Чтение с выражением (не поместилось в статью)
А я тоже ведь, помню, читал стихи. В школе, в глухой брежневский застой. С выражением. Точнее, мы читали вдвоем – с товарищем. Нам было велено выбрать какие-нибудь стихи из Маяковского или Есенина. Товарищ выбрал «Вам» Маяковского (там есть матерное слово: «Я лучше в баре блядям буду / Подавать ананасную воду»), я выбрал «Возвращение на родину» Есенина. Потому что там – махровая антисоветчина. Помните? «А сестры стали комсомолки. / Такая гадость! Просто удавись...» Стали читать, когда дошло до матерного слова, подельник мой начал кашлять, хрюкать, бекать и мекать.
Пришла и моя очередь. Ну, думаю, сейчас как займусь антисоветской агитацией и пропагандой! Не тут-то было, училка тоже, видимо, знала выбранное мною стихотворение и предчувствовала, что на словах «Такая гадость!» я хрюкать не стану, а скорее наоборот. Вот она меня политкорректно и остановила: хватит, мол. Хватит так хватит. А в комсомол я вступил последним в классе. Не принять было нельзя: школа образцовая. А я и не возражал: в институт поступать надо. А ведь до того был и вожаком октябрятской звездочки, и звеньевым пионерского звена, работу в котором, правда, благополучно развалил. Нам было поручено «помогать ветеранам». Мы и помогали, лучше всех помогали (судя по моим отчетам), нас хвалили и награждали. А потом выяснилось (интриги, стукачество, ну, вы понимаете), что всех ветеранов и прочие наши подвиги я преспокойно выдумывал. Так что «мой первый гонорар» был не в денежных знаках.