|
|
Пишет dolboeb (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} dolboeb)@ 2004-05-27 12:42:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Кто у нас оборотни?
Поскольку российское общество не предъявляет платежеспособного спроса на услуги правоохранительных органов, само существование таких органов доказывает, что их сотрудники нашли альтернативные источники финансирования.
Источников этих ровно три:
мелкорозничное вымогательство (поборы с физических лиц)
оптовое вымогательство (крышевание бизнесов, участие в коммерческих разборках)
обслуживание криминальных структур
При этом первые два источника финансирования милиции носят эпизодический и разовый характер: кто проехал мимо постового — с того и содрали взятку, после чего расстались навеки. Через пару минут уже грабим кого-нибудь другого. Зато взаимодействие правоохранительных органов с криминальными структурами — процесс долгосрочный и системный по своей природе, срастание милиции с братвой. Если вдуматься, "оборотнем" в нынешней российской экономической ситуации является не тот милиционер, который работает на криминал, а тот, который взяток не берет.
Решение проблемы, очевидно, состоит в перезаключении контракта между обществом и теми, кто призван его защищать.
Беда, однако же, состоит в том, что новый контракт нынешняя власть предлагает еще хуже старого.
Потому что нанимателем милиции, по новому контракту, выступит снова не общество (которого, в сущности нет), а хунта известного происхождения, два приоритета которой — передел собственности псевдоюридическим способом и контроль за политической сферой.
Идеальным примером стража закона новой формации является генпрокурор Устинов. Ему нет нужды работать на тамбовских, казанских и солнцевских, у него «узкая практика, только один клиент»©. Но, с точки зрения задач правоохранительной системы, обществу такой "перевербованный" чекистами генпрокурор, готовый с утра до ночи делить собственность, а по первому свистку взяться за политический сыск, точно так же бесполезен, как если бы зарплату ему платила ОПГ: его задачи остаются по-прежнему далеки от борьбы с преступностью.
Поскольку российское общество не предъявляет платежеспособного спроса на услуги правоохранительных органов, само существование таких органов доказывает, что их сотрудники нашли альтернативные источники финансирования.
Источников этих ровно три:
При этом первые два источника финансирования милиции носят эпизодический и разовый характер: кто проехал мимо постового — с того и содрали взятку, после чего расстались навеки. Через пару минут уже грабим кого-нибудь другого. Зато взаимодействие правоохранительных органов с криминальными структурами — процесс долгосрочный и системный по своей природе, срастание милиции с братвой. Если вдуматься, "оборотнем" в нынешней российской экономической ситуации является не тот милиционер, который работает на криминал, а тот, который взяток не берет.
Решение проблемы, очевидно, состоит в перезаключении контракта между обществом и теми, кто призван его защищать.
Беда, однако же, состоит в том, что новый контракт нынешняя власть предлагает еще хуже старого.
Потому что нанимателем милиции, по новому контракту, выступит снова не общество (которого, в сущности нет), а хунта известного происхождения, два приоритета которой — передел собственности псевдоюридическим способом и контроль за политической сферой.
Идеальным примером стража закона новой формации является генпрокурор Устинов. Ему нет нужды работать на тамбовских, казанских и солнцевских, у него «узкая практика, только один клиент»©. Но, с точки зрения задач правоохранительной системы, обществу такой "перевербованный" чекистами генпрокурор, готовый с утра до ночи делить собственность, а по первому свистку взяться за политический сыск, точно так же бесполезен, как если бы зарплату ему платила ОПГ: его задачи остаются по-прежнему далеки от борьбы с преступностью.
