Медицина, я вам, братцы, скажу, шагнула в последнее время очень широко. Так широко, что догоняя штаны порвать можно.

Вот, скажем, жил такой Букетов, Челентано Евсеевич. Мама его очень культурная женщина была, итальянское кино любила, а папа, понятное дело, попроще был, в Жилкомхозе чем-то там. В детстве, правда, имел мальчик неудобства со своим чудесным именем, одноклассники в серости своей Члентаной звали. Ну да что с них возьмёшь, босота. А парень в маму пошёл, очень культурный вырос, и имя своё сократил до Чела. Для любой компании подходяще. И служил очень прекрасно - мерчендайзером по коуч-дриппенгу в деволпер-холдинге. Жена, конечно, у него тоже была, Слышьта. Нет, звали её, конечно, Евстолия там или Клеопатра, но он её всегда ласково Слышьтой величал, ну там, как другие своих любимых грымз Зайками или вовсе Кисами.

Бывало, кричит нежно из залы: «Слышь, ты, неси котлеты, мать твою неловко!». Она и рада, летит, как наскипидаренная под одно место. Ну и детки у них, само собой были, двое там или пятеро, кто их считать будет. Хорошая семья была, крепкая, все соседи наглядеться не могли. И вот всё рухнуло буквально враз. Хотя не то чтобы враз, а так, недели за три.

Проснулся как-то Чел Евсеич часу, должно быть в восьмом, на свою прекрасную службу лыжи навострил, да к зеркалу подошёл. А там, мать честная, картина прямо скажем, безрадостная: на носу прыщ выскочил необыкновенной величины, что твоё голубиное яйцо.

- Это что ж такое деется, - прям чуть не заплакал Евсеич. Как же я теперь буду мерчендайзерить с такой дулей на самом видно месте. И ладно бы на коленке, да пусть даже на седалищной жопе, а тут посредине витрины! Закручинился, а тут Слышьта ему говорит: «Беги, скорее, в полуклинику платную, что за углом налево, может, еще и спасут». Смекалистая, хотя и тоже слезами заливается. Конечно, подхватился Чел и побежал. Вбегает. И душою размякает немного: так там всё чинно-благородно. Кругом фикусы, кактусы и крокусы, дорожки ковровые, портрет бородатого хрена на стене и надпись «Мамой клянусь, бля буду. Гиппократ». Не успел войти, как напорхали со всех сторон русалки, всего с ног до головы в бахилы вышитые бисером облачили и понесли в темноту, да прохладу. Там крутили, вертели, просвечивали, очистительную клизму сделали раз восемь. Он, конечно, от такого обхождения поплыл и размяк. А потом доктора собрались - стрикулист, волосопед, дерьматолог да треньбреньтолог. Начали его мять, месить и мошонку на аптекарских весах взвешивать. Консилиум, однако. Мнут, месят, взвешивают и всё причмокивают, как граф Дракула перед обедом.

А потом отпустили и говорят:
- Запустили вы себя, батенька, просто до не могу и жить вам осталось два понедельника с таким-то хрипическим спиздилёзом. Но мы вам непременно поможем, и вот вам список чудодейственных препаратов от наших проверенных партнёров аптечной сети «Будьте покойничек».
И достают свиток длиною метров так в восемнадцать или сорок. Тут до еды, тут после, тут вместо, а тут намазать на это место.

Чел Евсееич как поглядел на итог, так задрожал и весь вскинулся.

- А нельзя, - говорит, обстричь метров пять?
И тут в кабинет врач-сатанатам как заглянет, да как закричит:

- Резать к чёртовой матери, не дожидаясь сталактитов!
Тут, конечно, наш Евсеич, сомлел и отдал всё, что было нажито непосильным трудом и ещё тыщ двести пятьдесят и ушёл лечиться.

Лечился успешно, хорошо, прямо скажем лечился. Только преставился всё равно. Мазь Вишневского вместо на нос на бутерброд намазал и съел. Попутал малость. А кто не попутает, когда лечился по цене двух лексусов и одного «Запорожца», у любого крыша тютюкнется.

Так что, граждане мои дорогие, я не очень современной медицине доверяю. Хотя оно конечно.

Автор - Владимир Савичев
Бутерброд Вишневского