"А мышки у вас больше нет" как будто с картины художников шизофренистов

Да и шторки надо сказать... наводят на мысли.

"В незрячий (левый) глаз был вмонтирован фотоаппарат. Глаз принадалежал наркоману..."

Я тут книжку прочитал. Местами очень весело. Давай в какую-нибудь старую запись отрывков накидаю каментами?

Да можно прям в эту. Случайно не Низший пилотоаж ?

Нет. Только дочитал. Про шпионов и любофь "Трепет намерения" Энтони Берджес

"...Во время нашего с Роупером разговора о молекулярной структуре
Евхаристического Тела Христова я и не подозревал, что мы стоим на пороге
"взрослой" жизни. Шел тридцать девятый год. Нам было уже почти по
восемнадцать. На утренних собраниях отец Берн неоднократно намекал на то,
что нацистские преследования евреев не что иное, как Божья кара,
обрушившаяся на народ, который отверг Божественный Свет, кара в коричневых
рубашках со свастикой. "Они же распяли нашего возлюбленного Спасителя!"
(Сидевший рядом со мной Роупер тихо произнес: "А я думал, его распяли
римляне".)
-- На них,--распалялся отец Берн,--лежит печать первородного греха, они
погрязли в блуде и стяжательстве. Их закон не запрещает ростовщичества и
прелюбодейства.
И так далее. Отец Берн был высоким, стройным, с шеей даже более
длинной, чем требовалось по росту, однако сейчас он необычайно правдоподобно
изображал пузатого, короткошеего Шейлока, брызгал слюной, шепелявил и
потирал руки. Вот он в сердцах плюнул и крикнул: "Ви, паршивые христиане!
Вам таки не делают обрезания!" Он обожал лицедействовать. Лучшей ролью отца
Берна был Яков I Шотландский, и он с упоением потчевал нас ею на уроках
истории (что бы в тот момент ни проходили), громко причитая, сморкаясь и
вещая на якобы шотландском диалекте*. Однако и Шейлок был неплох. "Ми таки с
вами со всеми расправимся, паршивие христиане. Ой-вэй, деньжат моих ви не
получите"...

-- Мой отец погиб на фронте,--сказала Бригитта и удалилась на кухню.
Пока она возилась с ужином, я поздравил Роупера с милой, умной и красивой
женой.
-- Конечно, она у меня умная,--радостно подтвердил Роупер (словно были
сомнения относительно других ее качеств!).--Как она говорит по-английски! А
что Бригитта вынесла во время войны! Отец у нее погиб одним из первых. В
Польше, в тридцать девятом. Но я не слышал от нее ни слова упрека--ни ко мне
лично, ни к Британии.
-- Британия не воевала в Польше,
-- Не важно, мы являлись союзниками. Это была наша общая война. И на
каждом из союзников лежит доля вины.
-- Слушай,--сказал я резко,--что-то я не понимаю. Ты хочешь сказать,
что твоя жена-немка милостиво прощает нас за Гитлера, нацизм и прочие ужасы?
Включая развязанную ими войну?
-- Но Гитлер не начинал войну,--отчеканил Роупер,--это мы ее объявили.
-- Да, но иначе он сожрал бы весь мир. Черт побери, ты, похоже, забыл,
за что воевал шесть лет.
-- Между прочим, я не воевал,--педантично уточнил Роупер,--а помогал
спасать человеческие жизни.
-- Жизни союзников,--сказал я.--И тем самым участвовал в войне.
-- Как бы то ни было, я не жалею. Иначе я бы не встретил ее,
Бригитту.--Лицо у него приняло такое выражение, будто он слушает Бетховена.
Слова Роупера меня сильно задели, однако я не решился ничего сказать,
потому что в этот момент Бригитта внесла в комнату ужин или, возможно, то, с
чего предполагала его начать. Она принялась выставлять холодные закуски и
скоро накрыла роскошный шведский стол: копченая семга (баночного посола),
холодная курица, ветчина в желе (гробовидной формы--тоже из Банки),
маринованные огурчики, ржаной хлеб, масло (хороший шмат, а не карточные
кусочки) и четыре сорта сыра. Роупер открыл пиво и собрался наполнить
предназначенную мне глиняную кружку.
-- Я бы предпочел стакан,--сказал я,--Не привык пить пиво из кружки.
-- Из кружки вкуснее,--сказала Бригитта.
-- И все-таки я бы хотел из стакана,--сказал я с улыбкой. Роупер дал
мне фирменный пивной стакан с позолоченным гербом и названием компании.
-- Что же, приступим,--проговорил я, нетерпеливо потирая руки.--Вы, как
вижу, неплохо устроились, nicht wahr?
В то время по карточкам выдавалось меньше, чем в худшие дни войны.
Романтика военного времени осталась в прошлом, а его тяготы все
продолжались.
-- Продукты из Америки,--сказал Роупер.--От дяди Бригитты. Он каждый
месяц присылает нам что-нибудь съестное.
-- Дай Бог ему здоровья,--сказал я, кладя семгу на кусок черного
ржаного хлеба с толстым слоем масла.

