Как мужик сотовый дома забыл.
Как мужик сотовый дома забыл.
Один Мужик, как всегда, утром встал, почесал муди, выпил кофе из тёртых грифелей от карандашей и потопал на работу. Всё, как всегда. Как всегда, да не очень…

Металлическая дверь гулко ухнула, эхо многократно отдалось по заплёванному лабиринту туберкулёзной лестничной клетки, и невыразимая тоска явила Мужику своё печальное лицо. Мужик был обычный, из простых, поэтому не придал значения такому тонкому душевному предзнаменованию и смело шагнул в распахнутую пасть татуированного лифта, висевшего на волоске от падения в заплёванную бездну. В те секунды спуска со скрежетанием в адову пропасть рабочего утра тоска ещё раз показала своё лицо, и Мужик даже задумался:
— Чего же так херово и тоскливо? Не забыл ли я чего? — почесал он бильярдные шары через дырявые карманы штанов. Тоска, было, обрадовалась прозрению, но Мужик небрежно отмахнулся от неё. — Фуфло всё это. Вчерашний портвейн отравлен был.

Уже на крыльце тоска в третий, последний раз догнала мужика. Встал мужик, руки в брюки, посмотрел на белый свет, и свет небелым показался, как будто не сделал Мужик чего-то дико важного, без чего нельзя.
— Фуфло всё это. Обычный утренний поход на работу, с чего ему быть радостным? — заключил Мужик.
— Ну, смотри, Мужик, я тебя предупреждала, — неслышимо гаркнула тоска и растворилась в утреннем смоге большого города.

Идёт Мужик на работу, радоваться пытается. Солнышко через пыль глядит вниз, собачьи каки уже подсохли и скоро превратятся в эту пыль, таджики метут пыль в воздух, автолюбители насиживают геморрой в пробке, менее успешные горожане бегут спуститься в кипящий народом кратер метрополитена. Всё, как всегда, как каждое рабочее утро, вот уже половина жизни.

— Эй, мужик, время сколько? — долговязый подросток с пластиковой сиськой «Очакова» смотрел на Мужика ясным взором потребителя расширителей сознания.
Мужик чуть сбавил ход и полез в карман, за мобилой. Мобилы в кармане не было. Мужик осенил себя нелепым крестом, ощупывая все карманы – сотового телефона не было нигде. Тут-то у мужика внутри и похолодело, как при встрече очкастого программиста в майке «быдло – лохи, эльфы всех порвут» с бандой громил ночью в заводском районе российского вымирающего индустриального моногорода. Сердце обвалилось в дешёвые китайские ботинки, душа ушла туда же, искать сердце, жопная мышца предательски расслабилась, всё замерло и остановилось.

— Писец! Это писец! — подумал Мужик, волосы на его голове зашевелились, а зрачки стали больше, чем у встречного наркомана. — Мне хана, это хуже смерти, хуже, чем переходить дорогу на зелёный по пешеходному переходу перед кортежем депутата!
— Эй, мужик, ты чо? Время-то скажешь? — торчок нетерпеливо переминался рядом.

«Время-то скажешь, скажешь, скажешь время», — громогласным эхом вторило в голове у бедолаги. Наркоман стал казаться подозрительным, как будто он знал о беде прохожего и специально давил на больное место. Все люди вокруг замедлили шаг, обернулись на Мужика и стали вразнобой галдеть: «Скажи ему время, ну, скажи, время-то скажи». Бедный работяга вжал голову в плечи, стал задницей искать место, куда прислониться, чтобы избежать атаки, да только стоял он посреди улицы у метро, и бежать было решительно некуда.

