На дне. Черепно-мозговая. Цикл добрых стихов
Плюс переводы на иностранный писателя Андрея Саломатова (zzz-21) и фото

* * *

Напали. Не пойму из-за чего.
Марали ноги об меня и руки.
Да что такое, родина, с Москвой?
Да чтоб вы сдохли, долбанные суки.

Мой глаз заплыл, досталось и груди.
С трудом произношу простые звуки.
По улице спокойно не пройти.
Да чтоб вы сдохли, долбанные суки.

Спасибо тебе, родина, за дно,
Которой важней любой науки.
Я их не знаю. Знаю лишь одно.
Да чтоб вы сдохли, долбанные суки.

Перевод на иностранный

Au fond. Черепно-cérébral

Ont attaqué. Je ne comprîtes pas à cause de quoi.
Salissaient les pieds sur moi et la main.
Oui qu'est-ce que c'est, la patrie, avec Moscou ?
Oui pour que vous creviez, долбаные les chiennes.

Mon oeil a nagé, a été sorti la poitrine.
Avec peine произношу les sons simples.
Selon la rue ne pas passer tranquillement.
Oui pour que vous creviez, долбаные les chiennes.

Merci à toi, la patrie, pour le fond,
Qui est plus important que n'importe quelle science.
Je ne les connais pas. Je connais seulement un.
Oui pour que vous creviez, долбаные les chiennes.


Лирическая песня

Не везет мне с вашей биеннале:
То антифашисты нападут.
То теперь вот гопники напали,
Отнимая негу и уют.

Может быть, они из группы Наши.
Судя по откормленности щек.
Может, просто урки из параши.
Может быть, откуда-то еще.

Я не знаю и какое дело
Мне до их партийной суеты?
Биеналле мирно пролетела.
А точней, в пролете, Лесин, ты.

А еще точней, летит фанера,
Но не над Парижем, над Москвой.
Знай, товарищ, милиционеры
Берегут надежно твой покой.

Перевод на иностранный

On me n'a pas de chance avec votre биеннале :
Cela les antifascistes attaqueront.
Cela maintenant гопники ont attaqué,
En enlevant le délice et le confort.

Peut être, eux de Notre groupe.
Selon l'engraissement des joues.
Il est simple peut-être, урки de параши.
Peut être, on ne sait d'où encore.

Je ne connais pas quelle affaire
À moi avant leur vanité de parti ?
Биеналле a volé paisiblement.
Mais il est plus exact, dans le vol, Лесин, toi.

Mais il est encore plus exact, vole la feuille de placage,
Mais non au-dessus de Paris, au-dessus de Moscou.
Connais, le compagnon, les miliciens
Ménagent de facon certaine ton repos.

* * *

Ну что тут скажешь, даже и в Москве,
Которая теперь как Атлантида,
Когда ногами бьют по голове
Печаль одолевает и обида.

Ну что тут скажешь, кое-как домой
Добрался, хоть, похоже, убивали…
Скажи еще спасибо, что живой,
И можно не ходить на биеннале.

И можно укрываться с головой
От мира, где все страшно и красиво.
Скажи еще спасибо, что живой,
Спасибо, ну, конечно же, спасибо.

Спасибо за огни и витражи
На станции метро «Новослободской».
И пусть уходят люди, годы, жизнь,
Зато поет о глупостях Высоцкий.

Ну что тут скажешь: главное – покой.
Судьба кривая и лицо кривое.
Скажи еще спасибо, что живой,
И в новостях пугают про другое.

* * *

Плохо после позавчерашнего?
Зато все еще живой.
Короче, ничего страшного.
И нового ничего.

И ничего, что по мордам,
И ничего, что во рву.
Зато со своим народом
И его жизнью живу.

Достойным людям награды,
Недостойным в табло.
Гады всего лишь гады,
Да и мне повезло.

Поглядел на себя – красивый,
Фиолетовый, как винегрет.
У меня нету другой России.
И Москвы другой нет.

Перевод на иностранный

Mal après позавчерашнего ?
Par contre encore vivant.
Plus court, rien terrible.
Et nouveau rien.

Et rien que selon les gueules,
Et rien qu' à je déchire.
Par contre avec le peuple
Et je vis avec sa vie.

Aux gens dignes de la récompense,
Indigne dans les panneaux.
Les reptiles seulement les reptiles,
Et j'avais de la chance.

A jeté un coup d'oeil sur lui-même – beau,
Violet, comme la salade à la vinaigrette.
Chez moi non celle-là de la l'autre Russie.
Et Moscou l'autre est absent.

* * *

Ты будешь виноват с любого боку,
Валяйся хоть в снегу, а хоть в траве.
Что толку подставлять вторую щеку,
Когда ногою бьют по голове?

И нечего кричать: спасите, братцы!
Лежать и даже рыпаться не сметь.
Милиция советует: сдаваться.
А врач рекомендует: умереть.

Продолжение диалога

1.
Он вырвет тебе глаз,
А после страстно съест.
Ты вырвешь ему глаз
И тоже сцепишь зубы.
Поскольку ада нет
Вам плохо будет здесь.
Да вы уже сейчас
Обглоданные трупы.

2.
Твой дом помойка,
А жена собака.
Ты захлебнешься
Собственным зловоньем.
Сгорит аул,
Весь твой кишлак поганый
Покроет трупный яд
Блевотины твоей.

* * *

Я говорил уныло следаку:
Претензий не имею к нападавшим...
Но что-то тихо щелкало в мозгу:
Мой город никогда не будет вашим.

В мой город понаехало дерьма
И мрази отовсюду полной чашей.
И пусть вокруг чума и кутерьма,
Мой город никогда не будет вашим.

Старательно выводит лейтенант
Каракули и выглядит уставшим.
Да будь ты хоть легальный иммигрант,
Мой город никогда не будет вашим.

Вы можете тут полностью взорвать
К чертям все и залить кровавым хашем.
А я могу лишь тихо повторять:
Мой город никогда не будет вашим.

Для вас открыты тысячи планет,
И кабинетов, и элитных телок.
Мой город, у меня другого нет,
Я все-таки пойду, и путь мой долог.

* * *

Световой денек короткий,
Жизнь и вовсе коротка.
В магазин зашел за водкой,
Что-то ляпнул у лотка.

И обидел моджахеда,
Тем, что выпил и еврей.
Или, может, у соседа
Лучше плов, гарем жирней.

Зашалила сивка-бурка,
Пристает у двери гнусь.
Извинись за слово «чурка».
Ни за что не извинюсь.

Били-били-колотили,
Говорили про дела.
Люди шли, автомобили
Их давили, жизнь текла.

Отошли, потом догнали
И добавили опять.
Хали-гали, трали-вали,
Красота и благодать.

Не для них прокуратурка,
Не для них земля сыра.
Извинись за слово «чурка».
Извините, мне пора.

Мне пора на встречу с богом,
Кровь течет по мостовой.
Запад стал перед востоком
Словно лист перед травой.

Мне пора, немеют руки,
Мне пора, и тише дрожь…
Нет уж, гады, чурки, суки,
Пидорасы, не добьешь.

Иллюстративный материал (только для слабонерных)