили большое увольнительное пособие. На это пособие он, вернувшись в родную деревню, восстановил там храм, и создал при нём молодёжный кружок.

Деревня была весьма специфическая. В штате Махараштра земля суха и камениста, урожай на ней выращивать врагу не пожелаешь. Все осадки сезона дождей испаряются и уходят в грунт без остатка, посевы мрут. Поэтому основным занятием жителей деревни стало нелегальное самогоноварение (самогон потом разливают в настоящие бутылки из-под импортного бухла, ставят в настоящие картонные ящики и сбывают городским торговцам контрафактом). Естественно, сами малютки-медовары при таком способе заработка спились первыми. Члены молодёжного клуба Хазаре дали в храме клятву искоренить в деревне бухло. Поскольку храмовая клятва священна, 30 подпольных самогонщиков сами разбили свои змеевики. Остальным помогли плетьми и палками. В деревне запретили производство, продажу и употребление алкоголя. До кучи запретили табак, сигареты и биди (индийские самокрутки без фильтра из целого табачного листа).

Параллельно Хазаре занялся в деревне подъёмом сельского хозяйства. Он создал при храме зерновой банк, куда крестьяне побогаче скидывались по центнеру собранных злаков, чтобы бедным жителям деревни не приходилось закладывать дома и имущество для покупки зерна. Так Хазаре начисто искоренил в деревне мироедское кредитование.

Проблему с засухами и нехваткой воды Хазаре решил чисто по-израильски, организовав систему ирригации и сбора дождевой воды. В результате этой работы площадь орошаемых земель в собственности жителей деревни выросла с 28 до 1000 га.

Параллельно с земледелием он стал развивать молочное животноводство. Завёз в деревню коров особо молоконосных сортов, наладил скрещивание.

Дальше настал черёд социальных реформ. Не особо напрягаясь, Хазаре победил самую омерзительную часть индийской кастовой системы — дискриминацию неприкасаемых (далитов). Как только ему, опираясь на авторитет Махатмы Ганди, удалось уболтать односельчан принять далитов как равных себе жителей деревни, тут же выяснилось, что у этого класса общества имеются некоторые сбережения и имущество, которое те с благодарностью занесли в общак.

Разобрался Хазаре и с одним из самых разорительных для хинду обычаев — устраивать пышные свадьбы не по средствам. Я бывал на индийских свадьбах, и доложу вам, что даже при нашем дешёвом кейтеринге по 150 рупасов на гостя за 4 перемены блюд, общая стоимость доходит до семизнаков в рупиях (а рупия — это 60 копеек). Традиция залезать по уши в долги, чтобы поженить детей, неслабо разоряла и без того нищих жителей Ралеган Сиддхи. А отменить эту традицию со ссылкой на Ганди у Анны Хазаре не получилось бы. Тогда он распорядился, чтобы несколько свадеб играли одновременно, и чтобы храмовый общак служил генеральным спонсором церемонии. По такой схеме за первые 10 лет существования фонда Хазаре (1976-1986) в деревне прошло 424 свадьбы. Для Индии немного, а для деревни с населением в 2306 жителей — мягко говоря, дофигища. Скрытым ресурсом для финансирования этой свадебной затеи как раз и послужили закрома далитов.

С 1991 года Анна Хазаре занялся борьбой с коррупцией в родном штате Махараштра. Первый его опыт хорошо пригодился бы в России для борьбы с последствиями принятия путинского Лесного кодекса. Хазаре изобличил сговор между 40 чиновниками Индлесхоза и торговцами лесом. После массовых протестов чиновники были уволены, сговор — отменён.

В 1997 году Хазаре впервые попробовал свои силы в борьбе с министрами Махараштры. За разоблачение высокопоставленных взяточников из Индийского национального конгрессе ему предъявили иск о клевете. Его арестовали, выпустили под залог в 100 долларов, признали виновным, посадили в тюрьму. После массовых протестов он был освобождён, и тут же отправил премьер-министру штата письмо, разоблачавшее финансовые махинации его подчинённого. Тот был уволен из правительства. Интересно, что после ареста Хазаре поддержали представители всех партий, кроме национал-фашистов из БиДжейПи и афилиированных с ними боевиков Армии Шивы. Которые всю жизнь борются с Индийским национальным конгрессом жуликов и воров, активно используют антикоррупционные лозунги, но Хазаре не приемлют, потому что сами коррумпированы ничуть не меньше преемников Ганди и Неру. В нашем штате эти бляди продали китайцам все квоты на вылов рыбы в прибрежных водах, и рыбаки дружно курят писю. К счастью, в те же годы открылись чартеры из России. Мы сделали вчерашних рыбаков рестораторами, лендлордами, бебиситтерами и деловыми партнёрами. Но в каком-нибудь Палье, где нет пляжа и выхода к морю, и русские там не селятся, потеря рыболовецких заработков привела к серьёзному социальному кризису. Впрочем, я отвлёкся.

В 2003 году Анна Хазаре обратился к премьер-министру Махараштры с требованием отставки уже четырёх министров. Когда требование не было выполнено, он объявил бессрочную голодовку. Через 8 дней премьер назначил отставного судью расследовать обвинения. В результате трое из четырёх министров были осуждены, один — оправдан.

