Пациент Ж., 35 лет, происходит из семьи интеллигентов, имеет высшее образование, работает научным сотрудником, женат, отец троих детей.

Сексуальная биография. Беременность и роды у матери протекали без патологии. Рос и развивался нормально, был единственным ребенком в материально хорошо обеспеченной семье. Контакты со сверстниками в детстве были широкими. Из этого периода жизни запомнились несколько игр, имевших сексуальную окраску. Примерно в 5-летнем возрасте в игре с ровесницей выполнял роль коровы. При этом обнаженным стоял на четвереньках, а девочка “доила” его за половой член в ведерко, в которое он по условиям игры должен был помочиться. Помнит, что эта игра сильно забавляла его подругу. По инициативе той же девочки участвовал в другой игре — вдвоем они заходили в сарай и девочка, обнажив ягодицы, ложилась на живот “и застывала в ощущении чего-то необычного, совершения чего-то прекрасного и вместе с тем запретного”. Однажды это увидела соседка, мы убежали и несколько дней жили в страхе наказания, но ничего не произошло”. Часто участвовал в игре “в доктора”, заключавшейся в том, что группа ровесников убегала в заросший палисадник, там все раздевались и рассматривали друг у друга половые органы. Больше всего нравилась эта игра тогда, когда сопровождалась производством “уколов” в обнаженные ягодицы девочки. При этом возникало ощущение “чего-то запретного и поэтому необычайно приятного”. В возрасте 7 лет с одноклассником рассматривали друг у друга половые органы и при этом каждый сам себе ощупывал половой член до развития максимальной эрекции. Семяизвержения, оргазма и взаимной мастурбации не было, но “мне очень хотелось потрогать набухшую фиолетовую головку его полового члена, однако я постеснялся это сделать”. С этого времени начал мастурбировать.

В 13 лет к мастурбации присоединились сексуальные фантазии, в которых представлял себе женские половые органы, сексуальные ласки и половые акты с ровесницами и взрослыми женщинами. Постепенно в эти фантазии стали вплетаться сюжеты из порнографических изданий, а с момента появления педофильного опыта — мысленное воспроизведение событий прошлых педофильных контактов. Со временем для достижения оргазма стало достаточно одних фантазий без стимуляции полового члена рукой. В 14 лет на каникулах пошел в поход с компанией ровесников. Один из них в палатке вечерами открыто онанировал. “Под воздействием этого зрелища все возбудились, разбились на пары и занимались взаимной мастурбацией”. После возвращения из похода “присмотрел себе 8-летнего мальчика, стал с ним играть и в процессе игры как бы нечаянно прикасался рукой к его половым органам”. После того как этот мальчик отказался продемонстрировать свои гениталии, предпринял подобные действия в отношении своего 5-летнего двоюродного брата — “трогал его половой член, но у него не появлялось эрекции и это меня расхолаживало”. Подобные контакты продолжались на протяжении нескольких лет с различными мальчиками и подростками, а потом интерес к ним постепенно угас и вновь появился “только в последние годы, когда опять стал обращать внимание на мальчиков. Но это происходило только когда долго не имел сексуальных контактов с девочками. При этом постепенно свежесть и нежность детского тела слились для меня в единый сексуальный возбудитель и не зависели существенно от половой принадлежности ребенка. Однажды остался вдвоем с 2-летним сыном приятелей, пробовал его ласкать, целовать, пытался руками и ртом возбуждать его половой член. Совсем недавно ласкал 5-летнего мальчика, также руками и ртом возбуждал его половой член, но его маленькая и мягкая пиписька не возбуждали меня и тогда я уговорил мальчика онанировать мне половой член, что сильно возбудило и привело к яркому оргазму. В возрасте 20 лет впервые осознанно совершил сексуальные действиям отношении девочки. Это была маленькая дочь моих приятелей, которая очень любила играть со мной. Однажды, чтобы проверить, не обмочилась ли она, без всякой задней мысли, я потрогал ее трусики в области половых органов. Она обиделась и сказала, чтобы я больше никогда не трогал ее. Это почему-то возбудило меня и в дальнейшем, когда по просьбе приятелей я часто оставался с ней за няньку, то, пользуясь тем, что она очень крепко спала, гладил ее тело, а при возможности трогал и клитор. Затем я стал это проделывать, одновременно мастурбируя свой половой член. Так продолжалось несколько месяцев. Девочка постепенно совсем ко мне привыкла, и мои ласки перестали вызывать ее протест, а поэтому становились все более смелыми. Однажды мы гуляли с ней по лесу, и я решил ее сфотографировать. Она охотно позировала мне в обнаженном виде, занимала различные предлагаемые мною позы и позволила сфотографировать себя лежа на спине с разведенными ногами так, чтобы в кадр попали половые органы. При этом я сказал, что к ее пипись прилипли вкусные крошки от только что съеденного нами торта и, под предлогом слизывания их, стал манипулировать языком в области клитора. Она не сопротивлялась и этому. Потом она оделась и я сделал еще несколько снимков. Тут она сказала, что хочет пописать, и это вновь возбудило меня и я попросил ее сделать это “по-мальчишески” стоя”. В дальнейшем аутоанамнезе пациент подробно описал свои