Как дрочер к путане ходил.
Дрочер знал про женщин всё. Даже больше, чем сами женщины про себя знали. Даже больше, чем врач-гинеколог, и все врачи вместе взятые. И, наверное, больше, чем сам Творец этих прекрасных созданий – Господь Бог. Байты на винчестерах Дрочера слагались в бесконечную ленту изображений голых женщин, мужчин, мальчиков, девочек, бабушек, лошадок и всей живности и не живности, которая хотя бы вскользь была замечена в половой теме. Полки его маленькой комнатки были плотно заставлены банками с компакт-дисками, содержащими то, что не влезло на безграничные жёсткие диски его компьютеров. Там, где на полках не было банок, лежали разноцветные глянцевые журналы, с которых сладострастно смотрели всё те же женщины. И даже в старой тумбочке с заедающими ящичками обосновались игрушки недвусмысленного назначения и баночки с разными вязкими жидкостями. Не удивительно, что к своим «за тридцать» Дрочер знал о женщинах всё и всё о своём организме. Только одна мысль мешала ему наслаждаться своей уютной жизнью конспиратора наслаждений: настоящей женщины у него так ни разу и не было.

В годы его юности, когда растущему организму потребовалось познать противоположный пол, ему был предательски подложен суррогат, мигающий убогими пикселями восьмибитной графики в сопровождени такой же ужасной музыки. Мужское естество денно и нощно придавливалось стремительно набирающей вес тушкой. Но главное, что заменило Дрочеру женщин, это волшебный, чарующий мир порно. Легкодоступные сначала на BBS, а потом и в интернете девушки воплощали мужской идеал женщины: когда – надо включил, когда надо – выключил. И нет проблем! Белые, жёлтые, красные, все такие разные, но главное – без «головняка», без ухаживаний, финансовых вложений в мороженое и кафе и без последующей женитьбы. От одной только мысли о последней Дрочера перекорёживало, как от бодяжного коньяка за сто рублей, стоящего на нижней полке магазина шаговой доступности. Дети, пелёнки, детсад, тратить деньги на свадебный костюм – всё это настолько угнетало молодого человека, что он был согласен часы проводить за порно, лишь бы не тянуло к настоящим женщинам. Но тянуло.

Воспоминания о реальных женщинах, которых можно пощупать, тонули в туманной школьной юности. После школы в техническом ВУЗе проблема с девушками решалась сама собой – их там просто не было, а вот в старших классах они постоянно маячили перед глазами и мешали сосредоточиться на вступительных экзаменах. Дрочеру нравилась одна, стройная и скромная. Кажется, её звали Кристина. Или Катерина. Нет, так зовут девушек из интернета: как зовут обычных девушек, Дрочер не знал, и честно думал, что самое распространённое женское имя – Анжела. Тем не менее, тогда он нашёл в себе силы оторвать свою задницу от компьютерного стула и оказать знаки внимания Кристине. Иступлённые попытки добраться до тела были вознаграждены на одном из дней рождений. Ближе к вечеру, когда торт уже был съеден, Дрочер был осчастливлен танцем с предметом вожделения. С благоговением, трепетом и осторожностью, с которыми неопытный электрик лезет в розетку, положил Дрочер свои руки ей на бёдра. Ощущения были космические, феерические и эротические! В глазах туман, в голове дурман, внизу движуха. Когда тело Дрочера, повинуясь неведомой до этого силе, само потянулось прильнуть поближе к юной плоти партнёрши, он вдруг увидел на шее Кристины родинку. «Обычная родинка», — скажет иной человек, но не для Дрочера, воспитанного на тоннах специально выращенных девушек порноиндустрии. Для Дрочера с шеи девушки на него смотрела омерзительная, гигантская родинка, которая с каждой секундой всё росла и росла, и казалось, собиралась поглотить его целиком. Дрочер в ужасе отпрянул от партнёрши, секунду смотрел на неё осоловелыми глазами, потом выскочил в коридор, поспешно собрался и больше его никто не видел. Оба участника сделали для себя многозначительные выводы. Кристина больше никогда не встречалась с «ботанами», что и определило её дальнейшую успешную жизнь: она нагулялась и вышла замуж за одноклассника, как раз, когда тот вышел с первой ходки. Теперь у неё успешный бизнес – сеть своих магазинов и трое очаровательных упитанных детей. На Дрочера несоответствие экранной картинки и её копии в женском дьявольском обличии произвело неизгладимое впечатление. Он закрылся в своей келье, купил доступ ко всем более-менее значимым порно-ресурсам и пропал для женской общественности. Лет так на пятнадцать.

