| 5:29a |
Как странно без тебя в Замоскворечье.
Как странно без тебя в Замоскворечье.
Наверно, 200 лет тому назад
Все было также, только крепостные
За барина не шли голосовать.
И в рюмочных сидели оголтело
Не мы с тобой, а, впрочем, и сейчас
Не мы с тобой, а всякая шпана.
Как странно без тебя в Замоскворечье.
Вот улица, вот маску носит мент,
Скучает на балконе табуретка:
Когда мы пили, ты на ней сидел,
Браня литературную элиту,
И околокультурную тусовку,
И прочую шальную сволоту.
И пепельница – вот она, стоит.
Поскольку ты курил без перерыва.
Как странно без тебя в Замоскворечье.
Кому теперь готовить мне наливку?
Перцовую, вишневую, кому?
А тут еще шакалы оживились,
Поклонники таланта набежали.
Засуетились бодро мародеры,
И прочая шальная сволота.
Хотя, конечно, ладно и пускай.
Наоборот, скорее слишком тихо.
Наоборот: как ждали, чтоб забыть,
Чтоб выкинуть из памяти навечно.
Ведь надо каждый день дрова кидать
Веселые, забавные, смешные.
Тогда до вас, быть может, снизойдет
Паскудный социум. Блевотная элита.
И прочая шальная сволота.
Как странно без тебя в Замоскворечье. |
| 4:50p |
Природа зла: добрые люди желают смерти
А еще есть и такие читатели. На полном серьезе пишут в комментариях что-то типа: «Ах, как хорошо вы про Такого-то написали. Хорошо бы и после вашей смерти о Вас тоже кто-нибудь так же хорошо написал бы…»
То есть в так называем сухом остатке получается вот что: скорей бы ты подох, очень уж хочется про тебя добрые слова почитать.
Да, добрые люди почти всегда желают вам смерти, учтите, товарищи, сей факт и не забывайте его.
Помним, любим и скорбим.
Не забудем, не простим.
О еб твою мать, как говорил Яркевич. |