| 9:56p |
Быв в городе
"Советский спорт" уже кончился. Киоскер предолжил купить вместо него журнальчик. Купил, под снегом, переходящим в дождь (прекрасным, впрочем), добрался до японской столовки. Пока ждал супчик, цедил пиво, листал журнал (оказался "Русский репортер", я не думал, что этот журнал есть на самом деле, думал, это мем такой). Прочитал беседу с медицинским министром Голиковой (имени вот не запомнил, типа Оксана, хотя нет, Оксана - это какая-то другая социальная тетенька). Съевши супчик и в ожидании второго, позвонил сведущему человеку. Спросил, что думаешь? Далее наш диалог был примерно таков:
- А чему ты удивляешься? Сейчас идет вполне понятная сми-активность по ней. Материал сделан в доброжелательном духе. Адекватный современный чиновник. В сухом остатке этой беседы (а) что деньги выделены, и (б) что {дальше шли термины, которых я не знаю и которые не запомнил}.
- Я удивляюсь тому, что хотя ты говоришь, что материал должен был оставить впечатление адекватного чиновника, на меня он произвел впечатление беседы с ментальным инвалидом. Чтобы не скатываться в моральные оценки, я бы даже сказал, хотя я не силен в медицинских терминах, что по итогам беседы понятно, что Голикова - это типа женщина-имбецил.
- О, ну это ты хорошо живешь.
- В смысле?
- Ну, ты - частное лицо, общаешься с людьми. Так что это не специфически голиковское, это чиновничье вообще.
- Это правда. Я не читаю интервью чиновников и ничего не знаю о них. Кроме как в ленте.
- Да. А из ленты ты, если и знаешь про них, то это типа условный Улюкаев.
- А что Улюкаев? Тоже гнида, во всяком случае был десять лет назад, когда я последний раз читал его писания.
- Так вот, нынешний Улюкаев - это остатки былой роскоши.
- Ага, теперь понятнее, спасибо. Какое былое, такая и роскошь. |