| 3:35p |
Это'О
Стайка пятиэтажкек, потом среди них появляются 9-и и 12-и этажные блочные дома, а там и панельные, улучшенной серии, облицованные мелкой бледно-зеленой или голубой плиткой. Оставшиеся темными пятнами дома "частного сектора" с их сырыми заборами, сиренью и вырождающимися, но все никак не могущими выродиться яблонями, уменьшаются в числе, затем исчезают, напоминая о себе ни с того ни с сего плотными кустами по дороге к телефонной будке, автобусной остановке или гастроному.
Автобусы утром идут один за одним, народ говорит тихо, за окнами темно, вывеска метро сияет, народ валит вниз по мокрой лестнице - снег лежит на парапете, на ступенях тает.
Вечером через магазин, мокрый мраморный прилавок, звенит двугривенный, мягко ложится рубль, сверху ссыпается еще семь копеек (трехкопеечная и две двушки, в табачных крошках и семечках). Приятель держит руку для пожатия, дожидаясь, пока бутылка устроится в кармане и рука друга освободится. Ща, шарф поправлю. Ну, держи пять. О, моя-милиция-меня-бережет, - Что-то стало холодать, а сержант? - Сначала-посадит-потом-стережет. Куда пойдем? Да тут, за гаражом, или вон, где телефонная будка. Там и стакан на веточке.
Вечер. Телевизор, мыльное изображение. Харламов играет? А Малец? Давай, пускай будет с луком. А вы чего не спите? Уроки сделали? Смотрите у меня.
Эта целостность (жилье-работа-магазин) с вкраплениями отпуска-болезни существует почти повсеместно, но имеет разное содержание.
Как поставил, урод, не выедешь нормально. Блин, опять пробка. Ну, я сюда. И тут. А вот эту дорогу вы не знаете - я ее сам недавно узнал. Привет. В нос как кофе шибает, Италия. Да, на пятое. Пятое-двадцатое. "Такая работа - на лифте ездить" Шутник, блин. Список забыл. Две коробки, три коробки, пять пачек, семь штук. Еще коробка и в багажник больше не влезет. Это вниз, это на сиденье. Опять урод, поставил так, что не въедешь нормально. Ага, без льда, пускай. Рональдиньо играет? А Это'О? |