Закопавшись в старые архивы
Маленький

Мальчик лежал в траве. Муравей медленно-медленно полз по травинке, на несколько мгновений задержался у самой верхушки и пополз обратно. Солнце, уже не утреннее, нежное, а полуденное и жесткое, заливало все кругом, до самого горизонта и даже за ним. А что там, за этой длинной линией, в которой соединяются небо и земля? Мальчик перевернулся за спину и хотел закинуть руки за голову, но что-то вдруг несильно укололо его и он сел. Ну конечно, колючки. Сухие колючки. Эта веточка валялась тут еще вчера, но вчера она была зеленой, а сегодня почти коричневой и сухой. Ох, солнце...
Он снова лег и попытался посмотреть на небо. Ничего не получалось. Солнце сияло так, что даже с закрытыми глазами на небо было больно смотреть. Может, пойти в тень? Только какая тень от старых олив? А в дом идти не хочется. Для этого еще целая ночь впереди. А если пойти сейчас, мама непременно заставит обедать, а есть тоже совсем не хочется.
А вон облачко! Маленькое совсем, его даже не хватит, чтобы солнце как следует закрыть. И почти не движется. Странно... Оно меняется. Никогда не замечал, чтобы облака менялись. Ну да... Медленно, но все равно можно заметить. Только что было, как голова ослика, но вот уши начали вытягиваться, и вот уже вместо ослиной головы - кувшин с длинным горлышком. Точно такой, с каким мама ходит к колодцу. Мальчик улыбнулся. Надо будет ей об этом рассказать.
Мама... Хотя он и не любил ложиться спать, но вот когда мама пела ему песенки, те, которые он слушал, когда был совсем еще маленьким... Тогда другое дело. Тогда можно и полежать, уютно свернувшись рядом с ней, и незаметно заснуть. Вроде спишь... а вроде еще нет... и только мамин голос тихонько напевает что-то, и слов уже не разобрать, но так хорошо...
Он широко открыл глаза. Ну вот, чуть не заснул. Совсем на солнце разморило. Может, все таки пойти в дом? Посидеть с мамой, или, может, чем-то помочь. Мама улыбается, когда он пытается что-то сделать, и говорит, что лучше пусть он "глазами помогает". Ну почему только глазами... Он уже и руками может. Ведь он почти взрослый. Так, а сколько же ему лет? Мама учила его считать. Ну, раз - два - три он помнит, это легко, а вот потом... Потом уже много... Ну, что же там дальше? Четыре... Да, четыре! Дальше идет четыре, и ему тоже четыре! Нет, даже больше... Немножко...
Ну, ладно. Пора идти. Мама, наверное, уже заждалась. Он встал. Конечно, вон она, стоит возле дверей и машет ему рукой. Пора. Он повернулся и пошел, не оглядываясь.
Зачем оглядываться? Мир так широк... И светел. И впереди еще столько всего будет. Зачем оглядываться?..
Да, будет. Многое будет. И хорошо, что сейчас он не знает, что же именно будет.
А будет чаша, которая его не минует. И терновый венец. И крест. И Голгофа. И предательство. И любовь.
Но он пока об этом не знает. Пусть. Время еще придет. Дайте ему побыть просто ребенком.