-- А вы чем занимаетесь?--тоном строгой гувернантки спросила Бригитта,
словно разговаривала с великовозрастным оболтусом, который уклоняется от
военной службы.
-- Учусь,--ответил я.--Славянские языки и разные сопутствующие штуки.
Больше ничего сказать не могу.
-- При Министерстве иностранных дел,--улыбаясь, уточнил Роупер.
Розовощекий, круглолицый, коротко остриженный, в подчеркнуто строгих очках,
он походил на немца не меньше чем его жена. Я вспомнил "Немецкий для
начинающих". Урок третий--Abendessen. Для полноты картины Роупер после еды
должен раскурить пенковую трубку.
-- Вы имеете отношение к тайной полиции?--спросила Бригитта, что-то
аппетитно уплетая (на лбу у нее выступили крошечные капельки пота).--Мой муж
скоро станет доктором. (Я не понял связи.)
Роупер объяснил жене, что это только в Германии "доктор" является
первым ученым званием, и добавил:
-- А что касается тайной полиции, то в Англии, насколько мне известно,
ее не существует.
-- Могу подтвердить это со всей ответственностью,--сказал я.
-- Мой муж,--сказала Бригитта,--занимается науками.
-- Ваш муж станет знаменитостью. В другое время польщенный Роупер
покраснел бы, не сейчас он был всецело поглощен едой.
-- Значение науки будет расти,--сказал я.--Работа ученых над новыми
смертоносными видами оружия--важная часть усилий по мирному восстановлению
страны. Ракеты вместо масла.
-- По-моему, на столе достаточно масла,--сказала, жуя, но сохраняя
каменное лицо, Бригитта.--Я вас совсем не понимаю.
-- Я говорю о "железном занавесе". Мы не знаем, что на уме у русских.
Мы хотим мира, поэтому должны готовиться к войне. Тридцать восьмой год
кое-чему научил.
-- Надо было научиться раньше,--сказала Бригитта, приступив к
сыру.--Надо было знать раньше.
Роупер добродушно растолковал ей, что я имел в виду.
-- Главным неприятелем была Россия,--сказала Бригитта.
-- Врагом?
-- Ja, ja, Feind. Врагом.--Она впилась зубами в кусок хлеба, словно то
была пресуществленная сталинская плоть.--Германия сознавала это. Англия не
сознавала это.
-- Так вот почему немцы уничтожали евреев.
-- Международный Bolschewismus,--сказала Бригитта с видимым
удовольствием.
Тут Роупер мобилизовал все свое красноречие и произнес длинную тираду,
на всем протяжении которой Бригитта, как и положено учителю, внимательно его
слушала, одобрительно кивала, подсказывала и иногда поправляла.
-- Мы, британцы,--начал Роупер,--должны признать, что почти во всем
виноваты сами. Мы были слепы. Все, чего хотела Германия,--это спасти Европу.
Муссолини в свое время хотел того же, но ему никто не помог. Мы не имели
реального представления о мощи и намерениях Советского Союза. Теперь мы уже
кое-что понимаем, но время упущено. Лишь три человека не питали никаких
иллюзий, однако мы вылили на них ушат грязи. Из них остался в живых только
один.--И, чтобы у меня не оставалось никаких сомнений, Роупер
уточнил:--Испанский генерал Франко.
-- Знаю я твоего мерзавца Франко,--огрызнулся я.--Не забывай, что я год
прослужил в Гибралтаре. Франко спит и видит, как бы его у нас оттяпать. Что
за чушь ты городишь!
-- Чушь городите вы,--сказала Бригитта. (Эта девочка быстро усваивала
новые обороты!)--Надо слушать, что говорит мой муж.
Роупер распалялся все сильнее, но я простодушно утешал себя тем, что,
окунувшись в свои исследования,--а произойдет это уже скоро,--он позабудет
обо всем на свете, включая и бредовые мысли, которыми его пичкает настоящий
враг. Тем не менее, меня бесило то, что он нес: Англии следует, видите ли,
извиниться перед вонючей Германией за причиненные ей страдания. Я терпел,
покуда мог, но в конце концов, взорвался:
-- Да как ты можешь оправдывать жестокость, с которой они подавляли
любую свободную мысль, любое слово, или то, что гордость немецкой
нации--такие люди, как Фрейд или Томас Манн, должны были покинуть страну,
иначе бы их растерзали.
-- Марагобуматели,--сказала Бригитта.

