Притеснения православных в Литве и Польше
при Казимире, Александре и Сигизмунде Старом
(уточнение для Л.Вершинина)
==================================================================
....Созванный Василием Темным поместный собор русской Церкви для суда над митрополитом Исидором, согласно церковным канонам, судить его был не правомочен. Низложить митрополита могли только равные ему по сану. Тем не менее русские епископы на собравшемся в Москве соборе осудили Исидора. В Литве, ее великий князь Казимир, ради сохранения хороших отношений с Москвою не поддержал воссоединение Церквей и митрополит Исидор бежит дальше на Запад и поселяется в Риме (+1463). С апреля 1459 г. он Константинопольский патриарх.
Преемником Исидора по руководству воссоединившейся с Римом русской Церковью в Польском королевстве, то есть Киевским митрополитом, в 1459 г. стал аббат Григорий, товарищ Исидора. На этот пост он был назначен Апостольской Столицей, и посвящен Константинопольским патриархом Григорием Маммой, бывшим в то время в единстве с Римом. Григорий стал митрополитом Киевским, Литовским и всей южной Руси. В Москве же митрополитом стал рязанский епископ Иона, поставленный властью московского великого князя и собора епископов, без согласия Константинопольского патриарха. Так произошел раздел русской Церкви на две митрополии, ставших именоваться по своим главным городам Киевской и Московской. Первая, в начале своего существования подчинялась Риму, то есть стала католической, а вторая осталась православной, хотя в это время почти весь православный мир воссоединился с католической Церковью. В состав русской католической митрополии, созданной в Польско-Литовском государстве, входили епископства: Киевское, Полоцкое, Смоленское, Брянское, Туровское, Луцкое, Владимирское, Холмское, Перемышльское, Галицкое.
С этого времени вплоть до конца 15 века киевские митрополиты, по мнению некоторых украинских авторов (Пелеш, Великий), за исключением митрополита Макария (1495-97), находятся в единстве с Апостольской Столицей, то есть являются католическими, но не порывают и с православным Константинополем (вскоре разорвавшим церковное единство), обращаясь к нему за подтверждением выбора митрополита. Последним, находившимся в единстве с Апостольской Столицей, митрополитом Киевским был Иосиф Булгаринович (1498-1501). Он в 1500 г. выслал Папе Александру VI письмо, в котором признавал примат Папы и исповедал ему католическую веру . На Московскую Русь эти митрополиты влияния не имели, так как духовное и светское руководство Московской Руси отвергло воссоединение Церквей , а с утверждением в 1448 г. на митрополичьей кафедре в Москве рязанского епископа Ионы (1448-61), русская Церковь Московского государства вообще порвала свою зависимость от Константинопольского патриарха, как от изменившего православию. С этого времени Московская митрополия в иерархическом отношении стала самостоятельной, автокефальной.
Александр, вопреки своим уверениям тестю о полной свободе исповедания в Литве, исподтишка продолжал преследования, тем более, что новый митрополит Киевский Иосиф II Белгаринович (1498-1503), бывший епископ Смоленский, проявил себя как ярый сторонник унии с Римом. Иосиф написал папе Александру VI Борджия, что он признает Флорентийский Собор и свою церковь отдает под папское покровительство. Преемники Иосифа, к счастью, строго держались Православия.
Александр Казимирович, в свою очередь, написал Александру VI об обещании, данном Ивану III, не принуждать Елену к принятию латинства. Папа ответил, что Александр не должен был считать себя связанным обещанием, данным тестю-схизматику, а посему обязан приложить все силы для обращения жены. Тогда Александр запретил строить для Елены церковь и удалил из ее окружения православных. Узнав об этом, в 1499 г. подъячий Шестаков обратился с письмом к кн. Оболенскому, Вяземскому наместнику: "Здесь у нас, — писал он, — смута большая между латинами и нашим христианством; в нашего владыку Смоленского дьявол вселился, да в Сапегу тоже. Встали на православную веру. Великий князь неволит государыню нашу, великую княгиню Елену, в латинскую проклятую веру. Но государыню нашу Бог научил, да помнила науку государя-отца и она отказала мужу так: "Вспомнись, что ты обещал государю, отцу моему, а я без воли государя, отца моего, не могу этого сделать. Сделаю, как меня научит". Да и все наше православное христианство хочет окрестить; от этого наша Русь с Литвою в большой вражде".
Узнав об этом коварстве, Иван III послал в Литву Ивана Мамонова к Елене Ивановне, приказывая ей скорее до смерти пострадать, чем изменить вере греческой. В это же время перешли к Москве некоторые названные выше князья, жалуясь на то, что Александр Казимирович присылал к ним ренегата Иосифа, латинского епископа Виленского и монахов-бернардинцев с целью добиться перехода их в латинство.
