Поэма, сочиненная по заказу художника Лаврухина
Для нас не скажешь: Ленин умер.
Для нас и чача – алыча.
Еще суровей и угрюмей
Мы пьем за кепку Ильича.

Нас не поставить на колени,
А раком – вовсе никогда.
Привет тебе, товарищ Ленин,
В аду горите, господа.

Сейчас в почете только Сталин,
Хотя он, кажется, грузин.
Ильич же горько опечален,
Поскольку русский дворянин.

Поскольку был интеллигентом,
И даже в чем-то был еврей.
Мы наслаждаемся моментом
В квартале красных фонарей.

В квартале горечи советской,
Среди разбитых фонарей.
Среди мечты уже не детской,
Иди, Ильич, на упырей.

Иди и жги господ глаголом.
Покинь, товарищ мавзолей.
Налей татарам и монголам,
А буржуинам не налей.

А буржуинам два притопа,
И три прихлопа на причмок.
Для нас не скажешь: Ленин жопа,
Для нас не скажешь: Ленин чмо.

Для нас не скажешь: Ленин умер.
Для нас Ильич всегда живой.
Хоть мы и знаем: где-то в ГУМе
У туалета ждет конвой.

Он весь дитя добра и света,
Он весь свободы торжество.
Но есть и верная примета.
Ты обойди скорей его.

Ты обойди его скорее,
Гляди, идет сама весна:
Еврей улегся на еврее,
Повыше – он, внизу – она.

Любовь прекрасна, как и юмор.
Гоните горечи и спесь.
Для нас не скажешь: Ленин умер,
Не скажешь: был и вышел весь.

Для нас не скажешь: Ленин жопа,
Для нас не скажешь: Ленин чмо.
Ильич грозится из окопа,
Блюет на хрупкое трюмо.

Его (трюмо) графиня грела,
Его тебе не продадут.
Потом графиня погрустнела,
И шла топиться в Чистый труд.

И шла под поездом валяться,
Грустя в тоске из-под колес.
Вперед, Россия, счастье наций,
Куда «вперед»? Говно вопрос.

К добру, к свершеньям, к счастью, к свету.
К труду, где верное жнивье.
Ты мне поджарила котлету,
И съела каверзно ее.

Товарищ, верь в добро участья,
Пусть будет мирною семья.
И на обломках самовластья
Пиши, товарищ: тут был я.

Я тоже был, я видел пиво,
Оно текло по бороде.
Но как-то мимо, косо, криво,
Зато при деле и в труде

Зато в правительстве и в думе
Везде величие само.
Для нас не скажешь: Ленин умер.
Для нас не скажешь: Ленин чмо.