| Oct. 24th, 2010 @ 01:49 pm Как я получал американскую визу |
|---|
Во исполнение приказа от, продолжаю.
Дело было в конце 90-х, когда Лукашеску только начинал пробовать показывать мастер-класс колхозного фюрерства и был скорее смешон, чем страшен. Наблюдая через дырку в заборе своей дроздовской президенции, как весело гуляет народ на даче американского посла, Рыгорыч задумал жуткое — и осуществил.
Волевым решением он выгнал послов из их резиденций в нарушение Венской конвенции. Причиной он объявил неполадки в канализации посёлка, требующие ремонта.
Нельзя сказать, что Лукашеску со своими художествами был совсем уж неизвестен — но подобного афронта никто, конечно, не ожидал. Рыгорыч и его цепная шавка с говорящей фамилией Титенков на некоторое время прочно заняли ведущее место в заголовках жёлтой и желтоватой прессы. (Титенков — вообще образцовый поциент: сразу после победы Папыколи на выборах 1994 г. он отправился на Комаровский рынок столицы, где собственноручно — и не думая расплачиваться — начал выбирать фрукты и складывать в корзинки, несомые охранниками, а скандализованным торговцам на голубом глазу пояснял: это для президента.) Естественно, впавшие в изумительное состояние ведущие мировые державы начали чесать в репах, пытаясь понять, что это за хрен такой с горы объявился в какой-то там Вайсрутении, in the middle of nowhere. Оппозиционные политики и диссида и так уже примелькались во всяких Лондонах и Брюсселях, взять с них ровным счётом было нечего — чего-то нового они сказать не могли (и, скорее всего, не хотели). Начался лихорадочный (судя по всему) поиск каких-то новых людей, свежих взглядов и т.д. и т.п. Я, признаться, наблюдал за происходящим со смешанным чувством ехидства и омерзения.
В самый разгар скандала мне позвонил мой давний приятель, ещё до воцарения Лукашеску сдрыснувший в Штаты и там прилично окопавшийся. Работал он в одной околоправительственной организации, название которой вам всё равно ничего не скажет, и был, похоже, начальством озадачен кого-нибудь найти — хоть для галочки.
— Не хочешь в Штаты прокатиться? — спрашивает приятель (назовём его Павел).
Я слегка поперхнулся:
— Зачем?!
— Да вот, понимаешь люди нужны, поговорить о том, о сём. Сам подумай: зачем я буду приглашать каких-то мутных персонажей, о которых ничего не знаю? А с тобой мы столько водки выпили — да и взгляд у тебя не замыленный, расскажешь всё, как есть.
— Ну, не знаю, — мычу я. — А что от меня требуется? У меня сейчас финансы поют романсы, это ж штуку баксов как минимум надо выложить…
— Не ссы в карман, — безапелляционно заявляет Павел, уже почуяв слабину. — Всё будет оплачено по приезде — билет туда-обратно, гостиница и суточные, 50 гринов в день. Давай, тебе собраться — только подпоясаться!
— А виза? — мычу я ещё менее уверенно.
— Всё организуем, — бульдозером наезжает Павел. — Ну? Едешь?
Идея посетить Америку за счёт её правительства всё сильнее овладевает мной — согласитесь, такой шанс не каждый день вырисовывается.
— Ладно, — сдаюсь я. — Какой план?
— Сегодня же пришлю приглашение, — голос у Павла весёлый: задание выполнено. — Факс есть, кому принять?
— Автоответчик включён.
— Ну, и отлично. Увидимся!
Вернувшись домой, я снял с факса отправленное Павлом приглашение и принялся вертеть его в руках, прикидывая, с какой стороны мне подходить к американскому посольству. Задумчивость мою прервал звонок на мобильный.
— Господин Давыдов? Вас беспокоят из посольства Соединённых Штатов Америки в Минске. Мы получили копию Вашего приглашения. Когда вам будет удобно зайти за визой?
Слегка приобалдев от такого сюжетного поворота, я залепляю:
— На следующей неделе, не раньше. У меня научно-практическая конференция в Риге, я никак не могу её пропустить, сами понимаете.
— Конечно, конечно, — уважительно частит собеседник (по-русски с едва-едва заметным акцентом). — Когда вернётесь в Минск, не сочтите за труд перезвонить. Мы как раз всё подготовим.
— О кей, — киваю. — Спасибо за звонок!
Ошарашенно смотрю на умолкнувший телефон. Что это было?!
Вернувшись из Риги, я перезваниваю и сообщаю, что могу прийти, скажем, завтра.
— Прекрасно, — радуется сотрудник посольства. — К девяти утра Вас устроит?
— Вполне, — опять впадая в лёгкую прострацию, бурчу я. — А какие документы с собой брать?
— У вас ведь есть заграничный паспорт? — немного встревоженно уточняет молодой человек.
— А как бы я в Ригу поехал, — хмыкаю в ответ. — Только паспорт — и всё?!
—Ну да, — удивляется теперь уже собеседник. — Не беспокойтесь, вас вызовут!
Утро выдалось ясное и тёплое — всё-таки июль. Одевшись привычно казуально, сажусь в машину. Четверть часа — и я на месте. Заперев авто, неспешным шагом поворачиваю за угол, и…
Вижу очередь. Нет — Очередь. Нет — ОЧЕРЕДЬ. Сто? Двести? Не могу даже прикинуть — застываю в полной нерешительности.