— Так чо, нет у тебя, что ли, ничего или чего? — торчок явно терял терпение.
«Ничего нет, у меня ничего нет, блин, что же делать-то?» — лихорадочно соображал мужик. И все прохожие вокруг подпёрли его и затараторили: «Дак нет же у тебя ничего, как же ты на улицу-то вышел?! Кто же тебя выпустил такого?» Мужик не выдержал и побежал в метро.
— Наркоман какой-то, — подумал наркоман.
— Откуда он узнал? — лихорадочно соображал мужик, ломясь, как лось, вниз по эскалатору. А вокруг на ступеньках стояли счастливые люди и все, как один, трещали по сотовым.

В вагоне была гнетущая атмосфера. Все вокруг с сосредоточенностью хирурга просаживали глаза за маленькими экранчиками сотовых телефонов. Каждый пассажир вагона, если и не пялился в мобильник, так уж обязательно держал его в руках, будто это был особый пропуск мегаполиса, без которого страшные омоновцы незамедлительно вламывались бы в вагон через окна и крышу и с матюками «стой, сука инопланетная!» тут же вязали бы пришельца. Мужик почувствовал себя чужим на празднике жизни, абсолютно одиноким и всеми брошенным.
— Что же будет, если сейчас со мной случится что-нибудь? Я же даже не позвоню никому, а эти – даже не двинутся! — испугался мужик, закрыл глаза, вцепился руками в голову и сел у двери.

Когда он открыл глаза, вокруг стояла толпа с сотовыми в руках. Люди, как рыбы, открывали рот, потому что их наставительная речь тонула в окружающем шуме:
— Как же ты забыл сотовый дома? А вдруг с тобой что случится? А вдруг инфаркт? Мы ведь тебе помогать не будем, хоть ты тут нам три раза пеной заблюйся!
— Да я не забыл, товарищи, я такой же, как и вы, — неумело оправдывался Мужик, размазывая сопли и выворачивая карманы. — Да он здесь, в кармане был. Я никогда не забываю телефон дома, как же можно? Я понимаю всю важность и ответственность…
— А ты ещё и врёшь! — начала краснорожая бабка, потрясая старческой нокией в протёртой целлофановой залупе. И, обращаясь к толпе, сказала: — Я сразу этого гада заприметила. Нет у него сотового, ещё и врёт. Я бы не доверяла в наше время человеку без мобильника!
— Ну что, лошок, попался?! — веселился и подпрыгивал менеджерок в метрошном мятом костюме, тыкая в Мужика поддельным телефоном «верту». — Вот из-за таких гадов, как ты, наша Родина и катится.
— Да что с ним цацкаться! В ментуру его сдать, там с ним разберутся, кто таков, откуда взялся и зачем вагон взорвать хотел! — дыхнул перегаром живущий в этом вагоне синяк, потрясая раритетной моторолой с откусанными кнопками.
— Террористы! Ужас! Взрывают! — заверещала хохляцкая свиноматка, потрясая своими подбородками, и, как курица, забегала по вагону по часовой стрелке.

Мужик еле дождался ближайшей станции и, как пуля, выскочил из вагона. Дабы не привлекать к себе внимание, он затесался на эскалаторе среди людей, едущих вверх. Нежданно-негаданно, на параллельном эскалаторе он увидел начальника, едущего вверх вместе с ним. Суровый взгляд босса явно предвещал беду, да ещё и без вазелина.
— Как же ты смог-то, падла?! — укоризненно спросил начальник.
— Да я, Иван Иваныч, того, этого, вроде клал… — начал заикаться мужик.
— Класть ты заявление на стол будешь или каловые массы в унитаз. Вот какой монетой ты нам отплатил? Человечество всё в едином порыве мобильную связь в муках рожало, десять миллионов пар программисто-глаз на десять диоптрий просажено, а ты мобилку дома забываешь?
Весь эскалатор смотрел на мужика, как на террориста, принёсшего пояс шахида в метро, да вовремя разоблачённого честным непродажным ментом. Даже безразмерная срака впередистоящей тётки обернулась её же безразмерным пузом.
— Мало ли что случится? — суровым наставительным тоном начала тётка-гора. — Вот начальника ты уже обидел, а кого ещё задел? Ладно мы, простые люди, проглотим и стерпим, слова не скажем. А вот когда, например, ты звонил последний раз своей маме?
— Дык ж, померла она, давно уж. Ещё до ваших сотовых, — грустно ответил Мужик.
— А нам похер, — ничуть не смутившись продолжала свиноподобная торгашка. — Нам, обществу, важно общение, социальная коммуникация. Так получается, ты сидишь, как бобыль, один, и даже не звонишь никому! Не для того мы общество строили, бизнеса раскручивали, темы мутили, чтобы молчать.
— Да-а-а… — громыхнул весь эскалатор под сводами с обваливающейся штукатуркой и рекламой тампаксов, — не для того-о….

