Как автолюбитель в пробке жил.
Автолюбитель доел свой ранний утренний бутерброд, поцеловал жену, взял в охапку ребёнка и поехал на ежедневный моцион жителя мегаполиса. Свою машину он нашёл без проблем – по истошному воплю сирены, злым мужикам и бизнес-тёткам, которые её нещадно пинали. Извинившись перед соседями за пять минут опоздания, Автолюбитель засунул ребёнка на заднее сидение и с трудом выехал из песочницы, забрызгав грязью собаку, натужно гадившую под детским грибком. Остальные водители бросили свои занятия – кто резать соседу шины, кто втыкать лом в радиатор, кто рисовать хер на бочине, а кто и просто ссать на лобовое стекло – и начали играть в тетрис – передвигать свои машины по сложной траектории ближе к выезду со двора. Доехав до пятнадцатого подъезда, Автолюбитель удовлетворённо заметил, что встал в пробку на два корпуса позже. День начинался неплохо: из-за тридцатиэтажного дома пыталось выползти солнце, однако нищеброды, обгоняющие машину на своих двоих, грели душу лучше любого солнца.

Через полчаса он был уже у детского садика, находившегося на противоположной стороне двора.
— Папа, меня укачивает, можно я, как Петя, буду пешком от подъезда доходить? — с мольбой спросил отца ребёнок. Автолюбитель развернулся всем телом и возмутился:
— Ты что, сынка, бедняк какой? Это пусть беднота грязь в детсад на своих лаптях носит, а я уж как-нибудь тебя прокормлю и на машине довезу, хоть ты тут заблюй всё.
Ребёнок привычно выскользнул на асфальт и просочился между другими машинами в сторону калитки детсада. На секунду показалось, что его задавило, но вот уже он машет папе из облаков выхлопных газов с территории ещё закрытого в такую рань садика. Папа доволен, что сын растёт, как все, и что он – хороший отец.

Сделав круг по двору, Автолюбитель опять встал в пробку почти перед своим подъездом. Секунду он поколебался «а не сходить ли в сортир по большому?», но мысль о том, что пробка будет становиться больше с каждой рождённой говяшкой, скрепила задницу печатью терпения пробочного водилы. До станции метро доехал быстро. За полчаса. «А идти – пятнадцать минут», – в сотый раз подивился теории относительности и гению Эйнштейна Автолюбитель. Привычно хулигански крикнув в окно в сторону метрошного народца «лузеры», радостный Автолюбитель влез на перекрёсток на красный.

Шёл второй час утренней езды, а, значит, осталось меньше половины дороги. Автолюбитель тух в привычной пробке. Вокруг была скукота, подогреваемая восходящим знойным солнцем. На остановке тусовались длинношеие отбросы общества, смешно вытягивающие голову в надежде разглядеть в туманной завесе выхлопных газов вожделенный общественный транспорт. И, действительно, одним колесом по газону, а одним – по тротуару, неслась хач-маршрутка, смешно раскидывая в стороны зазевавшихся пешеходов. Шустро подъехала к остановке; короткий махач – и наиболее приспособленный городской житель уже размазывал свою радостную морду по потному стеклу обшарпанной «газели». «Газель» пёрнула исчадием умирающего двигателя, оставив бабушек вечно ждать бесплатный троллейбус, и беременная бедным офисным планктоном машина смерти понеслась дальше. В эти моменты Автолюбитель завидовал людям, которые могут побороть себя и залезть в маршрутку «с этим быдлом», и вспоминал годы своей молодости, когда из его деревни ходил только один «пазик» до района, на сельскую дискотеку…

Ближе к улице бывших строителей бывшего коммунизма Автолюбитель привычно стоял на трамвайных рельсах, справа поджатый троллейбусом, слева – встречным трамваем, а впереди опять стоял «ламбордин» с разодранным о рельсы брюхом. Хозяин «ламбо» нервно газовал, дико материл всё вокруг – поганую страну. и ментов, и всех на свете – но на встречку не выезжал, потому что там стоял «феррари», хозяин которого тоже дико матерился и попёрдывал двигателем, сбоку поджатый чёрной машиной с мигалками. Оба миллионера были заложниками системы: где своровал – там в пробке и стой. Автолюбитель уже не смотрел на набившие оскомину суперкары в дорожных суперямах, а разглядывал неплохо сохранившуюся «копейку» с хромированными колпаками на колёсах, когда увидел приближающуюся сзади громаду.

Сзади подкрадывался старый советский трамвай цвета крови с советской бабушкой «за рулём» общей массой шестьдесят сталелитейных тонн с бюджетным наполнением в виде пассажиров. Бабушка смотрела, как товарищ Сталин, – вдаль. Глаза её были чисты, мысли – свободны, а помыслы – очевидны. Сказать, что она ненавидела автолюбителей – это ничего не сказать. Бабуля пятьдесят лет водила этот трамвай по этому маршруту, и понаехавшие хамы на иномарках давили своими колёсами её коммунистическое сердце. Трамвай медленно приближался, бабушка ме-е-е-едленно тормозила, Автолюбитель медленно сползал под сиденье. Впереди стоял «ламбо», справа – огромных размеров проститутка призывно махала прокладкой с борта троллейбуса, слева мёртвой горой стоял другой трамвай, а к жопе приближался многотонный идейный писец.

