Анна Политковская и советская журналистика
Лучший некролог для Анны Политковской (via Яndex.ППБ, где этот текст сегодня определён как самый читаемый пост в русских блогах).

Об одном автор забыл сказать. Темперамент Политковской совершенно не имел для оценки её профессиональной деятельности того преобладающего значения, какое имели другие существенные обстоятельства места и времени. И они у Политковской общие с огромным количеством её коллег, живых и мёртвых, ныне либеральничающих или державничающих.

70 лет в Советском Союзе, по завету классика, перо равняли к штыку. Воспитали советского журналиста, для которого вообще любой фактчекинг есть признак малодушия, мелкобуржуазной перестраховки, неуверенности в правоте своей позиции. Получение комментариев обличаемой стороны в общем случае исключалось за невозможностью (представьте себе автора статьи про смерть троцкистским двурушникам берущим интервью у адвокатов Бухарина "для объективности"). Параллельно с советским журналистом воспитался и советский читатель, который именно такой способ освещения любых событий считает журналистикой, а чтение объективистских статей, автор которых пытается отразить разные мнения и неудобные для озвучиваемой версии факты, полагает слишком большой нагрузкой на свою мыслительную систему.

Важно понимать, что и совжурналисты, и совчитатели сохранились по обе стороны постсоветской баррикады, причём последние призваны обеспечивать платёжеспособный спрос на творчество первых. Однако же тенденции расходятся диаметрально.
Это видно и из статистики, и из жизни повседневной.

На либеральной улице, где сосредоточено молодое, динамичное, образованное и экономически активное население страны, спрос на штыковую журналистику снижается неумолимо и последовательно. Лучшим барометром тут может служить судьба Московских новостей, но она мало чем отличается от участи Новой, Независимой или Общей газеты. Целевая аудитория, толпившаяся в 1989 году на Пушкинской, чтобы прочитать МН со стендов, при сегодняшнем богатстве выбора голосует против агитпропа ногами. В результате эти СМИ вынуждены продаваться. В первом, втором и третьем раундах — противникам Власти, а по концовке — какому-нибудь подкремлёвскому олигарху средней руки, чья задача при покупке состоит в зарабатывании очков на Старой площади путём демонстрации того, как они лояльненько поучаствовали в затыкании очередного рупора перестройки. А целевая аудитория давно уже проголосовала ногами за интернет-СМИ. На бумаге же она поддерживает такие проекты, как "КоммерсантЪ" и "Ведомости", изначально декларировавшие отказ от совжурналистики в пользу общечеловеческих стандартов объективности и правдивости.

В Текстильщиках и Весёлом посёлке видим иную картину. Та публика, без профессии, образования и карьерных перспектив, которую в Интернете именуют дрочерами, обеспечивает рыночный успех государственнической ветви совжурналистики, процветающей по вполне понятным рецептам. Половина текста — порнография и нижнее бельё поп-звёзд, четверть — просто платная заказуха, а еще четверть отведена под озвучивание текущей повестки дня "суверенной демократии": там славят Кремль, одобряют этнические чистки Москвы, разоблачают "их нравы" и тех, кто назначен сегодня врагами режима, будь то Ходорковский, приезжие, НКО, или весь грузинский народ.

В реальности баррикада проходит совершенно не там, где она на первый взгляд видится. Не между либеральным и державническим агитпропом, не между "Динамо" и "Спартаком", а в общем случае — между людьми, желающими знать правду, и людьми, желающими религиозно верить, делегировав непосильное бремя знания правды жрецам своего культа. Условный Кремль наивно полагает, что деньги и административные рычаги позволяет ему монополизировать эту жреческую нишу навеки. С учётом нынешних успехов на этом пути, глупой части кремлёвской команды может казаться, что задумка успешно реализуется. Глупая часть — те, кто смотрят на краткосрочную перспективу. В долгосрочной перспективе для полноценного разговора с лоботомированными на их языке нужно сперва самому пройти лоботомию (или напиваться каждый день до сходного состояния, как Леонтьев и его подражатели). В кремлевской команде это будет означать отправку умников в газовую камеру. К счастью, это не мои проблемы, а их. К несчастью для нас, они отправятся туда не в одиночестве.

PS для оптимистов: принятие Нюрнбергских законов неизбежно заканчивается Нюрнбергским процессом.
Будет и на нашей улице праздник.
Самая большая трудность — до него дожить.
В любом качестве.