-- Если уж начал войну, то приходится вести ее повсюду,--сказал
Роупер.--Война--это уничтожение врагов, а они не обязательно должны быть
где-то далеко. Самые коварные враги--дома. Неужели ты думаешь, что кто-то с
удовольствием высылал из страны лучшие умы? Просто с ними было невозможно
спорить. Их нельзя было ни в чем убедить. Да и времени на эти не хватило.
Я хотел что-то сказать о цели, которая не оправдывает средства, но
вдруг мне пришло в голову, что ведь и военнопленные подбрасывали бритвенные
лезвия в корм для вражеских свиней и что, хотя нацисты и бомбили Ковентри,
но и мы бомбили Дрезден. Что на жестокость мы отвечали жестокостью. Что
стрелять в детей и стрелять в Гитлера (который в итоге сам покончил с
собой)--не одно и то же. Что история--это нагромождение противоречий. Что
фашизм явился неизбежной реакцией на коммунизм. Что, возможно, встречаются
евреи, похожие на тех, которых изображал отец Берн. Но тут я очнулся. Кто
это мне так промыл мозги? Я взглянул на Бригитту, но в ее глазах читалось
только одно-- секс. Я стиснул зубы, охваченный безумным желанием: прямо
сейчас, на полу, на глазах у Роупера. А вслух я произнес:
-- Ты стал похож на отца Берна с его "Англией--поджигательницей войны"
и "Евреем, трясущимся над деньгами". Вы прекрасная парочка.
-- Я уже не говорю о церкви!--воскликнул Роупер.--С еврейским смирением
подставлять другую щеку! Нация от этого хиреет. Ницше прав.
Бригитта одобрительно кивнула.
-- Что вы знаете о Ницше?--спросил я.--Уверен, что вы не читали ни
одной его строчки.
-- Мой отец...--начала Бригитта, а Роупер пробормотал:
-- Краткое изложение его философии печатали в "Ридерс
дайджест".--Роупер был честным малым.
-- ...в школе,--докончила Бригитта.
-- О Господи! Чего тебе нужно?--спросил я у Роупера.--Крови, железа,
черной магии?
-- Нет, ничего, кроме работы. Первым делом я хочу получить ученую
степень, а затем сразу приступлю к исследованиям. Нет,--повторил Роупер
удрученно (возможно, из-за переедания: он умял полкурицы, увесистый кусок
ветчины, перепробовал все четыре вида сыра и при этом не жалел хлеба),--мне
не нужно ничего, что может вызвать войну или сделать се еще более жесткой. Я
не хочу отвечать за трупы, за несчастных детей...
-- За моего отца,--сказала Бригитта.
-- За твоего отца,--согласился Роупер.
Словно тост подняли... Можно было подумать, что вторую мировую войну и
начали-то только для тоги, чтобы уничтожить герра Как-Его-Там.
-- Да,--сказал я,--и за моего дядю Джима, и за двух детей, которых
поселили в доме у моей тетки Флори (думали, там безопасней, а их в поле
бомба накрыла), и за всех несчастных евреев, черт их подери, и за
протестовавших против войны интеллектуалов.
-- Вы говорите правильно,--сказала Бригитта,--черт подери евреев.
-- Такая война не должна повториться,--сказал Роупер.--Великая страна
лежит в руинах.
-- Ничего, зато есть что пожрать. Прорва датского масла и жирной
ветчины. Самые отожравшиеся мордовороты в Европе.
-- Пожалуйста, не называй соотечественников моей жены мордоворотами.
-- Мордоворот--это что?--спросила Бригитта.--Твой неприятель говорит
понятно.
-- "Приятель--непонятно",--поправил я.
-- Янки и большевики обгладывают кости великого народа,--сказал
Роупер.--И французы-поганцы туда же. И британцы.

Это самое начало книги. Первой части нужно было присвоить кроме номера еще заголовок: "Детсво, отрочество, юность кащенитов. Прощание кащенитов с юностью"

Юмор у англичан и правда какой то кащенитский. Да и сами они какие то все неправильные, помню сколько крови их электрические и телефонные розетки попили.

В ЖЖ веселее пишут. Просто открываешь файл с книгой и тут на тебе - как в родной френдленте

А я вот все жду когда же тут дешевые электронные книгочиталки появятся ибо КПК мну как то не прикалывают.

Я КПК в руках не держал. Для чтения экран маловат. Я шрифт укрупняю на компе и растягиваю во всю ивановскую текст - наверно глаза широко посажены:)

У мну был, в составе тестера :) Я его как читалку пользовал. Я книжки обычно IceBook reader-ом читаю, вроде ничо так терпимо.

хахаха, граф крутой.

Можно нарисовать в кореле и повесить на стенку, в рамочке.

Черепашко реально от такого охуело.
А японцы, оказывается, освоили ложки.
При этом не забывая о палочках.

Ложкой они готовят, а жрут для эстетству палочками. А картину "с черепашкой" я периодически в зоомагазине наблюдаю. Только у меня вместо черепашки игуана и кыся припадает к решетке всем телом, и смотрит так внимательно внимательно.