В художественной литературе XIX века и еще более раннего времени не встретишь описаний сколько-нибудь определенного поражения системы кровотворения у персонажей. Используются лишь, и достаточно часто, такие эпитеты, как "бледная", "малокровная", "худосочный", "ни кровинки в лице". В настоящее время любой врач, увидев бледного пациента, не станет утверждать наверное, что он имеет дело именно с анемией, хотя, несомненно, и исследует кровь пациента в ходе диагностического поиска. Еще в конце XIX века представление об анемии было достаточно путаным, несмотря на то, что количеству эритроцитов и их окраске придавалось должное значение. По-видимому, путаницу порождала схожесть отдельных синдромов, и в первую очередь астенического, при анемии и других заболеваниях. Так, выдающийся врач С.П. Боткин в 1899 г. писал: "наблюдая подобных хлоротических субъектов, особенно в самый момент развития заболевания ... приходилось уже не раз видеть мне, что это состояние хлороза может развиваться крайне быстро ... под влиянием сильных психических нарушений." Сейчас уже при первом осмотре больного есть возможность распознать или предположить различные причины бледности, среди которых такие, как нейровегетативные реакции, интоксикация, стеноз аортального клапана и другие. Так что бледность как признак, дающий пищу для размышлений, никак не свидетельствует о том, что у всех "малокровных" литературных барышень была анемия.

( Read more... )

В Москве прошла самая крупная за последние годы сходка «воров в законе». Выбирали главного вора Россииhttps://t.co/odYPLygqTe pic.twitter.com/MFCyeETXg8

— Лента.ру (@lentaruofficial) 19 августа 2018 г.

Пришла жена и сказала, что у нас в мясном павильоне свинина стоит уже 300 рублей за кг.

Дорогие друзья! Я знаю, что моё увлечение мало кому интересно, но, тем не менее... Если вы, как и я, любите радиоспектакли, которые были созданы на советском, всесоюзном радио, том вам пригодится моя коллекция, которую я собирал много лет. Пользуйтесь!: https://t.co/dIoTUFHlgz pic.twitter.com/8inT2lBAqb

— Eugene Zhukov (@Eugene_Zhukov) 8 августа 2018 г.

«Как-то утром, придя в клинику, я был буквально поражен сообщением, опубликованным в газетах: арестована группа врачей, якобы принимавшая участие в устранении крупных государственных и общественных деятелей, военачальников, ученых, писателей… Шли дни. Однажды меня вызвали в ЦК КПСС и предложили в составе партийной комиссии выехать в Рязань. Секретарь Рязанского обкома партии Ларионов позвонил в ЦК и просил прислать комиссию для „разбора преступлений хирургов в Рязани“» (Б. В. Петровский, 2000). Естественно, комиссия тотчас выехала в Рязань. Б. В. Петровский вспоминает, как они отправились в обком на троллейбусе, и там одна из пассажирок, пожилая женщина, сокрушенно рассказывала окружающим: «Да, да, милые, Жмур вчера опять зарезал больного». Петровский хорошо знал В. А. Жмура — прекрасного хирурга, ученика академика А. Н. Бакулева.

В обкоме А. Н. Ларионов сообщил комиссии, что он сигнализировал в ЦК КПСС о вредительстве четырех руководителей кафедр Рязанского медицинского института — профессоров В. А. Жмура, М. А. Егорова, Б. П. Кириллова и И. Л. Фаермана. Причем по инициативе Ларионова один из них, М. А. Егоров, был уже арестован и находился в следственном изоляторе областного управления МГБ. Никаких документальных доказательств «преступлений» комиссии предъявлено не было.

Б. В. Петровский бывал в Рязани еще до войны и оперировал в местной больнице им. Семашко. Он знал многих врачей и пригласил их для беседы. Уже из первых разговоров было выяснено имя доносчика — это был некий доктор Ц. Для дальнейшего расследования Б. В. Петровский предложил ввести нескольких хирургов и доктора Ц. в состав комиссии, что и было сделано.

Тогда все кафедры Рязанского медицинского института ютились в зданиях больницы имени Семашко, которая по планировке напоминала московскую Боткинскую. Петровский отправился туда и начал беседу с главным врачом Б. Н. Широковым. Разговор был сложный: главврач не мог сказать московским проверяющим всего, но не мог и умолчать о том, что больница снабжается плохо, не хватает медикаментов, инструментов, шовного материала, а здания, построенные еще до 1917 г., требуют капитального ремонта. Комиссия убедилась, что в хирургических клиниках острый дефицит сульфаниламидов, антибиотиков, сердечных средств и т. д. А вот на вопрос о руководителях хирургических клиник главный врач только многозначительно опустил глаза…

( Read more... )

Как и многие другие российские пенсионеры я никогда не отказываюсь от подработки. Укол там сделать, капельницу поставить… А шо? Ви таки полагаете, шо на эти пенсионные кутарки можно прожить? Я вас умоляю! Прожить-то конечно можно, если кушать три раза – в понедельник, среду и пятницу. Или как в одном хорошем анекдоте, когда нищий, позвонив в дверь, жалуется Абраму: «…я уже как месяц не ел мяса…», на что Абрам поворачивается и говорит: «Сарочка, покажи ему котлету».

…Как-то раз мне позвонил мой сокурсник, работающий в Минздраве, и сказал, что у него для меня есть "заманчивое" предложение, от которого я не смогу отказаться. Разумеется, я бросил свои дела и примчался к нему на всех парах. Расположившись в огромном кожаном кресле и прихлёбывая отвратительный пакетный чай, я с большим вниманием слушал коллегу, который, колесом выпятив грудь, «нарезал» передо мной круги неправильной формы.

Суть дела, вкратце, была такова. Ему позвонили «оттуда» (указательный палец чиновника «воткнулся» в потолок) и «порекомендовали» разыскать доктора (далее следует длинный список его профессиональных и человеческих качеств), подходящего на должность семейного врача в дом одного «очень большого человека». Семья тоже большая, но больная, страдающая какой-то наследственной патологией и потому требующая постоянного присутствия врача. Последний, в свою очередь, тоже должен быть непростой – много знать, много уметь, быть умным, всесторонне образованным и высококультурным человеком. Коллега много ещё чего говорил, а когда закончил, дал мне листочек с адресом и телефоном.

( Read more... )