Зато в компании или на работе, если разговор заходил о женщинах, никто, как Дрочер, не мог рассказать подробнее и правильнее о самых интимных моментах, связанных с женщинами и с взаимоотношениями полов. Как определить натуральную рыжую? Хе, да по цвету волос! Где-где, конечно «там». Как заняться втроём, вчетвером, что делать впятером, какие ограничения несёт модель «мальчик и две девочки», и почему она малофункциональна, хотя желанна. Как правильно зайти «туда», потом успешно, с победой, выйти оттуда, да так, чтобы потом с радостью и повизгиваниями тебя «туда» сами просили. Зачем делать «это» с собачками, и почему тётя с собачкой есть, а дяди нет, но есть места... Тут Дрочер осекался, и закрывал острую тему, от которой у мужиков глазки становились масляными, движения резкими, и они забывали про свои «вторые половины», которые, в свою очередь, багровели и готовы были треснуть оратора скалкой. Да, у товарищей Дрочера уже были жёны, дети и вся жизнь на виду, но не было такого полёта эротической мысли, как у Дрочера, который мог пользоваться индивидуальной комнатой с широкополосным интернетом.

Тогда Дрочер переключался на семейные отношения. Кому лучше жениться, кому не жениться, кому на ком жениться. Ловко разруливал семейные споры, с видом знатока рассуждал на темы воспитания потомства, скандалов при детях и прочие животрепещущие вопросы, которые скрупулёзно обсуждаются на тематических форумах. Как правило, к тому моменту все напивались пивом, заботливые жёны тушили мангал и растаскивали своих благоверных по койкам, а Дрочер брал свой фотоаппарат, штатив и нетрезвой походкой отправлялся фотографировать луну. «Лучше фотографировать луну в небе, чем выкидывать разбитый детьми объектив», — всегда говорил Дрочер.

* * *
Теперь сложно сказать, когда точно это случилось – вероятно, эта идея всегда подспудно сидела в его голове, но однажды Дрочер твердо решил попробовать вкус женщины. Нет, не расчленить и съесть, хотя такое направление набирало обороты среди европейских толерантных гермафродитов, находящих отдушину в жёстком среди мягкой цивилизованной жизни. Дрочер решил попробовать «это» с женщиной.

Разумно рассудив, что ему никто не даст, Дрочер решил воспользоваться услугами проститутки, благо в тусовке у мужчин к тридцати и «за» отношение к жрицам любви начинает меняться с юношеского «фу, неудачник, больше никто не даёт» на рассудительное «а что, вполне себе вариант». С лёгкостью опытного интернетчика за неделю были изучены все соответствующие сайты, тщательно прочитана всё о вопросе технологии похода к жрицам любви, да так, что в любой телевизионной игре соответствующей тематики Дрочер мог заткнуть за пояс самого Вассермана, если бы последний всю жизнь, со времён перестроечного подпольного видео на кассетах, снимал порно, в том числе – с лошадками, и держал бы научно-популярный сайт по сквиртингу.

Подготовка к походу включала один неприятный момент: кроме двух вёдер «мирамистина» в аптеке надо было купить презервативы, да потолще. Слово «мирамистин» Дрочер выговорил бойко и задорно, а на втором слове произошёл ожидаемый словесный запор. Глядя с усмешкой на побагровевшего тужащегося покупателя, продавщица сама положила пачку презервативов рядом, пробила чек и отпустила товар. Позора перед очередью удалось избежать.

