Инструкция Николая I генерал-губернатору
Инструкция, данная императором Николаем I генерал-адъютанту П. Н. Игнатьеву при назначении его Витебским, Могилевским и Смоленским генерал-губернатором. 2 июня 1853 г.

Не посетуй на меня, что расстраиваю тебя назначением. Ты мне нужен и, верно, мне не откажешь... Тебе вверяю край несчастный, край к управлению трудный. Он по сию пору не имел настоящего хозяина. За наше время вот как он переходил из рук в руки. Мой дядя, герцог [Александр-Фридрих] Вюртембергский, человек умный, мало разумел управления и все шло a la diable. Князь Хованский был деятелен, строг, но управлял без последовательности. Одна хорошая мера была им предложена: это высылка евреев из деревней. Но эта мера была исполнена так круто и так жестоко, что страшно вспомнить об ней. Большая часть переселенцев погибла. Д[ьяков] был болезнен, проживал часто за границею и оставил край, ничего не сделав на пользу его5. К[нязя] Г[олицына] я разумею честным, благонамеренным человеком, но управление не удалось ему. По слабости его составились в губернии партии. Одна была за губернатора, другая — за предводителя и т. д., а собственно за правительство никого не было. В Витебске не мог ужиться ни один губернатор. Нового губернатора я не помню. Смоленского, Ахвердова, с детского его возраста знаю за доброго, честного и во всех отношениях надежного человека — но не знаю, будет ли он иметь достаточную для этой должности твердость. Там губернский предводитель князь Друцкой-Соколинский, видно, не умеет вести дела. Смоленское дворянство отличается особенною преданностию и усердием; но есть там своего рода бедствие: это множество мелкопоместных и беспоместных дворян, дворян только по имени, которым по сию пору не могу я добиться счету. Надобно придумать решительные меры к их устройству.

В Витебске Ермолов поссорился с Берхом. Представили, я выпроводил его; выбрали другого — будет ли лучше. Теперь наряжено по этому следствие. Сенатор Артемьев будет производить ревизию. Ты с ним объяснись. Увидим, чем это кончится.

Дела по важнейшим вопросам остаются без движения. К числу подобных отношу Инвентари. Покуда помещик и крестьянин не будут знать взаимных обязательств, не будут уверены в праве собственности, до тех пор не может быть успеха.

Заставь переделать Инвентари, рассмотри, и если затем упорство будет, то Мы им дадим готовые Инвентари, и тогда останется требовать исполнение. Главное дело, чтоб оградить несчастных крестьян от корыстных посягательств помещиков, помнящих исключительно о своей личной выгоде, не обращая внимания на быт этих несчастных. Я предоставляю всякому свободное распоряжение собственностью. Но, вполне убеждаясь правилами, установленными для разделов, я тогда только утверждаю майораты, когда об них предоставляют сведения. И мы, русские, не лучше помещиков того края относительно хозяйства, но, по крайней мере, не смотрим на крестьян как на стадо... Для края сделано все, что можно, чтобы возбудить в народе деятельность. Кроме судоходных сообщений устроены шоссе: одно на Динабург, другое — на Витебск, третье — из Москвы через Могилевскую губернию к Орше. Пролагается четвертый путь на Варшавскую дорогу. Было бы, что возить, возить можно. Но все не в прок. Край совершенно заснул и онемел. На Витебской губернии 20 млн казенной недоимки, на Могилевской 17 млн, и нет средств к уплате. Я имел мысль обратить этот огромный долг в постоянный, на системе погашения. Но министр финансов уверяет, что эти губернии не в состоянии будут платить и процентов с этого капитала...

(На замечание, что для устройства края нужно время продолжительное и что назначение в оной начальника должно бы представлять на долю ручательства полных жизненных сил). Что делать, брат, и мое здоровье стало изменять мне. И сегодня подо мною ноги подкашиваются. Но и ты, и я должны служить, покуда Богу угодно. Я еще надеюсь, что твое здоровье там поправится и окрепнет.

