Вадим Давыдов | ARDET VERBUM

Арабский и еврейский банкиры очарованы танцем живота. Забытая классика жанра

Популярный фильм — своеобразное отражение, пусть даже и искажённое сознанием создателя и восприятием аудитории, господствующих в обществе стереотипов, отношений и привычек. В этом смысле просмотр одного отрывка из старого фильма может стоить прочтения дюжины докторских диссертаций с заумными названиями.

Египетское популярное кино представляет собой настоящий кладезь знания о совсем недавнем историческом прошлом. Египетские фильмы, несмотря на относительный застой 90-х, продолжают оставаться основным наполнителем эфирного времени арабских и мусульманских каналов (тех, что ещё показывают фильмы).

Одной из наиболее значительных и в то же время таинственных фигур, стоявших у истоков египетского кинематографа, был Того Мизрахи. Он родился в семье богатых евреев в Александрии. За 16 лет он снял 32 фильма, большей частью популярные комедии и мюзиклы. Его студия сняла в 30-х — 40-х годах лишь на два фильма меньше, чем Студио Миср. В мюзиклах Мизрахи снимались такие столпы египетской поп-культуры, как Лайла Мюрид и Умм Кульсум. Снятый в 1945 фильм «Саллама» считается лучшей ролью Кульсум в кино.

Свой первый фильм, «Кокаин», Мизрахи снял в 1931 году в частной студии в Александрии. Некоторое время он работал под псевдонимом Ахмед Мишрики, но вскоре от него отказался. Начиная с 1934 года он выпустил серию фильмов, центральными персонажами в которых являются еврейский торговец лотерейными билетами Шалом и его приятель, мусульманский мясник Абду.

Два фильма из этой серии сохранились. Один из них — «Обиженные богатством», вышел в 1937 году. Он повествует о том, как запутавшиеся в долгах Шалом и Абду делят каморку на чердаке самого бедного квартала Александрии. Шалому улыбается судьба, и он внезапно становится богатым. Он делит своё богатство с Абду. Их семьи переезжают в роскошную виллу — но богатство не обеспечивает счастья, и в конце фильма друзья снова оказываются в своей каморке без гроша в кармане. Там они могут наслаждаться дружественным окружением и любыми блюдами традиционной египетской кухни.

В эпизоде разбогатевшие Шалом и Абду решили стать банкирами, и покупают банк. Они должны вести соответствующую их новому банкирскому статусу разгульную жизнь — посещать дорогие рестораны, ночные клуби и кабаре. Работник приобретённого ими банка знакомит друзей с двумя «леди из высшего света». Одна, по имени Зозо (Зозо Лабеб), поёт в ночном клубе. Вторая, Рухийя (Рухийя Фавзи) — исполнительница танцев живота. Зозо и Рухийя интересуются только деньгами двух простаков из предместья.

Персонаж Шалома, если верить фильму, ничем не отличается от иных представителей египетского среднего класса. Это доброжелательный, щедрый, готовый помочь и даже благородный «авлад аль-балад» — сын страны, разительно отличающийся от последующих портретов евреев в египетском кинематографе.

В 1938 году Шалом навсегда исчезает с экранов, несмотря на коммерческий успех. Причиной, возможно, стало ухудшившееся отношение к евреям и организация первых антисионионистских демонстраций «Братьями-Мусульманами» и фашистской организацией «Молодёжь Египта».

В 1946 году Мизрахи, на пике карьеры, внезапно перестал снимать. В 1952 году он навсегда оставил Египет. Он и его родственники объясняли решение дурным состоянием здоровья и желанием путешествовать. Блюстители чистоты египетского национального самосознания и культуры считают отъезд Мизрахи доказательством того, что он был «сионистским агентом».

Ахмед Бахгат, важная фигура в современной египетской кинокритике, констатирует, что Египет в предвоенные годы был «одним из важнейших оплотов мирового сионизма». Бахгат утверждает, что Мизрахи покинул страну «исполнив свою сионистскую миссию после провозглашения государства Израиль». Задачей Мизрахи и ему подобных было «распространение сионистской пропаганды среди масс египетского населения».

Покинув Египет, Мизрахи много путешествовал по Европе, занимался живописью и построил себе дом в Риме. Причины эмиграции Мизрахи могли быть чисто экономическими. Как удачливый бизнесмен и роялист, он не мог более себя чувствовать в безопасности в Египте 48-го — 49-го годов. Его подозрения оправдались после того, как Насер в начале 50-х конфисковал студию, оставленную Мизрахи братьям. Братья перебрались в Париж. Жена Мизрахи утверждает, что он прекратил снимать и уехал из страны «по личным мотивам, его интересовало слишком много других вещей». Мизрахи умер в Риме в 1986 году. До конца жизни он, несмотря на значительные трудности, продолжал выписывать египетские журналы о кино.

Via blackstonebite

Запись опубликована Вадим Давыдов | Dixi. You can comment here or there.