Дома ночью в туалете, используя ретро-порно-журнал с тётками с волосатыми подмышками, Дрочер потренировался с воздушными шариками. Резинотехнические изделия оказались не такими, как он представлял себе все эти десятилетия, а инструкция в коробке была бестолковая, с идиотским издевательски лыбящимся членом. Запоров два изделия, Дрочер кое-как напялил третий, как пьяный вусмерть Дед Мороз из театра надевает шапочку, входя к последним по списку клиентам. Дрочер чертыхнулся, решил, что так сойдёт, что за такие деньжищи и сама наденет, и пошёл спать беспокойным сном, морально готовясь к завтрашней сцене.

* * *
Дверь открыла блондинка, уже «за», но с бодрящимся косметикой лицом и натянутой, почти настоящей улыбкой.
— Как ты хочешь меня называть, мой повелитель? — заворковала гейша.
— Так! В душ не ходить! Разговорами не занимать! Дополнительные услуги не навязывать! — с порога выпалил Дрочер.
— Так ты зайди сначала, дурашка, — вкрадчиво сказала гейша, сразу поняв кто перед ней.
Уже в коридоре, судорожно сдёргивая с себя не поддающиеся сапоги из китайского кожзаменителя, Дрочер давал указания, борясь с нахлынувшими соплями:
— Сразу в кровать, без проволочек, знаю я вас! Сначала я сверху – ты снизу. Сразу потом я снизу – ты сверху. Потом сбоку, — и добавил: — Кстати, можно один час взять, а не два?
Жрица любви, не удивляясь пациенту, коих такого типа у неё большинство, пальцем подтолкнула его к комнате, где стояла кровать:
— Незамедлительно так незамедлительно. Возьми меня, мой торопливый повелитель!

Перед кроватью Дрочер впал в ступор, как при покупке презервативов. Поупирался чутка и решил пойти в ванную.
— Мне надо. Надо. Туда. Вот.
И исчез в ванной. Через пятнадцать минут его взъерошенная голова появилась в проёме:
— Ты ещё тут?
— Где ж мне ещё быть, мой повелитель! Ведь время идёт, — проворковала блондинка, лёжа на кровати и читая глянцевый журнал.
— В общем, мне это. Надо надеть! — сказал сконфуженный Дрочер и протянул резинку.
— О да, мой повелитель, это надо надеть! — ответила гейша и потянулась губами к тому, на что надо надевать, дабы привести его в чувства.
Через пять минут безуспешных попыток, Дрочер подумал: «Странные какие ощущения, я сам лучше руками делаю. Бред. И что все прутся?»
— Э не, давай я сам, — сказал Дрочер и всё сделал сам.
Резинотехническое изделие водрузили, куда нужно, и блондинка разлеглась на кровати в рабочей позе:
— Возьми меня, мой смелый мужчина, внезапный, как торнадо!

Но Дрочер стоял. Мало того, он согнулся и начал там что-то рассматривать, да ещё и с брезгливой физиономией. Потом посмотрел с другой стороны, потом опять с той же, подвинулся ближе, отодвинулся дальше. Принюхался, ещё больше покривил физиономию. Потрогал пальцем, палец тут же вытер принесённой заранее салфеткой. Потом нехотя, как бегемот, неуклюже полез на бедную женщину. Не будем описывать все пертурбации и интимные подробности первого в жизни секса человека за тридцать, но главное, что это произошло. Дрочер молча слез с женщины, собрал манатки и молниеносно выскочил за дверь. Только теперь блондинка дала себе волю – покатилась со смеху, перекатываясь по дивану и пересчитывая деньги, сама себе удивляясь, что постоянно одно и то же, и пора бы привыкнуть ко всем этим «мачо».

Уже в лифте, спускаясь, Дрочер брезгливо поёжился, ещё раз вытер руки салфеткой. Но тут же улыбнулся себе: какой он умный, да и экономный, что выбрал себе в жизни свой, дрочерский путь.