| 1:20p |
«Аист», товарищи, снова кафетерий «Аист»
Дамы и господа, граждане и товарищи, все люди доброй воли и больше, чем люди доброй воли, все борцы за освобождение человечества и пр. и пр.
Сегодня, ближе к концу светового дня, предлагаю посетить с целью официального и дружественного визита кафетерий «Аист». Или - в рабочем порядке - что-нибудь аналогичное. Но лучше не мудрить, не искать от добра добра, и направить свои трагические стопы именно в кафетерий «Аист». Те к кому я обращаюсь сугубо, знают, что я к ним обращаюсь сугубо. Можете - приходите. Не можете - в рабочем порядке. Идея поступила от Владки, можем и вдвоем обсудить нового патриарха, великого Кирилла, продолжателя святого дела двух других великих Кириллов - Воробьева (Баян Ширянов) и Решетникова (Шиш Брянский). Вот, собственно, и все, как написал бы Ян Шенкман. |
| 4:05p |
Ветеран СС, или Случайные связи
Были у меня и девки, имен которых не знаю, не помню, да и не важно. Ибо самих, хоть и немного, но все же помню. А если и имена можно восстановить, то все равно – характер связи предельно случаен. У маленькой любви коротенькие руки. Итак (располагаю не хронологически, а – правильно – случайным образом):
1. Родственница.
Не моя, разумеется. Друга. Сестра жены брата отца матери тетки. Что же мы праздновали? Да какая хрен разница? Ну, скажем, свадьбу. Празднуем-празднуем, надоело. Поехали куда-то с кем-то. Как выяснилось – втроем. Я, другой мой друг Александр Анатольевич и упомянутая девка. Немолодая уже (для меня тогдашнего). Метро – «Полежаевское поле», идем дворами, пьяные, но бухло (все-таки украли у друзей, молодцы, время-то было тяжелое) несем, бережем. Пришли, я сразу же на кроватку – устал потому что. Саша разливает, девка млеет глупо. Потом – спьяну, видимо, - говорю:
- Что-то здесь неладно. КГБ следит за нами, подслушивает. Точно – всюду устройства. Ах…
Саша пошел громить по всей квартире устройства, а баба истолковала мое «ах» в свою пользу. Подошла, груди повынимала, кокетничает. Я – сама вежливость – в трусах путаюсь (сейчас уж не вспомнить в чьих). А тут, натурально, АА:
- У-у-у-у, кровавая гебня, сколько устройств! Сейчас я к ВАМ приду, ребята, держитесь.
Я в панике за бутылку схватился, пью из горла, баба жопой от Саши отбивается, в комнату не пускает, шипит на меня злобно: отдай, мол, ему бутылку, иначе ж не отстанет, по… (купюра не моя: девка замялась) не даст.
Конечно.
Бутылку отдай. Отстанет…
Лежу, голый уже, практически (а может, даже и теоретически) в ней, глазами вращаю, давлюсь крепленым вином. А девка – ангел чистой красоты, чистый ангел и красавица, девочка юная и невинная, прелестная в своей чистоте – улыбается. Порочно и уверенно. Особенно подкупила меня ее уверенность. Я растаял и уступил. Мягко она извлекла из дрожащих рук моих пузырь, протянула куда-то в темноту. В ответ раздались радостные бульканья и проклятья в адрес КГБ и инопланетян (АА уже постепенно на них переключал свою ксенофобию). А фея-королева-принцесса-волшебница-чаровница грациозно вильнула бюстами, бедрами и могучим волосатым лобком…
Да-да. И извлекла. Из недр и закромов еще бутылочку.
Утро было упоительным.
Мощное бодрое похмелье, тела (не тело, а именно тела, но все-таки тела, а не телеса) девки, в одной руке бутылка (недопитая!), все прочие части и члены, сами понимаете, под властью бабы. Я на спине лежу, постанываю, она энергичничает сверху, называет Виктором (ночью – в страсти – звала Андреем, теперь решила, что вспомнила «настоящее» мое имя, гордится собой), вино почти не отнимает. Идиллия. Допили, долюбили, тут и Саша заколготился. КГБ, кричит, НЛО, менты поганые (ночью, видать, органы приснились).
Как уходили – не помню. Да и не важно, право. Несколько раз мы встречались на каких-то семейных торжествах вроде другой свадьбы или еще чего. Она, слегка смущаясь, всегда говорила: здравствуйте Виктор. Я не спорил, Виктор так Виктор, лишь бы не Алевтина Фроловна.
Продолжение следует. Следующая серия называется "Беременная алкоголичка" |