Жалко рюмочку, или Лукас в Щупловском переулке
Все знают улицу Щупловский вал (там газета «Алкогольные хроники» располагается), а есть, оказывается, и Щупловский переулок. Даже А.Щупловский переулок. Расположен он рядом с переулком Лукаса (там штаб-квартира ЛДПР располагается, ну, и мы порой выпиваем). Вот нас туда и позвали. В клуб «Очная ставка» (или «Допрос с пристрастием» – сейчас уже и не вспомнить). Позвали, чтоб буржуев стишками развлекать. Обычно-то там мужской стриптиз с консумацией, а по вторникам – «культурная» программа. Женские бои в грязи, литературные чтения и пр.
Ну, позвали и позвали. Идем. Творческим объединением «Алконостъ», почти в полном составе, только Пашку Б. Не взяли (потому что еврей) и Тиматкова (потому что сволочь). Короче. Выхожу я со службы, из «Непутевой газеты», думаю: сразу в магазин или все-таки сначала лучше сразу в магазин? Гляжу: Александр С. с шикарной женщиной. Что вы, спрашиваю, тут делаете? Да вот, мнутся, книжки тебе принесли на рецензию. Ну, говорю, давайте, что ли, ваши книжки. А мы их... забыли, пойдем, что ли, говорят, в клуб «Милицейский произвол и коррупция», по дороге ты, может, в магазин заглянешь. Ну ладно, говорю, идем. Прошли шагов пять, Шикарная Женщина говорит: а я в ресторане «Самовар» стриптизершой работаю. И игриво курит. Прошли еще два шага, видим – Владко. Приятель наш, известный в Ярославле антифашист. Водкой помахивает, стаканчиками пластмассовыми трясет.
Не стали мы в магазин заходить, пошли Щупловский переулок искать. Я, конечно, повел друзей короткой дорогою – через задворки, ухабы, помойки и «Лизоблядскую газету». Специально. Во-первых, не знал как идти, а во-вторых – надо же было нам водку допить. Долго шли, стриптезерша не пила, только бедрами помахивала. Возле «ЛГ» постояли, поматерились, писателей пошугали. У штаба ЛДПР интеллигентно хлопнули, крикнули «Лужков – грязный антисемит!», на двери слово неприличное написали. Тут и водка кончилась, и Щупловский переулок нагрянул. А в клубе «СИЗО» – фейс-контроль, обыск, шмон и все, что положено. Водку отбирают, сухофрукты у меня тоже отняли (а потом – пидарасы – не вернули!), еще и оскорбляли хамски. А в самом клубе водка стоит – миллионы и миллиарды за 10 граммов. Взяли, чтобы от ненависти не упасть. Официанты ходят голые, публика с пистолетами и пулеметами, на полу блевотина, кровь и тампаксы с могиндовидами. Стильное, в общем, заведение. Почитали мы им стишки, подрались между собой (просто так), пошли в ОГИ-ПИРОГИ на живого Всеволода Емелина смотреть.
И вовремя! Входим, а его фашисты избивают. Получай, кричат, тушинская морда по своей антифашистской харе. И стихи его ногами топчут. Отогнали мы мракобесов, вытерли кровь с емелинского лица, сидим, томимся. Недолго томились – водку внесли. Там какой-то вечер литературный был, вот и фуршет кто-то устроил. Подвыпили, погоняли фашистов пейсами, разбили пару стаканов... А, нет! Стакан был один. Мой личный. Его разбил митинский поэт Александр П-зин. За то, что я якобы у него трусы украл. А я ведь не крал, не крал я. Вернее, украл, конечно, но их потом у меня самого девка одна сбондила. Эх, жалко рюмочку.
После ОГОВ-ПИРОГОВ пошли в ночную «Чебуречную» на площади Ногина. Вдвоем с Лукасом. Емелин уехал с фашистами (они его дешевыми русскими проститутками прельстили), «Алконостъ» по Красной площади разбрелся - стихи ночным прохожим за деньги читать. Шикарная Женщина на работу отправилась, а мы... а мы в кабак, конечно. В «Чебуречную». Познакомились с двумя сутенершами, померялись сиьсками (Лукас мерялась, а я спал в пьяной блевотине), по домам поехали. Лукас шоферу (который меня вез) скзазала: тысяча долларов! вези его, мусульманин, в Тушино за тысячу долларов!
Повез, подлец. Даю ему, натурально, 124 рубля, он в истерику: тысячу долларов хочу! твоя баба мне тысячу долларов обещала!
Ладно, говорю, доставай, магометанин, монтировку, а я тебя слюной перешибу и шапкой закидаю. Полез он, дурак, за монтировкой, а я в - дверь. Даже 124 рубля не заплатил. Он долго еще мне под окнами что-то антисемитское сигналил. Да я с балкона плюнул в него метко плюнул. Не попал, конечно, да и сам чуть с балкона не упал, зато удаль молодецкую выказал.
А в клуб «КПЗ» больше не пойду. Они там все гады. И сволочи. Сухофрукты мои жрут, твари. И рюмочку жалко.