Верлибры, или Как делаются хорошие интервью
Не имею в виду никого конкретно, хотя на самом деле, конечно, имею, но тот, кого имею я в виду, не один такой. Короче. Интервью. Хорошее. Задается уважаемому человеку вопрос.
– Вы писали в такой-то монографии, что вы глубоко верующий человек. Прав ли я? И ходите ли вы в церковь? В какую именно?
Ответ примерно такой (я в церковной жизни и терминологии не разбираюсь, поэтому пишу предельно условно).
– Вы совершенно правы. Больше всего мне нравится церковь Всех святых на Соколе. Я там хорошо знаю и батюшку, и многих прихожан. Мальчики в хоре хорошие. Дьяк очень глубокий человек, и служки тоже. А еще по двору бегает собака Жучка, так ее тоже все любят... и т. п.
Журналист не меняет в ответе ни единого слова – суд ему не нужен – но придумывает свои вопросы. Получается вот что.
– Поговаривают, что вы не только пидарас, но и зоофил. Предпочитаете не просто мальчиков, а тех, которые поют в церковном хоре. Поедаете собачьи экскременты, любите оргии и сатанинские убийства. Человек, который по сатанинскому обряду убил более 10 беременных женщин и хотя бы одного младенца съел живьем, на вашем жаргоне называется глубокий человек. А у кого счет убийствам перевалил за сотню – очень глубокий. Я ничего не путаю?
– Вы совершенно правы. Больше всего мне нравится церковь Всех святых на Соколе. Я там хорошо знаю и батюшку, и многих прихожан. Мальчики в хоре хорошие. Дьяк очень глубокий человек, и служки тоже. А еще по двору бегает собака Жучка, так ее тоже все любят... и т. п.
Старый прием, но работает.
Именно когда знаешь все приемы, тогда и не хочется ни один из них применять. Про верлибры я хотел сказать что-то в том же духе.