| 9:47a |
- Ну, это пустяк. Вот если б ты предпочитала только безруких любовников, тогда – беда… Потому что писать-то я еще могу левой ногой, а вот дрочить…
- Я для тебя сделаю все-все-все.
- Не сделаешь.
Гордо вкинутая голова. Очки съехали на один бок, груди на другой, сопли шевелятся.
- Это я-то? Да я прямо здесь! Прямо сейчас!
- Ну хорошо. Дрочи одной рукой себя, другой меня, а остальными хлопай в ладоши. Марсельезу.
Замыкается. Плачет. Перестает ковырять в носу. Обиженно пукает.
А утром говорит: у меня слуха нет музыкального.
А тут еще и записка, оставленная на столе коллегами: «Звонила Людмила Ивановна, благодарила, сказала - с нее минет». И Мамлеев по телефону клянется в вечной любви, а при встрече сразу норовит в морду, да еще и слова обидные крикнуть. И Солженицын перестал в баню зазывать с мальчиками. Короче, полная сексуальная продразверстка. |