сексуальные действия более чем с сорока девочками. В этих контактах его возбуждало, когда девочки “по-мальчишески” производили мочеиспускание, прикасание рукой к еще влажным после этого половым органам, ласкание и целование всего их тела и половых органов, лабиолингвальное раздражение клитора, введение пальца во влагалище. Используемый им способ знакомства с девочками и их вовлечение в совершение сексуальных действий обследуемый описывает следующим образом: “Около жилого дома высматриваю одиноко гуляющую девочку, подхожу к ней и, улыбаясь, заговариваю. Рассказываю, что я из управления жилыми домами и прошу ее помочь проверить список жильцов, при этом интересуюсь одной семьей, которая живет в их доме, и называю вымышленную фамилию. Разговаривая с девочкой, глажу ее по головке и плечам. Если она воспринимает это спокойно, то я присаживаюсь рядом с ней на корточки и моя рука смещается ниже — глажу ее ножки, начинаю говорить с ней об излюбленных детских играх. Если контакт устанавливается и вижу, что она меня не боится, то прошу ее проводить меня и завожу девочку в подвал или на чердак. Там, продолжая разговаривать, свободнее прижимаю к себе малышку, глажу ее по животу, аккуратно развожу ей ножки и проникаю рукой к половым органам, нежно их ощупываю и поглаживаю. Потом мы вместе выходим и дружелюбно расстаемся. Некоторые девочки не хотят таких ласк, а другие сами поднимают платье и с удовольствием позволяют делать с собой все что угодно. Я всегда хотел, чтобы мне попадались такие девочки, которые будут воспринимать мои ласки охотно и с удовольствием и отвечать на них взаимностью, и нередко находил таких. Например, совсем недавно я обычным способом познакомился с 8-летней девочкой. Все происходило как обычно, она не возражала против самых смелых ласк. Воодушевленный этим и сильно возбудившись, я аккуратно ввел ей во влагалище палец. Она сразу умолкла, начала мелко дрожать и я почувствовал, что введенный во влагалище палец стал увлажняться. Ломающимся от вожделения голосом спросил, приятно ли ей, ответила, что очень. Спросил — хочет ли, чтобы было еще приятнее, ответила утвердительно. Дрожа от возбуждения, положил ее на спину, раздвинул ножки, ввел во влагалище палец и стал совершать им движения, как половым членом при сношении. Она выгибалась и щебетала от удовольствия, а я ощущал, как ритмично сокращается ее влагалище. Попросил в награду сделать приятное и мне — она сразу же согласилась. Я обнажил половой член. Она долго рассматривала его и сказала, что никогда еще этого не видела. По моей просьбе она стала его трогать ручками — развилась эрекция, возбуждение все нарастало. Спросил — хочет ли она, чтобы из него вылилось молочко? Она ответила, что хочет. Этого оказалось достаточно, чтобы произошло семяизвержение. Ей это понравилось и она попросила повторить выделение “молочка”, но я уже обессилел...” “Собственное тело никогда не являлось для меня ни табу, ни оберегаемой святыней. Оно всегда было мне чем-то сексуально и эстетически симпатичным. Я любил все его части и все им производимое, и никогда не чувствовал к ним отвращения. Еще в юном возрасте, изображая исследователя, я изучил свойства всех моих выделений со спермой включительно. После мастурбации часто проглатывал свою сперму. Будучи гибким, мог во время мастурбации занять такую позу, что при семяизвержении сперма изливалась мне в рот. Неоднократно мастурбировал, рассматривая себя в зеркало, и это доставляло мне удовольствие. С целью получения сексуального удовольствия пробовал анальную мастурбацию и спринцевание, но это не приносило желаемых сильных ощущений. Пробовал и сексуальные действия с животными. Экспериментируя на собаках, убедился, что кобели очень любят, чтобы их онанировали, быстро приучаются к этому и своим поведением напоминают о желании повторения манипуляций. Особенно меня возбуждало мастурбирование крупных самцов — эрекция у них сильная, половой член при ней достигает больших размеров и выделяется большое количество спермы. Насколько самцы любят совершение с ними этих действий, настолько самки стараются ускользнуть от этого и убежать. С собаками я пробовал совершать анальный коитус, но это было менее возбуждающее, чем их онанирование; и поэтому такие действия я быстро прекратил”. Первый нормальный гетероссксуальный половой акт обследуемый совершил в 23 года с будущей женой. В начальном периоде половая жизнь была успешной, никогда не испытывал затруднений в ее осуществлении. Будучи женатым, имел три внебрачных связи со зрелыми женщинами, которые также в сексуальном плане были успешными. Одна из связей продолжалась шесть лет, с этой любовницей еженедельно совершал по одному половому акту. Супруга пациента внешне была эффектной, привлекательной женщиной. Из беседы с ней следует, что она считает свой партнерский союз с Ж. удачным во всех отношениях, в том числе и в сексуальном плане. К мужу привязана, считает его очень хорошим другом жизни и прекрасным сексуальным партнером. Половые акты совершают 2—3 раза в неделю, используя при этом разнообразные коитальные позиции, одновременно достигают оргазма. Предшествующие сношениям взаимные ласки имеют широкий диапазон, часто используют орально-генитальные ласки. О сексуальном прошлом и девиантном