Лытдыбр: митинг, бульвары, офис
Митинг в Новопушкинском сквере был откровенно хорош.
Пели грузинские песни и Окуджаву, держались за руки, разговаривали.
Очень приятный был народ, масса знакомых лиц, никакого кликушества (я, впрочем, не тусовался в том секторе, где "Трудовая Россия" и Яблоко пытались вести партийную агитацию, где махали флагами и плакатами по своей повестке дня, от МРОТ до антиглобализма).
Слава Богу, что не разрешили матюгальники, и обошлось без речей.
Как в известном советском анекдоте про мужика, разбрасывавшего листовки без текста на Красной площади и пойманного за этим занятием людьми из КГБ, "А чего писать-то? Все и так всё знают".

В два часа менты предложили завершить мероприятие, но не обязали никого расходиться, ограничившись требованием убрать наглядную агитацию, что и было выполнено. Простояли еще полчаса, и стали расходиться неторопливо, причем некоторые поехали искать еще не закрывшиеся грузинские рестораны на предмет в них отобедать. Одна юзерша отправилась к Пиросмани, и как раз обнаружила там ментовскую проверку. Она об этом отзвонила, и, спустя еще час, знакомая пара юзеров, подъехавших поглазеть за облаву, застала администратора кафе снимающей с двери табличку ЗАКРЫТО: менты убыли, обещав вернуться. Так что этой паре удалось там поесть.

Мы же большой толпой направились в Жан-Жак, где часов до пяти обедали в приятной компании, с малыми детьми и зубрами Хартии журналистов. Потом пошли смотреть "Эйфорию" в киноплекс Каро-Октябрь. Об "Эйфории" потом будет отдельный пост.

По пути на фильм встретили у Домжура Сатарова, Рыклина, Шевелёва, Телень, Гуревича из Времени МН. Как сообщил Сатаров, они там собрались, чтобы обсудить совместные действия в связи с гибелью Политковской. Он достаточно зазывательно мне про это рассказывал, так что даже неудобно было сознаться, что я вместо этого иду в кино. Но в кино я шёл впереди группы в 9 человек, которые рассчитывали, что я куплю на всех билеты, так что пришлось честно променять демократический форум на ебанический фильм.

Потом посидели в "Молли Гвинс" на Калининском, вернулись в Жан Жак, пили за уличными столиками водку с его владельцами.
Я попутно познакомился с очаровательной юной особой (макинтошницей, как нынче модно), которая, как выяснилось, только что прочла мой вчерашний футбольный репортаж в ЖЖ. Обсудили игру с метрдотелем заведения. Наш общий вывод: игра была равна. Что не умаляет заслуг Аршавина и Бен-Шошана, Акинфеева и Авата.

Вернулся домой и до двух ночи возился со списком приглашённых на ЖЖ-вечерину.

И думалось мне, что Москва — это ведь в некотором роде Париж. Ну, то есть какая-то часть Москвы, именуемая Бульварным кольцом, вполне предназначена для такой хемингуэевско-аполлинеровской пешей тусы, когда ты больше времени проводишь за столиками в кафешках по ходу boulevards, чем с своей квартирке или офисе. У меня десятки, если не сотни знакомых, кого я больше рассчитываю повстречать в Апшу, ОГИ, Гоголе, Жан Жаке, Маяке или Квартире 44, чем на месте их службы или в гостях. Не в том дело, что они сплошь богема запойная: попадаются и менеджеры, и занятые full time газетчики. На прошлой неделе я обходил ИД КоммерсантЪ, здоровался со всеми старыми там друзьями по кабинетам, но половины не было на месте. За последующюю пару дней я почти всех, кого не застал или застал на Врубеля, повстречал в Маяке, Жан Жаке или где-то еще по ходу бульваров.

Мне, впрочем, такая жизнь в ближайшие недели не грозит: с сегодняшнего дня мой рабочий стол располагается в крайней восточной точке второго этажа нашего офисного пентхауза. Норвежский уже пялится на это место сквозь прицел своей зеркалки и жалеет, что явился на службу без широкоугольника. В результате я слышу за спиной щелчок затвора, и первая фотография моего рабочего места появляется в файловом виде:

Update: полная версия картинки Лесного