Ну, толпа — это ещё ладно. Но каждый — каждый в этой толпе — держит в руках какие-то папки, портфели, сумки, пакеты — чуть ли не чемоданы — с бумагами. Письма. Фотографии. Справки. Домовые книги. Мама, куда я попал и где мои вещи?!
Оказывается, чтобы получить визу в США, нужно доказать не только то, что тебе туда до зарезу надо попасть (дядя Шлёма мечтает увидеть племянника аж с 1913 года!), но и то, что ты не собираешься там оставаться. Американское законодательство рассматривает каждого, кто обращается за визой, как потенциального иммигранта. Презумпция невиновности — это не для нас, товарищи. Сразу приходит на ум бородатый анекдот времён Олимпиады-80, — про мужика, что в заваленной товарами Москве (но их велено не продавать, чтобы не вымели всё за пару часов) пытался купить туалетную бумагу: уже и унитаз приносил, и жёппу показывал, не помогает!
За четверть часа, остававшиеся до назначенного срока — девять ноль-ноль — произошло много всего. Мне два раза предложили купить место в очереди поближе к турникету — сначала за сто баксов, потом цена обвалилась до тридцати. Мой прикид и отсутствие видимых признаков наличия документальных свидетельств правомочности претензий на получение визы, столь вожделеемой очередью, вызвало в её плотных рядах очевидное замешательство. Несколько минут мы с очередью таращимся друг на друга.
— Американец, наверное. Смотри, даже не подходит!
— Да все они такие.
— Да местный, он местный! Американцы не такие!
— А чего ж в очередь не встаёт?!
— Да он не за визой. За визой с шести занимают, а он только припёрся! И документов при ём нет!
Подпрыгиваю от неожиданности, услышав откуда-то из-за левого плеча:
— За визой? Я вот тоже. К сестре двоюродной собираюсь. Мы с ними давно переписываемся. Вот, у меня тут всё есть! У них тут строго, если документов никаких нет — визу не дадут! А вы чего с пустыми руками? В гости ил по работе, может? У вас там родные?
Вежливо улыбаюсь и начинаю отодвигаться — люди, поражённые терминальной стадией провинциальной непосредственности, всегда вызывают у меня острый приступ мизантропии. Слава яйцам, стрелки на часах застыли под прямым углом, и в тот же миг из ворот появляется охранник в штатском — здоровенный детина с оттопыренными подмышками и прозрачным проводком-спиралькой, тянущимся из его уха куда-то за воротник.
Он подходит к хвосту очереди переписывает себе в блокнотик данные паспорта самого последнего кандидата в просители и запускает первую «порцию». Вслед за ним выходит его брат-близнец и громко выкликает в пространство:
— Господин Давыдов!
— Я!
— Прошу!
Под аккомпанемент разнообразных взглядов — удивлённых, завистливых, сочувствующих — вхожу в полутёмное почему-то помещение консульской приёмной. Мне ещё в диковинку кажутся окошки, забранные броневым стеклом, словно в валютном обменнике, — железный лоток, куда следует класть документы, дополняет картину полнейшего сходства.
Заполнив махрово-маккартистскую анкету «на сорок листов» («Являетесь ли Вы членом террористической организации?»), становлюсь к окошку. Бумаги у меня принимает суровая молодая дама. С видом хозяйки Медной горы и обжигая меня взглядом Снежной королевы, дама интересуется, говорю ли я по-английски и с какой целью собираюсь посещать СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ (да-с, вот так именно — прописными буквами!).
—Здрассьте, — пожимаю плечами, — гражданочка. Это вы меня приглашаете, можно сказать, на аркане тянете. Читайте, там всё написано.
Несколько секунд юное дарование пялится на меня, словно в афишу коза: похоже, тут не очень-то принято разговаривать подобным тоном. Она внимательно читает факс, и её неприступность и подозрительность, словно по мановению волшебной палочки, сменяются очаровательной любезностью. Сотрудница сгребает мои бумажки и с улыбкой осведомляется, работаю ли я, и если да, то где.
— Там-то, — отвечаю.
— А нет ли у вас какого-нибудь тому доказательства?
Во, думаю, попал. Кто бы надоумил справку у секретарши спросить?!
— Визитка, — бурчу я.
— Давайте! — с видимым облегчением выдыхает «снежная королева».
Еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, и ощущая спиной напряжение, исходящее от полудюжины застывших в прострации прочих соискателей, опускаю визитку в лоток. Девушка подкалывает прямоугольничек глянцевого картона к остальным бумажонкам и весело сообщает:
— Выдача документов в шестнадцать но-ноль!
— А можно завтра? — недовольно морщусь я. — Я сегодня ещё работать собираюсь, если чо.
Опять испытав приступ когнитивного диссонанса, Miss Consulate листает мой потрёпанный сотнями пограничников добрых двух дюжин держав орластый-головастый — и вдруг выдаёт:
— Когда будете паспорт менять — визу СОЕДИНЁННЫХ ШТАТОВ АМЕРИКИ сохраните, для получения следующей без лишних формальностей.
И улыбается. Вот зараза!
* * *
О приключениях в Америке — в следующий раз. |
|  |