сексуальном поведении мужа ничего не знает. Изучение семейного анамнеза Ж. показывает, что его мать, внешне привлекательная женщина, доминировала в семье, категорична в своих суждениях и ригористична во мнениях. Отец — очень интеллигентный, мягкий, полностью подпавший под власть супруги. Обследуемый чувствует себя подобным отцу, брак родителей удачным не считает. Как специалист пользуется большим авторитетом И уважением, что способствовало продвижению по службе и занятию престижной должности. На всем протяжении жизни легко сходился с людьми и поэтому имеет широкий круг знакомств, их дом всегда полон гостей. Соматическое обследование. Каких-либо нарушений не выявлено. Половые органы развиты и сформированы правильно, имеют нормальные размеры. Психологическое обследование: Тест визуальной стимуляции. У исследуемого выявляется высокий уровень либидо. Наиболее сильные реакции сопровождали демонстрацию изображений с педофильным, гетеросексуальным и зоофильным содержанием. Тест Роршаха. Проявляет высокий интеллектуальный уровень и высокий уровень сексуальности. Ассоциации с педофильным содержанием изображения возникли при просмотре 10% таблиц. Психорисунок. Рисунок образа мужчины выполнен с четким обозначением сексуальных черт, выявляет защитные позиции, представления о мужской половой роли — роль супермена. Рисунок образа женщины характеризуется наличием детских черт, выявляет подчиненное положение. В рисунке образа “Я” исследуемый подчеркнул высокую роль интеллекта и выявил противоречивую самооценку. Проекционный тест Старовича, тест дополнения предложений. Также выявлена противоречивая самооценка, высокая сексуальная значимость зрелых женщин, девочек и мальчиков. Анализ личности Ж. позволил установить наличие доминирующей педофильной ориентации полового влечения, комплекс неразличения сексуального объекта, интроверсию, задержку эмоционального развития на ранних этапах, затруднения аутоидентификации в мужской половой роли. В детстве исследуемый воспитывался в конфликтной семье. Образом для идентификации в мужской роли послужил отец, занимавший в семье подчиненное положение и проявлявший черты незрелой личности. Воспитание Ж. в семье осуществлялось не по строгой системе и фактически не содержало мер ограничений, запретов и наказаний. Девиантная направленность сексуальных интересов закодировалась в еще достаточно раннем детстве. Сексуальный опыт периода полового созревания имел оргистический компонент. Жизненная философия обследуемого сводится к принципу “жизнь прекрасна и приятна, в ней надо успеть все попробовать, особенно в сексе”. Этому принципу Ж. подчинил и выполнение им своей профессиональной, супружеской, социальной и сексуальной роли. Наличие у обследуемого высокого интеллекта в сочетании с определенными артистическими и педагогическими способностями позволили ему совершать многочисленные и многолетние педофильные контакты таким образом, что он никогда не был в них уличен или заподозрен. В заключение описания настоящего случая следует отметить, что в результате 3-летнего лечения (антиандрогенная терапия, аверсивная терапия, индивидуальная и супружеская партнерская психотерапия) у Ж. исчезли педофильные потребности, и это подтвердилось при его последующем диспансерном наблюдении [*Кроме указанных автором особенностей этого случая он представляет интерес также и в связи с некоторыми другими моментами. Во-первых, этот пример (равно, как и многие другие, приведенные автором) воспоминании обследуемого о сексуальных событиях своего детства и отрочества и некоторых реакциях совращенных им детей может служить одним из доказательств несостоятельности широко бытующего не только среди широкой общественности, но и среди врачей мнения о так называемой асексуальности детей, а также сомнительности утверждений некоторых авторов о том, что дети якобы не в состоянии испытывать сексуальное удовлетворение до достижения определенного уровня биологического полового созревания. Многочисленные исследования свидетельствуют, что приведенные примеры сексуальных проявлений довольно широко распространены в мире детей и не связаны с наличием у них каких-либо душевных или физических недугов (хотя в отдельных случаях могут быть их проявления), а являются отображением вариантов нормального психосексуального развития ребенка. Во-вторых, данный случай заслуживает пристального внимания в плане иллюстрации возможности применения к отдельным лицам, совершившим сексуальные преступления из-за необходимости удовлетворения дсвианткых сексуальных потребностей, не пенитенциарных мер воздействия (эффективность которых в подобных случаях крайне сомнительна), а медицинских, в том числе и принудительных, мер сексологического лечения (разумеется, не имеются в виду изуверские методы какой-либо кастрации). В некоторых странах подобные меры применяются довольно успешно, причем не только стационарным, но и амбулаторным путем (например, в Швейцарии). Последний случай не только создаст государству определенные экономические выгоды, но и позволяет избежать социальной депривации осужденных, что повышает результативность их лечения. Наиболее гуманно и, видимо, наиболее эффективно было бы проведение подобного лечения подросткам, совершившим сексуальные преступления].