Писец плавно въехал в жопку кредитной иномарке Автолюбителя, подтолкнул машинку вперёд, и она плавно въехала в подтянутую итальянскую жопку «ламбо». Только едва заметный подъём уголка сморщенных губ на лице старушки-трамвайщицы выдал ухмылку радости и небесполезности прожитого дня. Автолюбитель резко открыл дверь, дабы разобраться с трамвайным произволом и сбежать от хозяина впереди стоящей иномарки, но только вбил дверь в поджавший его другой трамвай. Автолюбитель был со всех сторон заперт в коробочку. В это время дверь «ламбордина» элегантно открылась вверх и явила хозяина суперкара, который заклёпками на модных джинсах начал скрести по трамваю, протискивая свою задницу к машине Автолюбителя. В руках хозяина «ламбо» был то ли пистолет, то ли сотовый. Автолюбителю было приятно думать, что это был большой старомодный сотовый, но организм почуял беду и предательски захотел в сортир по-большому: «Надо было таки сходить дома».

Снаружи бесновался красномордый водитель «ламбордина», лупил капот машины белыми ручками и стрелял вокруг из травматического пистолета в радостные морды пассажиров общественного транспорта. Пассажиры злорадно улыбались, кровожадно впитывали мизансцену, а резиновые пульки отскакивали от стекла. В это время встречный поток двинулся, и гламурного водителя «ламбордина» закатало куда-то между трамваями. «Уф, боженька помог», — перекрестился Автолюбитель, поцеловал пыльные иконы на торпедо авто. В сортир, однако, не расхотелось. Мало того, даже очень захотелось. Ссать в пробках несложно, в целлофановый пакет – и всех дел. А вот погадить – это была задача. Автолюбитель дождался проезда троллейбуса справа, включил сигналку под вопли окружающих и дореволюционный звон трамвая и пулей выскочил на тротуар.

На тротуаре оказалось полно людей, плотная бетонная стена дома и ни одного деревца: ад для собачки, вышедшей погулять. Автолюбитель, как и все водители, никогда не выходил из машины: только у дома и у офиса. Тут же было много незнакомых людей, которые подозрительно на него смотрели: «не нагадит ли где этот чужак?» – и были правы. Под неодобрительные взгляды бабушек на скамейках он подёргал несколько дверей подъездов и засел оглушительно гадить в микроскопическом палисаднике рядом с гадящим догом и маленькой девочкой, его выгуливающей. Дог понимающе лизнул Автолюбителя в морду, девочка стояла рядом, открыв рот. Как только человек и собака закончили своё дело, Автолюбитель пулей побежал назад к машине.

Машины не было. Не было и трамвая, троллейбуса, был только «ламбо» без его пафосного хозяина, с которого местные хачи пытались открутить колёса. Пробежав вперёд по рельсам, лавируя между чадящим и раскалёнными машинами, Автолюбитель обнаружил свою машину аккурат впереди красного трамвая со сталинской бабушкой. У авто был изрядно помят задний бампер и съедены шины. Бабушка-трамвайщица победоносно лыбилась и смотрела в светлую даль. Напрасно Автолюбитель прыгал, стучал в стекло трамвая, пытался отломать чугунное зеркало заднего вида, и пинал стальной лист бочины трамвая. Трамваю было пофигу. Отбив все ноги и проорав всю глотку, Автолюбитель устало плюхнулся в сидение: «Зато хоть погадил. С собакой», – накопал он позитива и продолжил тошнить в пробке.

Ближе к девяти из глубины немытых бетонных джунглей показалось муравьиное здание офиса. Солнце уже встало и нещадно палило, короткоюбчоные девчонки отвлекали от движения, студенты с холодным пивом мешали сосредоточиться на стоянии в пробке. «Пятьсот метров, за полчаса управлюсь», — рассчитал водитель. Оставить машину и дойти пешком? А зачем тогда он машину покупал, зачем все эти пробки, мучения? Так можно и на метро доехать.

Перед офисом уже шла война за место. Услужливые холуи гнули спину и ломали шапки перед господами на огромных чёрных джипах, убирали клоунские полосатые колпаки-фишки, освобождая место поближе к входу. Остальная челядь суетилась, как муравьи в обоссанном муравейнике, привычно выхватывая себе кусок ресурсов. Автолюбитель запарковался между помойкой с бомжами и пешеходным переходом, тут же сзади натыкались и заблокировали выезд ещё две машины. Все услужливо повесили номерки своих сотовых под стекло, в любезных глазах без толмача читалось: «Чтоб ты сдох, паскуда!» Проходящий мимо люмпен-пролетариат смачно плюнул туберкулёзной зелёной соплёй на мешающую проходить по тротуару машину, где-то истошно лаялись не поделившие место офисные работнички, шустрил эвакуатор с рыжей мигалкой – начинался обычный офисный день.

— Опаздываете, дорогой! — начальник отдела язвительно протянул руку для приветствия.
— Дык, десять минут!
— Надо раньше выходить!
«Куда, твою мать, раньше!» — про себя подумал Автолюбитель. — «И так машина не успевает остыть за ночь».

Переодевшись в сортире из потной пробочной рубашки в специально подготовленную свежую, Автолюбитель засел за компьютер, изучать расположение ближайшего авторизованного сервиса для планового техосмотра. «Два километра – не так далеко, за четыре часа туда-сюда успею», —потирал он ручки. В курилке обсуждалась свежая тема: секретарше-блондинке папик таки купил права и розовый «хаммер», и теперь на дорогах полный капут.

С трудом досидев до обеда, как будто неведомый шмель путешествий кусал за задницу и звал его в приключение, Автолюбитель смахнул со стола тяжёлую связку ключей и побежал в свою машину, вставать в свою очередную пробку. Только в прогретом салоне машины, в тяжёлом спёртом воздухе разогретого пластика и выхлопной пыли Автолюбитель успокоился. Жизнь приняла свой обычный размеренный ход, цели стали ясны, действия – понятны, смысл жизни вырисовался такой естественной пробкой, в которую каждый добропорядочный житель города должен встать по достижению определённого возраста, и где-то посреди пробки благочестиво помереть.