В июле 2006 года Анна Хазаре выступил против поправок к Закону о свободе информации. Этими поправками жулики и воры из правящей партии пытались исключить ряд государственных документов, утверждаемых высшими чиновниками, из списка обязательных ко всеобщей публикации. 9 августа 2006 года Анна Хазаре объявил голодовку до смерти, и 19 августа того же года поправки были отменены — уже не на уровне Махараштры, а по всей Индии (которая основывала свой федеральный закон на местном законе Махараштры 2005 года).

25 мая 2006 года Анна Хазаре добился принятия в Махараштре потрясающего закона, который упорядочивает ротацию чиновников и вводит обязательный срок рассмотрения общественных обращений госорганами штата. В отсутствие такого закона в штате практиковалось два вида злоупотреблений. Жуликоватый министр мог в любой день уволить честного чиновника переводом на другую должность, а коррупционеры сидели в своих креслах по 10-20 лет, отстёгивая наверх за хлебное место, и привычным движением прятали под сукно все обращения, не отвечавшие их выгоде. По новому закону, любой чиновник, назначенный на госдолжность, получил гарантии её сохранения на 3 года, после чего он подлежит обязательной ротации. Закон так и называется «Закон о предотвращении задержек в увольнении госчиновников» (2006). Таким образом, министры потеряли как возможность снимать строптивых подчинённых при первом же недовольстве, так и возможность держать любимчиков и родню по 10-20 лет на синекуре. Нельзя сказать, чтобы этот закон хорошо исполнялся, но его принятие само по себе стало важной вехой в законотворческом опыте Хазаре.

В 2011 году Анна Хазаре окончательно вышел на федеральный уровень, объявив сатьяграху в поддержку антикоррупционного законопроекта, предусматривающего создание института народного омбудсмена с широкими полномочиями по рассмотрению жалоб граждан на произвол коррумпированных чиновников. Правительство Индии пытается этот законопроект принять в кастрированном виде, а Хазаре требует, чтобы антикоррупционные полномочия омбудсмена распространялись даже на главу правительства (в Индии, как и в сегодняшней России, он является de facto главным человеком в государстве — только, в отличие от России, это тут закреплено в Конституции, а не само собой вышло). 5 апреля 2011 года Хазаре начал очередную бессрочную голодовку, требуя сформировать комиссию из представителей чиновников и общественности для выработки честного, без уловок, законопроекта о народном омбудсмене. Вместе с Хазаре голодовку объявили ещё 150 человек по всей стране. Протесты прошли в Бенгалуру, Бомбее, Мадрасе, Ахмедабаде и других городах. 8 апреля правительство объявило о капитуляции. 9 апреля в официальной «Индийской газете» было опубликовано сообщение о создании комиссии по выработке закона из представителей властей и общественности. Хазаре закончил свою 98-часовую голодовку и призвал принять законопроект не позднее 15 августа 2011.

Правительство, однако, продолжило мухлевать, почём зря. Оно подготовило законопроект, исключающий из подведомственности омбудсмена членов парламента, судей и премьер-министра.

16 августа, когда истёк отпущенный правительству срок на внесение законопроекта, по стране снова начались мирные акции протеста. Полиция арестовала Хазаре и нескольких его сторонников за несколько часов до начала их бессрочной голодовки. Но 4 часа спустя суд всех выпустил. Однако Анна Хазаре отказался выходить из тюрьмы, потребовав разрешения на все запланированные движением «Индия против коррупции» акции протеста, и продолжил голодовку. Она длилась 288 часов, за которые он потерял 7,5 кг веса, и был госпитализирован. Впрочем, случилось это не раньше, чем кабинет единогласно утвердил законопроект о народном омбудсмене в той редакции, на которой настаивал Хазаре.

Но борьба, как он и предсказывал, на этом не закончилась. Особенность сатьяграхи — в том, что вера в конечную победу даёт участникам ненасильственных акций протеста терпение и силы, чтобы противостоять несправедливости столько времени, сколько на это потребуется.

Мне кажется, что всякому, кто не безразличен к сегодняшним российским событиям, полезно обратить внимание на опыт Анны Хазаре и его методы борьбы. А желающим убедиться в том, насколько не имеет национальности низость, олицетворяемая в России якеменками, потупчиками и прочими сурковскими шакалами, стоит изучить подборку компромата на Анну Хазаре, — ту самую, с помощью которой наёмные пиарщики властей пытались свести на нет борьбу с коррупцией. Обвиняют его в точности по всем тем же статьям, которые у нас шьют Навальному: то в организации незаконных протестов, то в финансовых злоупотреблениях, то в «раскачивании лодки» (пресловутая угроза национальной безопасности), то в национализме и разжигании (в частности, против тех самых далитов, которых он уравнял в правах в своей деревне — как Навальный борется за легальный статус для трудовых мигрантов), то в получении тайных инструкций от несистемной оппозиции, то в нарушениях при сборе и трате пожертвований (недавно на сайте Общественной палаты прошёл анонимный наброс на пять экранов, где утверждается, что доходы и расходы РосПила непрозрачны и непубличны — причём в том же самом тексте приводятся все последние цифры по этим доходам и расходам, которые я как независимый контролёр могу и проверить, и подтвердить изнутри кошелька). Но я опять отвлекся.

Я желаю Анне Хазаре крепкого здоровья, лёгкого поста и долгих лет жизни.

Честь и хвала людям, которые не боятся открыто выступить против коррупции в стране, где все ветви власти повязаны круговой порукой. Да будет их труд примером для лучших людей России, как назвал недавно В.Ю. Сурков тех граждан страны, которых достал его жульнический стиль руководства.