===============================
(Церковь, Русь и Рим)


===============================
Известна грамота Владислава III (издана 22 марта 1443 г.), которой он уравнивал русское духовенство «в свободе веры и правах» с польско-католической. Всем православным церквам, епископам и всем вообще духовным лицам «набоженства греческого и руского» король предоставляет «тые вси права, водности, способы, звычаи и всякие свободы... такыи-ж, яковых в королевствах наших Полском и в Венгерском вси костелы и их арцибискупове, бискупове, преложеные и иные особы костелные, звычаю Римское церкви, заживають и з них веселяться». Дигнитарам, старостам, чиновникам королевским и вообще всем обывателям польско-литовского государства воспрещается вмешиваться в епископские суды и бракоразводные дела православного населения. Чтобы православные епископы и вообще духовные особы «набоженства греческого и руского, маючи слушное поживенье, ко отправление хвалы Божое тым способнейшие быти могли».
В 1439 г. на Ферраро-Флорентийском соборе была провозглашена уния церквнй восточной и западной. Польское правительство, само мечтавшее о такой унии, вздумало поддерживать ее в Польше, и в результате явилась эта грамота Владислава III. Предоставляемые русской восточной церкви, в случае принятия ею унии, права должны были служить внешним побуждением к переходу православного духовенства в унию. Тут, значит, действует простой расчет, а не справедливость и беспристрастие. Так как русские не приняли Флорентийской унии, то эта грамота и не имела никакого практического значения; но она интересна в том отношении, что знакомит нас с фактическим положением православной церкви в Польше: в ней прямо говорится, что «церковь восточная» и ее духовенство, из-за разности в вере и несогласия с католической, «первей... утисненье поносили» и иногда до такой степени, что у них даже отбирались разными лицами «села и державы» (имения)

(Акты Зап. России, I, № 42, с.56-57 )Можно еще заметить, что в 1438 г., на съезде в Пиотркове, Владислав III подтвердил все те права, грамоты и привилей, которые были уступлены Ягеллом Сигизмунду Кейстутовичу, и обещал придавать им преднюю силу и значение (Volum. Legum, I, 63). Здесь можно видеть косвенное подтверждение Владиславом III Троцкого привилея Великого князя Сигизмунда в пользу православных.
Виленским привилеем 2 мая 1447 г. православные церкви и духовенство сохранялись (оставлялись) при том, что они имели раньше, нового им ничего не предоставлялось. Православие в пределах Великого Княжества Литовского по-прежнему занимало положение религии низшей, второстепенной, и по-прежнему оставалось религией только терпимой. Хотя при перечислении в привилее 1447 г. предоставляемых князьям и шляхте Литовского, Русского и Жмудского княжеств прав и преимуществ ничего не говорится о препятствиях к пользованию ими из-за религиозных различий, но все же православная шляхта de jure продолжала стоять ниже шляхты католической, ибо Городельское постановление 1413 г., устраняющее православных от дигнитарских званий и земских должностей, сохраняло свою силу и значение. Фактически оно могло не исполняться (и на самом деле, содержащиеся в нем ограничения православных не всегда применялись в жизни), но оно все-таки имело обязательную силу закона, с которым должно было считаться. (Например, в 1486-1490 гг. видим Троцким воеводою православного Богдана Саковича, а еще раньше, около 1460 г., на том же воеводстве встречаем тоже православного Ивана Ивашевича; князю Александру Гольшанскому православие не помешало быть Виленским каштеляном с 1492 по 1511 г. Грушевський М., Ист. Укр-Руси IV, 226.)
...когда папа прислал в Литву Григория Болгарина с просьбой к Казимиру признать его киевским митрополитом вместо схизматика Ионы, король принял его и предоставил в его управление все девять епархий, находившихся во владениях Казимира, несмотря на то, что русские не хотели знать никакой унии с Римом. Как на стеснение Казимиром православных, можно указать на его указ 1480 г., коим православным воспрещалось не только строить новые храмы, но и починять и возобновлять уже существовавшие. Указ этот издан им, как свидетельствует иезуитский писатель Кулеш, по неотступным просьбам его второго сына Казимира, славившегося необыкновенной преданностью католицизму и причисленного впоследствии латинской церковью к лику святых
( Макарий IX, 70, Чистович I, 57. М. Грушевский, указывая факты стеснения православных в сооружении новых церквей в Польше и Литве, утверждает, что подобные стеснения имели основания только в практике польского правительства Ист Украины V, 444-445
Косвенное подтверждение существования этого стеснительного для православия указа можно видеть в словах вел князя Александра Московским послам в 1495 г. «И то в правех (литовских) записано, что церквей греческого закона больше не прибавливати». Сбор. Импер. Рус. Ист. Общ.,т. XXXV, 187)
