Член, которого нельзя называть
Арина Холина в Снобе написала текст о том, что у носителей русского языка не получается обсуждать интимные подробности своих романтических отношений, потому что для этого нет подходящего словарного запаса. Одни выражения коробят чрезмерной вульгарностью, а от других, наоборот, разит формалином.

Наблюдение верное, до известного предела. У нас — не в языке, а в обществе — отсутствует консенсус по поводу таких слов, какими можно было бы обсуждать эту тему, скажем, в печати или на телевидении (помните бессмертное "в СССР секса нет"?). Но, если честно сказать, в российском обществе консенсус в принципе редкий гость. А если есть желание обсуждать половой вопрос в узком кругу друзей, то выбор лексики — банальное дело вкуса. В одной компании уместней простые слова из Даля, в другой — затейливые иносказания высокого штиля. Выбор в любом случае не просто возможен — его даже не составит труда развёрнуто обосновать, как сделал когда-то Горчев. Так что на самом деле откровенным разговорам у нас мешает не бедность лексикона, а княгиня Марья Алексевна, засевшая глубоко в национальной подкорке.

Ещё Арина радуется урокам сексуального воспитания в английских школах. И тут уж как не вспомнить эпизод из главного шедевра Монти Пайтона:


Но я отвлёкся от вопроса, который хотел задать.
[Ошибка: опрос #1911525 не найден]