Вадим Давыдов | ARDET VERBUM

По "красному поясу" Латинской Америки пошла волна национализаций - YPF в Аргентине, теперь вот TDE в Боливии. Коммунистические и социалистические режимы явно пришли в движение а активизировались. Предполагаем несколько причин: во-первых, как уже говорилось, не за горами отход от дел Кастро и Чавеса, "флагманов" красной политики на континенте; во-вторых, полный и асолютный провал международного интернационала по свержению правого правительства Себастьяна Пиньеры в Чили (многомесячные бунты студентов, поднятых на выступления против платного образования и правительства террористкой Камиллой Вальехой, недавно презентовавшей свою "революционную" книгу на Кубе) и Мануэля Сантоса в Колумбии; усиливающаяся инфляция в Аргентине, Венесуэле и Эквадоре; нежелание Перу с победившим лево-милитаристским правительством присоединяться к "интернационалу". Кроме того, очевидно, левые делают по привычке большую ставку на возврат Путина к власти в РФ (его вполне серьезно считают кем-то вроде Брежнева или позднего Сталина, а многие левые латиноамериканцы абсолютно уверены, что в РФ бензин и еда бесплатны, а квартиры раздает государство), и, видя провал проекта единого левого фронта, пытаются перейти от социализма к национал-социализму, с упором на вторую часть. Подобная тенденция особенно четко видна в политике Аргентины, которая усложнила правила иммиграции в нее, пошла на обострение отношений с Чили, усилила накал ура-патриотизма (во время студенческих бунтов в Чили и Колумбии аргентинские студенты и профсоюзники устраивали массовые шествия с патриотическими истериками и лозунгами "Спасибо, Аргентина, за то, что дала мне то, чего лишены другие - права и образование") и пошла на национализацию YPF.

В Боливии ситуация несколько другая. Если Аргентина, при общей экономической деградации, остается довольно высокоразвитой "белой" страной с огромным потенциалом, то Боливия - одно из беднейших государств на материке с преимущественно индейским населением, полным отсутствием стратегии у руководства, и радикальной неоиндихенистской моделью в качестве идеологии. Президент Боливии Эво Моралес - человек довольно нелепый и комичный, а главное - крайне недалекий. Его учителем был Чавес, который вкладывал нужные реплики в уста косноязычного Моралеса, а речи для Эво пишут венесуэльские спецы. Это, впрочем, не помогает - он регулярно выдает перлы вроде

Человечество находится перед альтернативой: следовать по капиталистическому пути, ведущему к смерти, или жить в гармонии с природой. Мы должны сделать выбор: погибнет капитализм или мать-Земля . Развитые страны грабят природные ресурсы, отравляют реки и озера в поисках максимальной прибыли

Во-первых, листья коки в их естественном состоянии — это ещё одно сельскохозяйственное растение: лечебное и съедобное. Никакого вреда здоровью человека от него нет. Конечно, совсем другое дело — это когда с помощью химических реагентов из коки получают кокаин. Но кокаин мы и не защищаем, с этим мы и сами боремся. Ну, а во-вторых, для США борьба с наркотрафиком — не более, чем ширма. А на самом деле — геополитика, повод обеспечить присутствие. И не только своего посла, но и таких организаций, как ЦРУ и Управление по борьбе с наркотиками. Но и это управление, на самом деле, занимается, прежде всего, активным политическим вмешательством.

Моралес - фанатичный индихенист, т.е. сторонник особых расширенных прав индейцев (это было прописано в измененной конституции Боливии в 2009 году, и повлекло за собой отток белого населения из страны, а также паническое "бегству капиталов", принадлежавших не-индейцам). Более того, он пошел на вычеркивание католицизма из конституции, объявив, что индейские религии должны играть в стране не меньшую роль. Он также обязал преподавать индейские языки в школах. В вопросе регионов он - типичный "вертикальщик": Моралес многократно давил недовольные регионы, которые сопротивлялись совершенно варварской и дикой системе перераспределения в пользу индейцев, которую ввел Эво. Частью регионов было заявлено о создании Нации равнин Боливии - самостоятельном автономном образовании с правым, практически конфедеративным правлением. По этому вопросу в каждом из регионов проводились референдумы, на которых большинство жителей высказались за выход из-под диктатуры левоиндихенистского Ла Паса. Центральные власти ответили введением в регионы армии и репрессиями недовольных, что привело к вооруженным бунтам, которые давила боливийская армия. В данный момент напряженность нарастает, что связано с тем, что Моралес сумел "отжать" у ряда регионов "излишки", "благодаря" чему они стали нищать, но не сумел грамотно распределить экспроприированное, вследствие чего Боливия, пережив краткий период повышения общего уровня жизни, скатилась обратно в нищету, только уже без того резерва, который был у богатых регионов. Индейцы, привыкшие к раздаче благ за то, что они индейцы, возмущаются - и вот Моралес вынужден идти уже не против населения собственной страны, а против Испании, национализируя ее "дочку" и обещая "все компенсировать". Само собой, это подрывает и без того микроскопическое доверие к Боливии как на материке, так и за океаном - и вынуждает Моралеса идти на усиление "автаркии" и построение того же самого национал-социализма, только не белого, а краснокожего.

Единственное, чего он упорно не хочет замечать - это того, что Аргентина может себе позволить строить хоть национал-социализм, хоть коммунизм еще лет десять, в силу развитой промышенности и богатства страны; Перу может себе это позволить в связи с тем, что ее руководству хватило ума наладить относительно теплые отношения с Чили и США; а Боливия же испортила своим радикализмом отношения со всеми возможными союзниками, и национал-социализм там получится примерно таким же, каким получился просто социализм - бедным, грязным и кривеньким. Самое забавное - что Боливия уже переживала период классического национал-социализма с белыми правителями, мы имеем в виду правление генерала Кандиа, который был классическим "третьепутистом", противником и чистого капитализма, и чистого интернационал-социализма, а выступал за националистическую, революционную военно-гражданскую модель. Продлилось его правление, однако, менее двух лет - генерал никак не понимал, на каком основании индейцы и профсоюзы претендуют на особые права, чем заслужил ненависть слева; но он не смог заполучить и правый электорат, что и привело к его свержению.

Дополнительная проблема современной Боливии - криминал. Полиция и армия в Латинской Америке всегда были очень престижными и статусными институтами. Служили там преимущественно белые и метисы, поскольку они легко обходят туповатых индейцев и умственно, и физически. Моралес обеспечил массовый ввод индейцев в полицию за счет дискриминации белых. В результате сама фраза "боливийский полицейский" стала анекдотом. В отдаленных регионах Боливии в участках нет даже телефонов, причем не по причине бедности, а "просто так", от лени. Раскрываемость катастрофически низкая. Дошло до того, что у президента страны средь бела дня угоняют машину "лысые субъекты".

В целом можно констатировать значительное "обнагление" левых сил на материке, обусловленное провалом проекта единой коммунистической Латинской Америки, и необходимостью усиливать накал антикапиталистической риторики, которую они используют для объяснения собственных провалов. Но, кроме наглости, левые демонстрируют смену курса на построение мутантных национал-социализмов - от "белого и патриотического" (Аргентина) до индейского (Боливия). Впрочем, учитывая историю Боливии и имея представление о ее потенциале, делаем ставку на то, что воплотить до конца любой социальный проект она не сможет.

Авторы - Maxxx, h0la_kitty@lj