О гансе
Хули в имени тебе моём?
class gans_spb{!gans_spb(){}};



Утром мне не позвонит в дверь президент, чтобы кулуарно встретиться со светочем русской мысли; и его членовоз так забавно корячился бы на нашей вшивой улочке. И вечером не позвонят с телеящика, не дадут мне в прайм-тайм искристо отжечь над всеобщей скорбью рашкиного скудоумия, нагадить в душу оппоненту - известному старому пердуну и звонко смеяться над попранием плесневых олдскуд основ мазерраши. И не позвонит на американском английском секретарша из голливуда, не предложат снимать зубодробильнейший фильм о погружениях говномаркшейдеров в глубинные сортиры души человеческой. Не придёт пидорас дьявол с контрактом за тыщимильонов, предать Идею да написать про пенис_энларджеры, не дадут мне гордо отказаться; весь такой белый и свечусь, аки святой долбоёб на паперти. Или вот я весь такой в смирительной рубашке зубами вишу на решётке на окне психушки на Коллонтай и все начинают рыться, рыться в тумбочке в поисках неибаца шедевра от почти разбившегося автора, и не в домёк, что конец гениального шизоромана я уже прожевал и готов высрать в полёте. И народ за мной не пойдёт, что уж там; да, не люблю я пролетарьят: он мне ещё любовью отвечает, а мог бы монтировочкой по горбу в тёмной арке. На работе не дадут спасать финансовый рубеж, коллеги не будут слушать с открытыми ртами откровения от ганса, даже дворник-таджик не заслонит свою морщинистую рожу от сияния лучезарного графомана. В иные времена бутылка или петля. Но теперь есть прекрасный выход, алилуйя современному миру! Мои буквы съедят виртуальные роботы по ту сторону экрана, и это прекрасно.

В детстве я хотел стать космонавтом. Потом советским суперменом - термина тогда не было, разве что дядя Стёпа - что бы дать всем в морду. Потом хотел рвать струны на сцене, что бы все тёлки мои. Всё как у всех мужиков: понты и выебон. Жизнь всё расставила на свои места: семья и офис, дачка и турция. Не успел спереть завод в совке - вкалывай на дядю, как все, как весь мир. Теперь понты графоманства, коли космонавта из меня не вышло, гигантский шмель в жопе, а всё из гордыни. Куда-ж мыслищу то деть, ка бы её запродать подороже, обернуть позавёртистее, в блёстки. Нет, что бы написать шедевр, тут же сжечь и пойти на завод, болванку точить - нееет, нихуя, люблю себя. Напишу три ушата помоев, что продаётся лучше, и буду затычкой в любой интернетной жопе, лезть из каждой щёлки "почитай мою бугагашеньку". Куда уж там пойти в искусство, тут я нежен как тирамису, зарплатку мне подавай, да поболее, да стабильнее, машинку под жопку и офис с тёплой батареей и тырнетом.

Смертные грехи? Да я их пестую, в коробочке с ленточкой ношу за пазухой, выращиваю на своей ферме. Гордыня, обжорство, иисуса нашего христа в суе присунуть... Специально каждый день начинаю грехом, заканчиваю грехом и ночью, засыпая, думаю о грехе: как бы с утра президент мне позвонил в дверь, весь такой на табуреточке, за Истиной пришёл бы. А я уж ему и так, и сяк, и как государство русское устроить, и истину чутка приоткрою. А он такой и книжечку мою, всенепременно великую, куда нужно пропихнёт, и режиссёра из меня сделает за бюджетное бабло, картинки в галерейку пристроит, будет мне почёт и уважение, все в рот смотреть, дача в Комарово, бабла на фильмы, персональная премия и буду до старости, как нынешние стареющие телепидорасы, лечить всю страну об истине и духовности и обо мне, как о единственно верном носителе этой сути, пока наконец не сдохну на радость телезрителей и все выдохнуть "сдох наконец, трепло старое".

А больше-то и нет у меня за душой нихуя. Мелочная, наглая душонка с шапкозакидательным механизмом на пружине от танка. И целей-то нет, кроме как прославиться. И мыслей-то нет кроме как выпендриться. И действия нет как нравоучать с трибунки, аки старец из компартии - ленив на свершения. И ручек-то нет сделать всё с толком и расстановкой. И времени-то нет заняться дельным. По всему получается, что вы тут такой мерзоты начитаетесь, такого кривого мозга насмотритесь, что куда как лучше на бугагашеньки в интернете истратить. Шта, впрочем, всегда лучше, чем обращать внимание на извращенцев с комплексом нереализованного наполеона, которые шхерятся то тут то там по углам всемирной паутины и плачут в свои скомканные писульки в злобном одиночестве.