Бедный мужик выскочил из метро, как из Ридигеровых объятий. В голове пульсировала одна мысль, всегда спасающая простого человека, — надо выпить! Мужик не читал мозгодробительных философских трактатов и не стал углубляться в самоанализ. Хотя бы потому, что такого слова не знал. Он хотел просто выпить, много, жёстко. У приметрошного киоска была небольшая очередь из школьников и грузчиков. Школьники деловито переговаривались по мобилкам ценой в два папиных оклада, грузчики с блуждающим взглядом загадочно, как представители внеземных цивилизаций, мерцали синими стразами блютуха в каждом ухе. Мужик уже не помнил, сколько он взял русской пивной мочи с берегов Невы, но через полчаса пойло таки заломало стойкого русского мужика, и он с благостной улыбкой погрузился в грязный придорожный сугроб.

— Как – нету? Дай я поищу! — незнакомый голос начал вплывать в сознание вместе с ощущением отмороженных, отбитых и отоссаных почек. Два мента копошились вокруг Мужика за станцией метро в сгущающихся потёмках.
— Мля, в натуре нету. Может зря мы его, этого, отмудохали? Может, шишка какая, или иностранец? — продолжил первый голос, закончив шмонать.
— Да с виду обычный, но мобилы нет. Бабло есть, ключи от дома, а мобилы – нет, — сказал второй голос. — У меня вот три мобилы с собой всегда. И ещё пять чужих, гы-ы-ы.
— Разве только наши его уже обработали, но почему тогда деньги на месте? И вообще, это наша территория, не могут здесь с соседнего участка шакалить. В общем, человек-загадка, — подытожил первый, и оба мента удалились от греха подальше.

Мужик на автомате доехал до дома, на автомате открыл дверь, на автомате дошёл до койки и на автомате нащупал сотовый на тумбочке.
— Что же со мной сегодня такое приключилось? Может, я помер уже давно, и нет меня? — с этими словами Мужик посмотрел на телефон. Не было ни одного входящего звонка, ни одной входящей эсэмки. Внутри мужика всё похолодело.
— Значит всё, кердык, сдох. — заключил Мужик.

Он лёг, как был, в грязной одежде на кровать и уставился в потолок. Жизнь закончилась. Сегодня утром он забыл сотовый телефон, и сотовая сеть не приняла его в свои объятия, город отторг его, выблевав с метрошной отрыжкой наружу, люди плюнули на него, он стал для них пустым местом.
— Действительно, зачем я нужен без сотового? — подумал мужик, разглядывая давнишнюю трещину между бетонными плитами в потолке. — Кто я такой без номера? Так, всего лишь человек. Кому нужен человек? С сотовым я – ресурс, мне можно позвонить, меня можно использовать, попросить что-нибудь, обругать или, в конце концов, просто с пользой помолчать в трубку.
Мужик набрал абракадкбру из цифр и позвонил на первый попавшийся номер. «Пользователя с набранным Вами номером не существует», — ответила прилежная секретарша вместо несуществующего пользователя.
— Вот и я говорю ¬¬– пользователя не существует, — резюмировал Мужик, повернулся на бок, и заснул спокойным сном.