В 1500 году на сторону Москвы переходит значительное количество подчиненных Литве князей и бояр, православных по вере. Свой переход они оправдывали тем, «что на них пришла великая нужа о греческом законе», и что их, как и всю православную Русь, «нудят... приступать к римскому закону», т.е. они жаловались на притеснения, испытываемые православными в Литве со стороны католиков. Первый пример в этом отношении подал князь Семен Иванович Вельский; за ним последовали князь Василий Шемячич (внук Шемяки), князь Семен Иванович Стародубский (сын бывшего Можайского князя Ивана Андреевича), князья Мосальские, Хотетовские, Трубчевские, бояре Мценские, Серпейские и др. Все они оправдывают свой переход гонениями на веру. Иоанн III принимал их всех(Пол. Соб .Рус. Лет. VIII, 238-39, Соловьев, кн. 1,1466-67, Макарий IX, 97-98, Грушевський Ист. Укр., IV, 235)
Под влиянием католического духовенства, имевшего большое значение в государстве, и сильных панов-католиков, Александр принимал меры к усилению католичества среди православных. В Городне поселил бернардинов (в 1494 г.) на плацу, где находился замок великих князей литовских; в Вильне построил доминиканский монастырь, чтобы монахи его занимались совращением в латинство схизматиков и еретиков, и одарил этот монастырь угодьями. Бискупу Виленскому Альберту Войтеху предоставил по его просьбе право светского меча (secularis gladii potestas). Альберт Войтех жаловался на то, что в его епархии и смежных с ней областях живут татары, армяне и православные (et alii sub ritibus Graecorum), не подчиняющиеся католической церкви; они причиняют католическим клирикам, бискупу и костельным имуществам немалый вред, бискуп ничего не может предпринять против разорителей костельного имущества; они остаются безнаказанными, авторитет бискупа умаляется, а католическая вера поносится. Ввиду этого, великий князь Александр и дает Войтеху gladii potestas secularis для охранения церковной свободы от всех нападающих на нее и причиняющих несправедливости католической церкви. Папа Александр VI буллой своей от 23 июня 1501 г. подтвердил это право за Виленским бискупом. Понятно, этим правом бискуп мог злоупотреблять по отношению к православным. Венчание Александра с Еленой, при котором не позволено было, вопреки условию с отцом ее, присутствовать православному (нареченному) митрополиту Макарию, и попытка, через Виленского бискупа и бернардинов, склонить ее к латинству также свидетельствуют об его отношении к православию. Из-за этого брака ему пришлось перенести много неприятностей: польские паны были недовольны из-за православия его жены и даже не хотели признавать ее королевой; папа Александр VI пожелал, чтобы королева приняла латинство, и советовал употреблять всякие средства для перемены религиозных убеждений Елены (то же самое папа приказывал делать и епископу Виленскому). И вот король очутился между двух огней: папа и католики требовали обращения Елены, Иоанн III настаивал на выполнении данных перед браном обещаний. Положение бедной Елены было незавидным. Только неудачная война Александра с Москвой изменила к лучшему ее положение. Король просил преемника Александра по римской кафедре — Юлия II о позволении Елене оставаться в православии, на что и последовало папское согласие. Этим Александр оградил себя от упреков со стороны латинского духовенства. К попыткам Александра усилить католицизм в русских областях присоединилось еще одно зло—то самое, которое впоследствии особенно много причинило бед православной церкви. Разумеется, злоупотребление со стороны короля правом патроната. Король предоставлял церкви и монастыри, кому хотел, нисколько не сообразуясь с нравственными качествами того, кому делалось «подаванье». В 1496 году он взял в свое «подаванье» монастырь св. Николая на Лучне, на который предъявлял свои права Полоцкий епископ Лука; в том же году Киево-Михайловский монастырь он отдал какому-то Григорию Поповичу, просившему его об этом, с тем, чтобы тот, постригшись в монахи, владел им пожизненно. Позволял себе Александр отдавать некоторые монастыри в пользование женщинам; напр., монастырь Пречистой отдал некоей Ленковой из Овруча, а монастырь св. Иоакима и Анны (в Овруче) — княгине Дашковой; знаменитый Пересопницкий монастырь отдал сначала княгине Марии Черторыйской, а потом сыну ее и его потомкам. Ко числу мер, направленных Александром против православных, надо отнести еще его попытку навязать русским Флорентийскую унию. Смоленский епископ Иосиф Болгаринович согласился принять ее. Им-то король и пожелал воспользоваться, как орудием для достижения единения восточной церкви с костелом. Для этого он провел его в митрополиты; но попытка Иосифа склонить православных к унии возбудила только недовольство православных, успеха же не имела: православные были настроены очень враждебно против нее, а чуть ли не единственный ее сторонник, митрополит Иосиф умер через несколько месяцев по отправлении к папе письменного заявления о готовности русской церкви подчиниться римскому первосвященнику.

...и при Сигизмунде I было подчеркнуто юридическое ограничение православных подданных Великого Княжества Литовского и преимущественное положение в его пределах католичества в сравнении с православием. Еще раз было объявлено, что православные не допускаются к высшим и наиболее почетных должностям воеводы и каштеляна, к постоянным земским и придворным урядам, а также и в государственную раду: только католики имели право занимать все эти должности и звания. Но и теперь эти ограничения православных не получали широкого практического применения и могли соблюдаться лишь в редких случаях
------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Православие в Литве и Польше_Беднов