Я вовсе тебя не тороплю и не стесняю. Повидайся с министрами, пересмотри дела, к тебе относящиеся, и как сказал, приходи ко мне во всякое время, когда сочтешь нужным. Если до этого не будешь, то приезжай перед отъездом - потолкуем. Вообще располагай собою как тебе угодно. Я уверен, что с Божию помощью, все пойдет у тебя наилучшим образом. Я в этом совершенно уверен.

После всего сделанного для этого края, решительно не знаю, что предпринять.Но я уверен, что ты направишь его на общую пользу. Доказательством, что средства к уплате есть, служит исправный взнос повинностей казенными крестьянами. А помещики решительно ожидают прощения и сложение, и не только не заботятся о выплате долга, но даже удерживают и противятся тем, которые испортили бы им дело исправным выполнением обязанностей. Только водворение строгого порядка может дело наладить.
Поручаю тебе целый край, который ты нравственно пересоздать должен. На­добно возбудить деятельные силы его, и каждую ввести в законный круг. Чтобы помещик знал свои обязанности и ограничивал свои действия определенными правами, не вымогая последних способов усиленными и противозаконными сред­ствами. Корень беды в том, что помещик тянет с имения, что может, и сверх сего арендатор сосет каждого крестьянина своим чередом. Тебе известно это по Совет­скому делу... В крестьянах возбудить надобно привычку к труду и отучить их быть дармоедами: я надеюсь, что, наконец, край будет иметь настоящего хозяина, который, вызнав нужды и потребности, примет меры и укажет наближайшие способы пособить беде.
Я не обвиняю А. Г[олицына]. Он действовал честно и усердно — умения не было. Притом, в последнее время ссора его со всеми губернаторами мешали делу. К стыду нашему, сознаться надо, что во всем Западном крае, мы, русские, и чиновники наши наиболее вредят восстановлению порядка. Они не могут внушать доверия. Вчерашним приказом я перечислил к тебе всех, бывших при твоем предшественнике, новые, не ручаюсь, чтобы они все были способные и надежные.
Не говорю тебе о прежней разладице между начальствующими лицами края; прошу, не вдавайся в другую крайность. Не вверяйся, а всматривайся, наблюдай, и если нужно, взыскивай... Я рад впредь помогать краю, но только в случае действительной и крайней необходимости. Ты говоришь о работах? Но для всякой работы нужны деньги, а их нет, притом же, если приведет Бог вести войну, то не иначе придется вести ее как на собственный счет. Помощи в этом ждать неоткуда.
В содействии будь уверен. Всякий генерал-губернатор имеет право писать мне в Собственные руки, а ты имеешь его и тем паче, во всякое время. Вольно же мне не писать всей правды. Пиши ее вполне и полагайся на готовность мою ее выслушать.
Николай



«8 февраля 1855 года за десять дней до рокового 18 февраля имел я счастие представиться по случаю назначения Петербургским военным генерал-губернато­ром. Объясняя подробно о крае, который был мне поручен, Государь изволил отозваться, что, так как новые обязанности мне вполне известны, то Его Величе­ство ограничивается требованием откровенности и правды, и примолвил, что в этом отношении моя предшествовавшая служба была ручательством. По оконча­нии объяснения, я сказал, что „при военных обстоятельствах считаю мое назна­чение за особенную милость как доказательство доверия Вашего, но если бы Бог привел дожить до времени обыкновенного, то Вы сами удостоверясь, что мои физические силы не соответствуют обязанностям". Государь с умилительною простотою отвечал: „Уже и все недолго; дотянем вместе, а если выходить в отставку, то на одном гербовом листе и просьбу писать будем"».
Генерал-адъютант Павел Игнатьев

Публикуется по: ОР РНБ. Ф. 738 (В. В. Стасов). Д. 28 (Сборник копий документов из архива III Отделения). Л. 133-135.

Цит.по сборнику "Николай I: Личность и эпоха.Новые материалы"